Особое значение у теплокровных животных имеет воспитание потомства. Детеныши теплокровных животных не могут сразу находить требуемое количество пищи, их нужно не только защищать, но и кормить.
Поэтому мозг теплокровных животных стал быстро развиваться и вплотную приблизился к тому рубежу, через который перешел только человек.
Головной мозг птиц
Птицы легко ориентируются на всей поверхности Земли. Каменка, вылупившаяся из яйца в Северной Гренландии, может одна найти дорогу к зимовке на юге Западной Африки. Каждую зиму кроншнепы пролетают около 9 тысяч километров от Аляски до крохотных островков в Тихом океане. Арктическая крачка (рис. 10) каждый год летает из Арктики в Антарктиду и назад. За это путешествие она преодолевает около 40 тысяч километров.
Рис. 10. Арктическая крачка
Такой навык к ориентированию сочетает в себе врожденные способности и обучение. Скворцы с берегов Балтики летят в Англию. Врожденным является полет в юго-западном направлении. Если молодых скворцов выпустить в Швейцарии, то они полетят на юго-запад в Испанию. А вот взрослые скворцы, выпущенные в Швейцарии, летят сразу в Англию, то есть они уже имеют внутреннюю карту территории.
Птицы заботятся о своем потомстве и выкармливают птенцов. Это не такое простое дело. Длиннохвостая синица приносит корм птенцам до 450 раз в день.
Птицы не только заботятся о своем потомстве, но и обучают его. Обучение состоит не в простом показе «делай как я», а в настоящем активном обучении, которое может длиться месяцами и имеет логичную и стройную систему уроков, заканчивающуюся выпускным экзаменом.
Орлы-беркуты (рис. 11) сначала кормят своих птенцов только печенью зайца, которую мать рвет на мелкие куски. Когда птенец подрастает, мать дает ему целую печень. Птенец учится самостоятельно разрывать ее. Дальше мать приносит ему полностью обглоданный скелет зайца, внутри которого остается одна печень. Птенец должен извлечь печень самостоятельно и запомнить, где она находится.
Рис. 11. Беркут
Уроки становятся все более сложными, пока птенец сам не научится разделывать добычу. На следующем «курсе» птенец обучается правильному полету. Когда же он научится летать, родители начинают его учить охотиться. Для этого опять поэтапно птенец учится выслеживать добычу, догонять уже загнанную и обессилевшую дичь и, наконец, добивать ее.
Наконец, наступает время экзамена. Родители берут птенца на охоту, но уже не учат его охотиться, а просто следят за ним. Молодой беркут должен сам поймать добычу. Если у него это не получается, то родители помогают отыскивать зверьков, но сами в процесс охоты не вмешиваются, пока «экзамен» не будет сдан успешно.
Некоторые умения у птиц являются врожденными. Молодые голуби, которым не давали летать, позже летали ничуть не хуже других своих сверстников.
Но большинство действий требует обучения. Если на колонию чаек нападает хищник, и стая с тревожными криками взмывает в воздух, молодой птенец затаивается. Через некоторое время в такой же ситуации он тоже начинает кричать и взмахивать крыльями. А затем, как и взрослые чайки, бросается на врага.
Существенную роль в жизни птиц имеют пение и звуковые сигналы. С помощью пения самцы обозначают территорию и привлекают самок.
Для общения птицы применяют набор условных криков. Например, куры используют четыре вида сигналов об опасности, которые можно назвать так: «опасность близко», «опасность вдалеке», «опасность – человек» и «опасность – коршун».
Если чайка найдет немного еды, то она съест ее молча, стараясь не привлекать внимания, чтобы не отняли. Когда еды много, то, еще даже не приступая к еде, чайка оповещает всех об этом.
Стая диких гусей взлетает только после того, как все птицы договорятся. Для этого одна из птиц подает клич: «Летим!» Если этот клич подхватывает другие, то скоро вся стая кричит: «Летим! Летим!» – и взлетает. Если на крик птицы никто не ответил, то она замолкает.
У птиц появляется уважение к старшим. Крик молодой галки об опасности обычно игнорируется. Если же сигнал опасности издаст опытная галка, то все птицы мгновенно взлетают и обращаются в бегство.
Поведение птиц определяется сочетанием «встроенных» программ поведения и программ, приобретенных в процессе обучения.
Птица, выращенная в изоляции, легко выполняет сложные действия типа строительства гнезда или ухаживания за самкой. Но многие способности птиц проявляются только при наличии особого сочетания стимулов.
У птиц также важную роль играет импринтинг. В определенный момент развития мозг птенца становится готов к восприятию образа матери. Вылупившийся гусенок импринтирует первого, кого он увидит, как свою мать, а затем повсюду следует за ней. Механизм импринта заключается в том, что специальный стимул вызывает образование рефлексной сети, которая сохраняется на всю жизнь.
Если в момент готовности к импринтингу не оказывается рядом матери-гусыни, то импринт образуется на любой движущийся предмет. Конрад Лоренц описал случай, когда гусенок импринтировал шарик для пинг-понга и повсюду следовал за ним. Другой гусенок импринтировал самого доктора Лоренца.
Импринт уже не меняется, и впоследствии гусенку можно предъявлять настоящую мать, но он ее не сочтет матерью.
Импринтинг – это очень важная вещь для подстройки к внешнему миру. Природа оставляет маневр для развития мозга в определенном направлении, а не помещает его в строгие рамки врожденных инстинктов. В результате животное существенно лучше приспосабливается к внешней среде, так как развивает только те способности, которые необходимы в реальной обстановке.
Импринт возможен только в определенное время. У вылупившегося гусенка – обычно в течение нескольких часов после вылупления. Если в этот момент никого похожего на мать так и не появится, то способность к импринту пропадает, и больше гусенок никого матерью признавать не будет.
Импринты сопровождают весь период взросления птенца. Зяблик научится петь только в том случае, если в определенный момент взросления услышит песни взрослых птиц. Если же в этот момент пения не было, то петь он уже не научится.
И наоборот, если птенец услышит в этот момент более сложную песню, то научится петь лучше, чем представители своего вида. Тинберген описал случай, когда птенец снегиря воспитывался в обществе канареек. Этот снегирь научился петь песни канареек, а затем даже научил этим песням своего внука.
Это показывает, что природа решила к инстинктивным способностям добавить импринты для более точной подстройки под реалии внешнего мира.
По принципу импринтинга развиваются и сексуальные предпочтения. В одном эксперименте Лоренц стал объектом сексуального внимания галки. В ритуал ухаживания галок входит засовывание червей в клюв любимому. Лоренц об этом узнал, когда спал на лужайке. Когда он отказался от лакомства, то галка засунула червяка в ухо Лоренцу.
Импринты имеют большое значение и для человека. Многие способности, например способность к овладению языку, развиваются по принципу импринтинга. Маленький ребенок легко овладевает языком или несколькими языками в возрасте от двух до пяти лет. Взрослому для этого приходится уже прилагать массу усилий. Если же ребенок в этом возрасте не услышит человеческой речи, то полноценно говорить он уже не сможет.
Птицы умеют считать. Например, в экспериментах над сойками удалось добиться, чтобы сойки клевали по два зернышка из коробочек с черными крышками и по три – из коробочек с зелеными крышками. Самые способные могли считать до пяти зернышек.
Птицы начинают ценить красоту. Само понятие красоты появляется еще у насекомых. Предназначение восприятия красоты в том, чтобы сразу оценить гармоничность сочетания всех качеств партнера. У большинства насекомых поиск партнера производится на основе химических веществ, поэтому красота насекомым не особо нужна. Но у одного вида стрекоз ухаживание построено именно на зрительной стимуляции. Поэтому эта стрекоза выглядит столь эффектно, что даже получила название «красотка-девушка» (Calopteryx virgo) (рис. 12).
Рис. 12. Стрекоза Calopteryx virgo
Развитый мозг птиц вывел чувство красоты на первый план. Брачное поведение птиц во многом определяется красотой ухаживания.
Изначально пение птиц предназначалось для обозначения территории. Но развитие пения, появление рулад, подражание пению других птиц появилось как продолжение эстетического чувства.
В таком же направлении развивались танцы у журавлей. Истоки журавлиного танца состоят в демонстрации силы и возможностей самца. Журавль сначала принимает угрожающую позу по отношению к самке, но затем обращает ее на другой предмет. Как заметил Лоренц, этот танец можно перевести так: «Я могуч и ужасен – но я не против тебя, а против вон того, того и того». Но танцевать журавлям понравилось, и они могут это делать просто от хорошего настроения. Журавли танцуют парами, иногда совершают танцевальный полет и затем продолжают танцевать. А иногда они начинают танцевать всей стаей.