сорок рублей стипендии, то можно понять, что я чувствовала себя настоящей богачкой. Стипендию я положила за правило отправлять маме с братом. Брат ещё был школьником, а мама либо не работала, либо работала, но получала копейки.
Я пробовала покупать брату вещи. Помню, как долго и придирчиво выбирала для него джинсы (их тогда только-только начинали продавать в магазине, а не у фарцовщиков) и настоящий шерстяной пуловер. Но эти подарки впрок не пошли. Они были проданы за копейки, когда у мамы и брата, как обычно, не было денег. А может, их унёс очередной пьяный кавалер. У них в то время очень много всего пропадало и выносилось из квартиры…
Помню, как девчонки, соседки по комнате, недоумевали, почему я отправляю деньги матери, и как она может брать эти деньги у дочери-студентки. Но я не собиралась посвящать их в свои семейные тайны и отговаривалась какой-то важной причиной. Не помню, какой, может, говорила о болезни родителей…
Я всегда была довольно скрытна в том, что касалось моей личной жизни, внутреннего мира. Не делилась переживаниями, чувствами. Про Володю и свою любовь к нему никому не рассказывала, хотя пережила это очень тяжело.
Сама я полностью оделась. В основном в комиссионке. В то время там можно было купить неплохие вещи. Импортные. И относительно недорого. По сравнению с тем, как я выглядела раньше, теперь я была просто моделью. Девчонки в группе одобрительно кивали головами: «Наконец-то и Ленка у нас прибарахлилась!» Соседки по комнате в общежитии научили меня подкрашивать глаза, завивать чёлку. Вместо вечного хвостика я стала распускать свои светлые волосы по плечам. И убедилась, что это гораздо красивее.
Когда я приехала на вечер встречи выпускников, то от кавалеров просто не было отбоя. Особенно приставал парень, который слыл школьным донжуаном и учился на год старше меня. Он спрашивал, искренне недоумевая: «Почему я тебя не помню? Где ты была раньше? В каком классе, говоришь, училась? Нет, ты шутишь, не было тебя в этом классе! Я не мог тебя не заметить!»
А самая красивая девчонка нашего класса, ревниво улыбаясь, сказала мне: «Что за перевоплощения?!» От физической работы я стала совсем тоненькой. Смотрела на себя в зеркало и не узнавала: удивительно, как причёска, красивая одежда и минимум косметики может изменить внешность человека. Неужели это я?!
Как-то встретила на улице своего бывшего принца — медика Володю. Прошло два года с момента его объяснения. Володя проходит мимо. Останавливается, оборачивается. А я узнаю его сразу. И стою полуобернувшись. Жду. Он возвращается ко мне:
— Лен, ты?! Глазам не верю! Ты совсем другая! Совсем… Какая ты красивая стала… И взрослая… А помнишь, как мы с тобой — по ночной Перми? Ну, я тебя провожал ещё, помнишь? Ты что, разбогатела? Слушай, не хочешь со мной сходить на один классный концерт?
— Нет, Володя, не хочу.
Восторг
Дыхание перехватывает от восторга.
На лето я рассчиталась с телефонного завода. Отпустили меня как студентку легко, просили возвращаться осенью. Им нравилось, как я убираю цех. Я и, правда, делала это добросовестно и быстро. Наловчилась.
Рассчиталась я потому, что прочитала объявление о наборе студентов в геологическую партию на летний сезон. Мне хотелось путешествовать. И меня всегда влекла жизнь на природе.
Да уж, это оказалась действительно жизнь на природе. Нас забросили на вертолёте в тайгу Северного Урала. До ближайшего населённого пункта километров пятьдесят. Вокруг тайга. Как в присказке: «Тайга — закон, медведь — хозяин». Работа неквалифицированная, а студентам можно было платить немного. Студента накормишь — он уже рад. Поэтому наш шеф и предпочитал студентов. Он рассуждал так: «Взрослая женщина в тайгу не поедет. У неё постоянная работа, семья. Мужчина, который такую сезонную работу ищет, чаще всего пьёт и курит. В тайге с таким могут быть проблемы и очень большие. А студенты — милое дело. Прикрикнешь на салагу — и вперёд!»
Мы гордо назывались геологоразведочной партией. В нашу партию входил наш шеф — профессиональный геолог Толя. Ему было за тридцать. И мы считали его не то чтобы совсем пожилым человеком, но так… уже в годах. Ещё были два студента-геолога Света и Лёня. И мы с подружкой и однокурсницей Раей. Рая после этого геологического сезона, кстати, перевелась на геологический факультет на курс ниже. Я тоже об этом подумывала. Но не решилась.
Были поставлены две палатки, в одной жили шеф с Лёней, в другой мы — девчонки. Света была очень крупной и рослой девушкой, года на три постарше нас. Ну а мы с Раей походили на школьниц.
Вокруг тайга, и можно было наслаждаться жизнью на лоне природы по полной программе. Оказалось, что у этой жизни есть свои плюсы и минусы. К минусам, конечно, относились разные комары и мошкара. Невозможность толком помыться.
И даже умыться. Умываться мы стали, пользуясь водой из луж. Лужи в тайге — чистые и прозрачные. В них мы и умывались и чистили зубы. По мере загрязнения луж, меняли их, потихоньку отходя дальше от лагеря.
Зато всё остальное было сплошными плюсами. Как описать красоту девственной тайги?! Множество птиц и маленьких птах, большого и мелкого зверья. Тайга живая. Она живёт и дышит. Поёт и чирикает, свистит и шумит. А чистейшая вода в ручьях, от которой так сладко ломило зубы в жару! А ягоды и грибы! Мы собирали спелую чернику в большие кружки и добавляли сгущёнку. И ели эту вкуснятину ложками, запивая крепким чаем, пахнущим костром. Ничего вкуснее я не ела с тех пор. А дикая малина, сочная, душистая, которая тает во рту?!
Шеф стрелял глухарей, и я готовила их в котелке с клюквой и брусникой. Мясо тушилось и было немного твердоватым, но ароматным. Ещё я приспособилась стряпать ландорики. Так шеф называл оладьи на сухом молоке. Толкла ягоды с сахаром и мы, облизываясь, уминали горячие поджаристые ландорики с душистой ягодной толчёнкой.
Шеф брал меня с собой в тайгу. У него за плечами ружьё, в руках планшетка. У меня на шее — прибор, который называется радиометром. Через каждые пятьдесят-сто метров я его включала, стрелка показывала цифры, которые я добросовестно рапортовала своему начальнику. Это называлось: «Сделать замер». Радиометр был довольно тяжёлый. Мой начальник шутил: «Ничего, Лен, шея после сезона длинная будет! Балерины Большого отдыхают!»
Идти по тайге тяжело: перелезаешь через корни деревьев, через заросли травы и кустарников. А то дерево упало, и нужно перелезать его сверху или проползать под ним