пугающий меня, куратор. Ну уж больно здоровый оказался мужик.
Мерцающий полог проходила с опаской, но даже не почувствовала какого-либо препятствия. А вот попав внутрь, огляделась более внимательно… Это была минутная слабость, я, честно, задумалась о смене факультета. Но увидев замешательство на лицах парней, украдкой выдохнула. Значит, не меня одну пугает эта полоса препятствий.
В памяти сразу всплыли эпизоды американских фильмов “Солдат Джейн” и похожие. Воображение рисовало как мы в балахонах, по шею в грязи, ползём под колючей проволокой, а потом все в грязи, со скользкими руками пытаемся преодолеть ров, вися над ним и перебирая руками по редким и скользким перекладинам. Оказалось, у меня достаточно живое воображения, я даже скривилась, слыша как орёт наш куратор.
Реальность, как выяснилось, была немного иной, с поправкой на отсутствие дождя, грязи и магический мир. Куратор обвёл полигон рукой и обрисовал наши перспективы. А заключались они в следующем: полигон был только для нашей группы, полог защищал остальную территорию от огня “бестолковых студентов”, полоса препятствий должна быть пройдена и сдана, не сдавшие будут отчислены с волчьим билетом. Ну в смысле, не смогут работать и пользоваться силой.
Ну и чтобы мы в полной мере осознали, что нас ждёт, куратор скинул рубашку, оставшись в мягких, лёгких штанах и с голым торсом. Мать моя, женщина, я тут помру от комплексов или захлебнусь слюной, но это была гора мышц и тестостерона. Со словами: “Показываю один раз”, — он отправился к полосе, а мы сгрудились толпой и круглыми глазами смотрели на показательное выступление. Он был грациозен и быстр, с его-то габаритами, я вообще молчу. Но больше всего меня потрясла сама полоса, моё воображение вместе с американскими блокбастерами нервно курит в сторонке.
Глава 5
Я не была одинока в своём понимании, что полный песец подкрался, откуда не ждали. Мы всей толпой первокурсников стояли с открытыми ртами. Водяные копья чередовались воздушными лезвиями, огненными струями и шарами, вихрями, черные торнадо сменялись искрящимися, явно острыми, снежинками, красивыми, но смертельно опасными. Каюсь, панические мысли о смене факультета меня посетили, за время показательного выступления маэстро, раз пятьдесят. Куратор же легко и непринуждённо проходил полосу, уходя от атак, ставя щиты, перенаправляя заклинания. Эта безумная красота притягивала взгляд, не давая оторваться, и главным словом здесь было — “безумная”.
Преодолев последний ледяной смерч с миллионами острых льдинок и снежинок, он встряхнулся, как собака, всем телом и пошёл в нашу сторону лёгким, пружинящим шагом. Ёжики колючие, это что, сейчас мы пойдём на эту страхолюдину?! Мысли панически метались в голове, а тело привычно собираясь, готовилось к выходу на татами. Да, это не тренировочный бой в моем мире, но я не привыкла отступать, но и ринуться в единоборство с магией… Нет, мне говорили, что я безрассудная, но не настолько же?
— Итак, девчонки! — кто-то из задних рядов вякнул: “Мы не девчонки!” — Кто сказал? — рыкнул мастер, грозно осматривая наше сборище. — Чтобы я вас называл парнями, надо это заслужить. Ну, а так, как вы ещё девчонки, то убираю почти все заклинания и вы будете проходить полосу для детей, — он пару раз щёлкнул пальцами и на полосе остались обычные воздушные вихри, совершенно нестрашные и огненные шары, что метались в хаотичном танце.
Это было хорошо и радостный гул за спиной дал мне понять, что я не одинока в своих мыслях. Но страх никуда не делся, эти парни выросли в мире магии, наверняка, умеют ей пользоваться, а я? А как же я?
— Итак, первый — пошёл! — хлопнул первого попавшегося по плечу куратор.
Это был длинный парень и как так оказалось, что я стояла за ним, не знаю, хотя была где-то в середине толпы. Парень старался проскочить полосу, где-то притормаживая, а где-то практически летя по воздуху, перекувыркиваясь и делая немыслимые сальто. Я видела как его пару раз задело. Правая рука начала кровоточить, а левую ногу стал подволакивать. Скорость упала, но сцепив зубы, он пёр вперёд. Я проходила это испытание вместе с ним, эмоционально переживая и дёргаясь вслед его движений. Он вышел с полосы препятствий и пробежал чуть дальше, видимо не понимая, что она пройдена и осталась позади.
Я больше не смотрела на него. Хагрин хлопнул меня по плечу и я сорвалась в бег. Мозг фиксировал все движения препятствий, а тело, казалось, жило самостоятельной жизнью. Торнадо обогнула по широкой дуге, чуть не врезавшись в файербол, летящий в лицо. Его жар опалил, было ощущение, что сгорели брови. От неожиданности закрыла лицо руками и взвизгнула. Откуда-то изнутри меня поднялась волна, закрывающая, оберегающая, родная.
Все звуки стихли, не понимая что происходит, открыла глаза. Полосы препятствий не было. Деревянные перекладины, мосточки и прочее — догорали. В шоке обернулась к мастеру, выискивая его глазами среди разрухи. Он стоял полуобгорелый, с прорехами в штанах и дымящийся, словно копчёный окорок, а ребята жались за ним, закрытые тонкой, переливающейся плёнкой, видимо защитной. “Странно, почему себя не прикрыл, а только парней?” — промелькнула мысль и скрылась в извилинах. Куратор так полыхнул глазами, что я поняла, надо бежать. И даже успела пройти пару шагов, когда завязла в странной черной субстанции, клубящейся по ногам и не дающей сделать и шагу.
— Что у вас тут происходит?! — грозный рык, заставил чуть присесть.
— Уникум у нас тут случился, — прорычал куратор, сверкая глазами и обещая все кары небесные и от него в придачу.
— Не понял? — мотнул головой ректор. — Взрыв кто устроил? И чем шарахнули так, что порвали всю защиту полигона в клочья? — мужчина был в бешенстве и то, что я видела вчера, когда на меня орали, были цветочки.
Эрландер Кайлас еле сдерживался, это было видно и по черным, как ночь глазам без белков, и по черному мареву, что клубилось вокруг его фигуры.
— Эрл, успокойся! — бесстрашный у нас куратор, я бы так не смогла. — Это не шалость, а тут первогодки!
Ректор, надо отдать ему должное, быстро взял себя в руки, осмотрел нас всех, пару раз вздохнул, прикрыв глаза и вернулся в нормальное состояние. Бррр… Страшный человек!
— Так, что тут произошло? — как-то устало повторил он свой вопрос Хагрину. — Объясни, толком.
— Адепт, как вас зовут? — куратор повернулся уже ко мне, и взгляд ректора тоже метнулся в мою сторону.
— Алекс Фокс, — ответила на автомате, видя, как ректор прищуривается, потом у него появляется узнавание, и удивление на лице сменяется злостью.
Ох! Мамочки, верните меня