Читать интересную книгу Новый мир. Книга 4: Правда (СИ) - Забудский Владимир

— А это, конечно же, Сильвестр Торнтон, председатель нашего оргкомитета, — сказал Чако.

Мало кто из людей, служивших в миротворческих силах или работавших в частных военных компаниях, не слышал о Торнтоне-младшем. Он был столь известен, что одиозная новозеландская писательница и блоггер Тара Янг, известная своими короткометражными фильмами о прелестях лесбийской любви в почтенном возрасте, даже написала о нем повесть весьма провокационного содержания.

Отцом Сильвестра был Гэрри Торнтон, знаменитый танкист, который командовал одной из бронетанковых бригад армии США, дислоцировавшихся на Ближнем Востоке, на момент начала Третьей мировой. Остатки его бригады, попавшей в зону поражения ракет, одними из первых откликнулись на призывы о координации усилий во имя спасения человечества, распространяемые по Глобальной Сети Взаимопомощи, и стали основой «спасательных отрядов», действовавших на Ближнем Востоке. После окончания Темных времен Торнтон-старший стал одним из высших офицеров Объединенных миротворческих сил Содружества. Его единственный сын Сильвестр, едва ему исполнилось восемнадцать, пошел по стопам отца, и в 2070-ом начал служить в бронетанковых частях, где сразу заработал блестящую репутацию.

Однако скандальную известность он приобрел не из-за этого, а из-за того, что в 2077-ом был пойман на «неуставных взаимоотношениях» с 20-летним механиком-водителем своего танка. Их половой акт, случившийся в самом танке, был случайно заснят камерой видеонаблюдения и попал в Интернет. Несмотря на толерантное отношение к сексуальным меньшинствам в Содружестве, Торнтон-старший, суровый мужчина консервативных взглядов, пришел в неописуемую ярость и публично отказался от своего сына. Капитан Торнтон вынужден был с позором уволиться из рядов миротворческих сил, а механик, который после случившегося стал объектом травли сослуживцев, покончил с собой.

Стремясь скрыться от призраков прошлого, он подался в «солдаты удачи». Компания «Глобал Секьюрити» охотно подписала контракт с профессиональным военным, который был одним из лучших командиров танковых рот в миротворческих силах. С тех пор Торнтон-младший руководил батальоном в легендарном сверхмобильном механизированном корпусе «Сьерра», созданном в составе компании «Глобал Секьюрити», чьи быстрые танки на воздушных подушках играли ключевую роль в обеспечении безопасности форпостов Консорциума на Аравийском полуострове.

Насмешливое прозвище «Сладкий Сильви», закрепившееся за ним после скандальной истории, перестали употреблять в 2080-м, когда его батальон почти без поддержки отразил внезапное наступление боевиков самопровозглашенного «аравийского аятоллы», в десять раз превосходящих по численности его силы, на нефтяные вышки «Дженераль» в Персидском заливе. Однако даже боевой подвиг не реабилитировал сына в глазах гордого отца.

В 2090-ом, на момент начала войны с Евразийским Союзом, Торнтон-младший занимал должность, которой в армии соответствовало бы звание полковника или даже бригадного генерала — руководил корпусом «Сьерра», в состав которого входило более 300 управляемых боевых машин. Его подразделению пришлось принять на себя всю тяжесть столкновения с общевойсковыми силами евразийцев, вторгшимися на Ближний Восток, в тот период, когда Содружество еще не владело превосходством в воздухе. «Сьерра» сдерживала превосходящие силы противника несколько дней, но под конец была уничтожена практически полностью. Танк Торнтона был подбит, а сам он, тяжелораненый, попал в плен. Из евразийского полевого госпиталя, в котором пленным бойцам противника оказывали лишь самую необходимую помощь, он вышел без ноги и с изуродованным лицом. Он был направлен в лагерь для военнопленных № 443, размещенный в зоне сильного радиоактивного загрязнения на территории бывшей Палестины. Этот лагерь считался одним из самых худших, и направляли туда исключительно бойцов ЧВК, к которым евразийцы испытывали особенную ненависть (именно туда, насколько мне известно, попадали угодившие в плен бойцы Легиона).

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Узники лагеря в минимальном защитном снаряжении занимались сбором полезного утиля в радиоактивной зоне, будучи закованными в специальные ошейники с маячками, указывающими их местоположение. В случае, если узник не возвращался к точке сбора через 12 часов с момента выхода, в ошейнике срабатывал маленький заряд взрывчатки, мощности которого как раз хватало для обезглавливания. Такая же судьба постигала тех, кто пытался избавиться от ошейника. Многие пленники выбирали такой путь добровольно, ведь альтернативой была смерть от лучевой болезни, которая все равно постигла бы их рано или поздно.

Из-за отсутствия ноги или качественного протеза Торнтон не мог отправляться на поиски утиля, но мог работать на станции его сортировки, где облучение было ничуть не меньшим. Его спасло одно — комендант лагеря, некогда подданный аятоллы, был участником того самого провалившегося наступления в 2080-ом, которое сорвалось из-за действий батальона Торнтона. Там будущий комендант был ранен и получил сильный ожог лица. Узнав Торнтона, комендант решил сделать его своим личным рабом, и каждый день подвергать унижениям, дабы наблюдать, как личность того ломается, и тешить свое эго. Если верить книге Тары Янг, комендант лагеря был латентным гомосексуалистом, вынужденным скрывать свою сущность в условиях действия жестоких законов шариата, но при этом испытывающим к Торнтону болезненную страсть. Так или иначе, издевательства над бывшим противником увлекло этого садиста до такой степени, что Сильвестр сумел прожить в статусе его комнатной собачки до самого марта 2093-го, когда, после заключения мира, все узники были освобождены.

Вернувшись домой и пройдя психологическую реабилитацию, он попытался примириться со своим пожилым отцом, но тот все равно не принял его, назвав «трижды позорным волком — педерастом, наемником и трусом, сдавшимся в плен». Торнтона не признали даже участником войны, так как он попал в плен еще в тот период, когда его часть юридически не выполняла правительственный контракт, а работала на «Дженераль».

Примерно так мытарства и привели его в НСОК.

— Наслышан, — произнес я, не преувеличивая.

— Чего?! — гаркнул тот, поморщившись.

— Говори громче, он плохо слышит, — шепнула мне Мелани. — Частично потерял слух еще в 90-ом, когда его танк подбили.

— Наслышан! — проорал я.

— И я наслышан, капитан Войцеховский! — произнес Торнтон все так же громко. — Можешь называть меня просто Сильвестр!

— Я Димитрис!

— То еще имечко! Но, раз так решили твои предки, пусть так и будет! Гомез много рассказывал о твоем клубе! Отличная затея, черт возьми! И поступили с ней по-скотски! Как и с нашей! Но мы-таки прижали ублюдков!

Гордо усмехнувшись и даже засмеявшись — излишне громко и гомерически, но притом искренне и на удивление заразительно, он помахал передо мной стопкой распечатанных бумаг.

— Вот! Это решение Верховного Суда! От 28 августа 2095-го! Знаешь, что там написано?! Если вкратце: «Пошли вы в задницу, ублюдки из АППОСа! Отсосите!» Под этим дерьмом подписались пятнадцать седовласых судей, честь их за ногу! И это значит, что мы — таки сделали этих сукиных детей!

— Да все знают, что там написано, Сильви! Ты уже всем уши прожужжал! — устало вздохнув и закатив глаза, прокричала ему Мелани. — Хватит уже распускать здесь перья, и позволь нам ввести Димитриса в курс дела, ладно?! У тебя, кстати, через десять минут звонок с Уорреном Гэтти, ты не забыл?!

После внушительной самопрезентации, по результатам которой Торнтон предстал как безраздельный правитель этого офиса, ее снисходительный тон, да еще и обращение «Сильви», показались мне настолько неуместными, что я с трудом сдержал усмешку, ожидая в ответ бури негодования. Сильвестр, однако, даже не подумал обижаться. По-видимому, Мелани пользовалась у него особым расположением.

— Забудешь о нем! — ворчливо воскликнул он. — Ладно, джентльмены! Я запрусь в кабинете и будут точить лясы с Койотом Гэтти, если вы о таком слышали! А вы — работайте!