Батюшки, да где же мы? Не скажу, что я все знаю в моем королевстве, но такую стену точно бы заметила! Значит, дом Феникса в другом королевстве? Знать бы еще в каком?
Я догнала служанку и тронула ее за рукав.
— Пифа… Э-э-э… а мы где? — Не скажу, что мне было принципиально дразнить эту грымзу, но хоть какое-то развлечение…
Она дернулась словно от пощечины и остановилась, разглядывая меня прозрачными льдинками выцветших глаз.
— Во-первых! Я — Лампа! А если вам трудно запомнить это сокращение, называйте меня полным именем. Евлампия Ферапонтовна! — перешла на «вы» эта особа. Явно чтобы подчеркнуть бездну, разделяющую нас.
— Без проблем. — Один черт не запомню, так чего спорить? — А во-вторых?
— А во-вторых, отвечая на ваш вопрос — это личные земли господина Феникса, и, если вы не знаете их географическое расположение, могу только посочувствовать. Вашему супругу!
Грымза развернулась и, печатая шаг, вышла в сад.
Ах так! Ну ладно.
— Лимантия Фепаронтовна, а вопрос можно? А мой супруг — он кто? — Я догнала тихо звереющую домоправительницу. — Ну… то, что он — страшный лысый дядька с серебристыми глазами, я уже поняла. А кто он по жизни? Можно узнать, к примеру, характер, предпочтения, политические взгляды?
— Во-первых. Мое имя — Евлампия Ферапонтовна!!! — Щек домоправительницы коснулась нездоровая бледность. — Во-вторых, господин Феникс — великий маг, а о магах так говорить нельзя, если не хочешь стать предметом обстановки или одним из таких цветков в великолепнейшем саду нашего повелителя! — Она выразительно повела рукой, указывая на роскошные клумбы, разбитые по обе стороны мощенной белыми камнями дорожки. Дальше ровным строем стояли всевозможные фруктовые деревья, но даже они не могли скрыть от моего взгляда мрачную высоченную стену. Интересно, какой баобаб стал жертвой этого «великого и ужасного» в сотворении этой громадины? — Впрочем, последнее вас не касается. Говорите все, что пожелаете, а я с удовольствием передам ваши слова господину, когда он вернется! Вдруг он одумается и избавит меня от вашего присутствия?
Угу… Помечтай!
Проигнорировав ее нахальное заявление, я сочувствующе заглянула в лицо Лампы, и меня понесло…
— Кстати, а вы… когда умерли?
— Я — что?
— Ну умерли, говорю, когда? Господин Феникс признался, что он еще и некромант, а если судить по вашей безумной преданности хозяину и отсутствию каких бы то ни было эмоций, я позволила себе предположить что вы — зомби!
Домоправительница захрипела так, что я подумала, уж не начался ли у нее приступ астмы, но… радовалась я недолго.
Видимо решив не связываться со мной, она припустила по дорожке так, что я едва за ней поспевала. Наконец она свернула к какой-то неприметной постройке и, ткнув пальцем в знакомые цветастые сундуки, небрежно сваленные под навесом, заявила:
— Вот ваше барахло! Берите что желаете, и вернемся в дом. Скоро стемнеет. А знаете, какое самое главное правило этого дома? Во всем выполнять волю хозяина и…
Не дослушав, я бросилась к сундукам, моля бога только о том, чтобы в них оказалось то, что я ищу!
Какое-то время я методично исследовала мое приданое, вот только вещей, в которых я вчера была в гостях у тети Мафы, а значит, брошь и зеркальце, я не нашла. Вдруг, когда почти все сундуки были выпотрошены, где-то неподалеку раздалось странное цоканье. Охнув, Евлампия подскочила как ужаленная и, юркнув под ветви яблони, принялась кого-то визгливо распекать:
— Ах ты, скотина! Я же тебя привязала! На три узла! Как ты отвязался? Да еще г… яблоки на дорожке оставляешь! Все, завтра же отведу тебя на живодерню!
Подозрительный цокот стих.
Я покосилась на последний сундук, но любопытство, а точнее предчувствие оказалось сильнее. Подобрав подол платья, я, не разбирая дороги, нырнула вслед за служанкой, выбежала на дорожку и оказалась нос к носу с… Борькой! Домоправительница пыталась увести его за собой, безуспешно дергая за огрызок веревки. Это выглядело так, словно она пыталась утащить на тоненькой ниточке гору. Гора, естественно, не двигалась, полностью сосредоточившись на пережевывании какой-то былинки.
Наконец былинка пала смертью храбрых, и Борька приветливо тряхнул рыжей гривой.
— Мадам, к сожалению, нас не представили друг другу при встрече. Я — Борис! Друг и спутник этой юной леди. — Борька ткнулся мне в шею бархатным носом и, скосив на онемевшую домоправительницу черный глаз, галантно поинтересовался: — А как вас по имени-отчеству называть?
По мере того как он говорил, челюсть бедной женщины медленно опускалась все ниже и ниже, пока не исчерпала все свои возможности. И тут…
— Аааааааааааииииииии!
Визг, вырвавшийся из ее глотки, заставил нас с Борькой вжаться друг в друга и замереть, молясь только о том, чтобы это «звуковое оружие массового поражения» как можно быстрее перестало терзать наши уши. И бог внял нашим молитвам. Не замолкая, домоправительница вдруг рванула по дорожке с такой скоростью, что очень быстро в вечерней тишине растаял не только ее топот, но и визг.
— Привет, хозяйка! — Борька щекотно фыркнул мне в ухо. — Здорово я ее пуганул?
— Здорово-то здорово! — Я погладила его бархатный нос. — Только как ты тут оказался?
— Элементарно! После вашей скоропостижной свадьбы твой новоиспеченный супруг наколдовал странную вертящуюся воронку, и в нее начали скидывать все эти сундуки. Я заподозрил неладное. А уж когда и он сам, с тобой на руках, шагнул в эту воронку, тут я и не выдержал! Точнее, Парамон. Как врежет мне по заду хворостиной, ну я его лягнул с двух копыт и с места в галоп. Сам не заметил, как в эту воронку влетел. Очутился в этом саду. Конец истории.
— Эх, Борь… лучше бы ты дома оставался. Не нравится мне тут… И сбежать не сбежишь. А еще я потеряла зеркальце, что мне Мафа дала…
Отстранившись от жеребца, я направилась к последнему сундуку, уже и не надеясь, что там найду пропажу. Следом раздалось цоканье.
— Алле, хозяйка. Честно, не мое, конечно, дело, но если не нравится — кто заставляет? Давай сбежим?
— Как?! — Я взглянула на него мученическим взглядом и указала на стену. — Видишь? Через такой забор только перелететь!
— Да он невысокий! Я такие на раз беру! Ну… если боишься, тогда можно перегрызть пару досточек? — Борька для убедительности подошел поближе и продемонстрировал мне зубы. — На веревках уже натренировался, могу что угодно попортить, только если не торопясь. Что-то не хочется в мои юные года с протезами ходить. Дамы засмеют!
— Какие досточки, какие дамы?! — Совсем у коняги крыша поехала! И вспомнила: — Тебя вроде обещали на живодерню спровадить, а ты о какой-то ерунде говоришь!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});