— Что же это такое, что важнее денег и ненависти к землянам? — спросил он.
Гордость древней расы, родовая гордость засветились в глазах Фэнд, когда она ответила ему. Уинтерз даже забыл о своем отвращении к ней, потрясенный ее искренностью.
Она произнесла одно только слово:
— Марс.
Старуха услыхала ее и что-то крикнула. Потом набросила на голову край своей черной мантии и затихла.
— Марс, — негромко повторила Фэнд. — Планета, которой не дано было даже умереть достойно, сохранив свою честь, потому что слетелись стервятники, чтобы расклевать мертвое тело, и жадные крысы выпили из нее остатки крови и гордости.
— Не понимаю, — пожал плечами Уинтерз, — какое отношение имеет к Марсу Шанга?
— Увидишь. — Она внезапно переключила свое внимание на него. — Ты бросил вызов Шанге, землянин, подобно тому, как твой народ бросил вызов Марсу. Но мы посмотрим, кто сильнее!
Она дала знак офицеру, и он удалился. Потом Фэнд повернулась к Уинтерзу:
— Ты хотел вернуть свою девушку. Ради нее ты был согласен пройти сквозь огонь Шанги, несмотря на то, что питал к нему отвращение. Ты не испугался опасности потерять самого себя под воздействием радиации, хотя через определенное время перемены в живом организме становятся необратимыми. И все это ради Джилл Леланд. Ты все еще хочешь получить ее обратно?
— Да.
— Ты так уверен?
— Да.
— Очень хорошо. — Фэнд оглянулась через плечо и закончила: — Она здесь.
Уинтерз не сразу заставил себя обернуться.
Фэнд отошла в сторонку, наблюдая за ним с жестокой улыбкой. Спина у Уинтерза онемела. Затем он все-таки повернулся.
В солнечном свете стояла она — растерянное, испуганное, дикое и сверкающее существо зари человечества. На шее у нее болталась веревка. Стражи смеялись.
«Она не так уж переменилась, — с отчаянием подумал Уинтерз. — Назад, к первобытному человеку, но все же не к обезьяне. В ее глазах еще светятся душа и огонь разума. Джилл, Джилл, как ты могла это сделать?»
Но теперь-то он хорошо понимал, как. Он вспомнил их жестокие ссоры из-за Шанги. Прежде он считал Шангу глупой ребяческой забавой, не достойной интеллекта Джилл, хотя и разрушительной, как любой наркотик. Теперь же он понимал.
Теперь он знал. И его терзал страх, дикий страх, потому что он слишком хорошо понимал.
Ибо теперь он и сам был среди зверей Шанги. И несмотря на весь ужас, с которым Уинтерз взирал на это создание, бывшее Джилл — и в то же время не Джилл, — в нем тлело еще одно чувство — вожделение к самке, казавшейся Уинтерзу еще более привлекательной, более соблазнительной, нежели прежняя Джилл. Эта новая Джилл была свободна от всех запретов и условностей мира, и сильное тело ее жило свободной жизнью. Она походила на быстроногую олениху, дрожащую чувственной дрожью.
«Нас будет двое. Первобытная женщина, первобытный мужчина. Сильные мускулы, сильные чувства, мужество, отнятое городами…»
— Ее еще можно спасти, — заметила Фэнд. — Если ты найдешь способ, как сделать это. Впрочем, тебе самому понадобится кто-то, кто спасет тебя, капитан Уинтерз! — неожиданно закончила она.
Его замутило от отвращения, а в глазах по-прежнему горели странные огоньки.
Серебряная самка приближалась. Ее глаза неотрывно смотрели на него. Он понял, что ее неукротимо влечет к нему, и попытался понять почему. Самка не произнесла ни звука, и мучительный спазм перехватил его горло, лишив дара речи.
Стражник слегка отпустил веревку, чтобы она могла двигаться свободно. Джилл подошла к Уинтерзу, очень нерешительно, осторожно, как зверь. Потом остановилась и заглянула ему в лицо. Ее большие темные глаза наполнились слезами. Она тихонько всхлипнула и опустилась на колени у его ног.
Старуха издала каркающий смешок. Глаза у Фэнд были как две чаши расплавленного золота.
Уинтерз нагнулся и обнял Джилл. Затем поднял ее с пола и прижал к себе в яростном порыве защитить.
Очень тихо он спросил у Фэнд:
— Ты увидела все, что хотела. Мы можем идти?
Та кивнула.
— Отведите их в сад Шанги, — приказала она и добавила: — Почти самое время.
Стражники повели их, Берка Уинтерза и женщину, которую он потерял, а теперь вновь обрел, через огромные, гулкие залы дворца, затем вниз, по пологим склонам холма, — в амфитеатр.
Тяжелая металлическая решетка закрывала вход в туннель. Стражники отомкнули замок и, сняв с Уинтерза кандалы, швырнули его и Джилл внутрь. Дверь с лязганьем захлопнулась.
Крепко держа Джилл за руку, Уинтерз миновал туннель и вышел на арену — в сад Шанги.
Он остановился, щурясь от яркого света. Пальцы Джилл еще крепче вцепились в него. Она все дрожала в томительном ожидании чего-то и напряженно прислушивалась, склонив набок голову.
Не успел Уинтерз опомниться, как прозвучал первый удар гонга, звучный и мелодичный, словно зовущий служителей темных сил к черным молитвам. У него было только несколько секунд, чтобы успеть оглядеться и увидеть бродящих на четвереньках человекоподобных существ, почуять в воздухе резкий звериный запах, услышать плеск воды и шипение в озерце.
Но этих секунд оказалось достаточно, чтобы понять — и содрогнуться от ужаса и леденящего страха. Уинтерзу на мгновение почудилось, что все это только снится ему, и он возжелал ослепнуть, оглохнуть, а лучше всего — умереть.
Над стеной, отгораживавшей амфитеатр от зрителей, виднелись лица марсиан. Они смотрели вниз с любопытством, словно разглядывали в зоопарке редких доисторических животных — ужасных и злобных, к которым они, марсиане, испытывали личную ненависть и отвращение.
Потом снова зазвонил гонг, и Джилл рванулась в сторону, таща Берка за руку. В саду воцарилась напряженная тишина. Почти сразу же в воздух взмыл дружный вой, рев и визг, отвратительный, жуткий. В нем слышались человеческие нотки, но еще больше было звериного. Уинтерз услышал рядом с собой вопль Джилл, повторявшей снова и снова только одно слово:
— Шанга! Шанга!
Тут Уинтерз вдруг понял, что имела в виду Фэнд, когда говорила о Марсе. Это пришло, как озарение. Пока Джилл тащила его между деревьями к лужайке в центре амфитеатра, он постиг, что этот сад Шанги — просто зверинец, куда приходят жители Марса, чтобы полюбоваться на зверей, которые покорили их мир.
Горячий, жаркий стыд затопил его. Обезьяноподобные существа, разгуливавшие голыми среди деревьев, были рабами пламени Шанги!
Не помня себя, он заорал на Джилл, пытаясь остановить ее.
Но она с удвоенной силой поволокла его за собой, так что Уинтерзу пришлось упереться пятками в землю, чтобы затормозить. Джилл повернулась к нему и прохрипела:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});