Читать интересную книгу Аршин, сын Вершка - Витаутас Петкявичюс

"До чего собаки осатанели - столько людей в контору загнали!" - подумал Аршин и в первый ряд протиснулся.

Ползала заслонил.

Председатель помрачнел как туча, нахмурился и строго спрашивает:

- Что у вас, товарищ Аршин?

- Ничего, - пожимает плечами тот. - Сегодня мать капусту варила.

- Хорошо, хорошо, - говорит Заседаускас.- Из-за этого не стоит нам мешать.

- Да не так уж и хорошо, - замечает Аршин,- собаки мясо сожрали.

- Это плохо.

- Да не так уж и плохо: я собак палкой отделал.

- Это хорошо.

- Да не так уж и хорошо: одна меня укусила.

- Это плохо.

- Да не так уж и плохо: я от неё сбежал.

- Это хорошо.

- Да не так уж и хорошо: она за дверью ждёт.

- Так пойди и эту вздуй, - посоветовал председатель.

- Нашли дурака, - ухмыляется Аршин, - собака-то ваша.

Испугался Заседаускас, к Аршину бросился и, задрав на нём штанину, стал смотреть, где же рана.

Даже царапины отыскать не может. Люди диву даются:

- Надо же! Ну и досталось бедняге!.

- С кулак дырища, а крови нет!..

Наконец Заседаускас нашёл пупырышек - на том месте, где прошлым летом комар сидел. И хоботок точил.

Ветеринарный фельдшер полфлакона йода на Аршина выплеснул, километр бинта извёл, потом шприц схватил и помчался бешеную собаку ловить. Председатель вернулся в президиум, переворошил кучу всяких бумаг, вынул из-под самого низа Даратино заявление и впервые - без шпаргалки такую речь сказал:

- Корову просит!

Пожалев незадачливого сына Вершка, колхозники единогласно проголосовали за то, чтобы выделить вдове покойного Кризаса денежную ссуду на приобретение коровы, а её сына Аршина занести в нетрудоспособные и, как другим по старости, так ему по младости пенсию назначить. Две копейки в день.

Аршин, не помня себя от радости, побежал матери хвалиться своей удачей. До ночи уснуть не мог.

- Корова не убежит, - рассудила мать. - Сперва ячмень посеять надо. Земля давно прогрелась..

- Тише, тише! - замахал руками Аршин. - Не видишь, что ли, под окном петух подслушивает? Этот злодей кур соберёт, и они весь ячмень склюют, пока я заборонить успею.

- А ты пораньше встань, - улыбается мать. --Упреди злодея.

- Он теперь уже не заснёт, из-под земли мой ячмень достанет, - сокрушается Аршин.- Давай лучше картошку сажать.

- Ну ладно, - согласилась мать. - А картошку на ячмень сменяем, если живы будем.

В два дня управились, всю картошку посадили и пошли на базар корову покупать. Аршин деньги в старый чулок положил, чулок в платок завернул, платок в одеяло закутал и весь этот тюк за пазуху спрятал, И двумя ремнями подпоясался, и штанины в сапоги заправил. Чтоб не потерять дорогой.

Идёт Аршин, брюхо выставив; сто шагов пройдёт, сядет у обочины, тюк достанет, деньги пересчитает, все ли на месте, и дальше путь держит. Как паровоз пыхтя.

Трое суток до местечка добирался.

А на базаре камнем свой узел придавил, сам сверху сел и с места не сдвинулся, пока мать коровку присматривала. Поторговавшись, Дарата, можно сказать, задёшево купила.

Не дороже козы бурёнка обошлась.

Ведёт Аршин корову за рога и ног под собой не чует. Возле каждого столба останавливается, головой крутит:

- Ну и дешёвка!

Не верит, что снова будет борщ со сметаной есть.

- Как срядились, так и заплатили,- успокаивает мать, радуясь, что наконец-то сын за ум взялся. Выбросил дурь из головы. А Аршин нет-нет да и опять:

- Ты, мать, как следует погляди, может, нам козу подсунули?

Пригнали корову, на луг пустили, а привязать-то нечем - до того обеднели за зиму.

Аршин пошёл на соседний выпас, выдернул там кол и обратно шагает, а сосед за ним с криком бежит:

- Эй, Аршин, ты что же делаешь? Куда барана моего повёл?

- Да я не барана, я кол на время взял,- не оборачивается тот.

- А к колу баран привязан!

- Ничего не знаю, тут верёвка привязана! - И дальше двигается.

- И баран к верёвке!

- Ну это другое дело, мне твой баран ни к чему, - сказал Аршин, отпуская барана, и похвастался: - У меня своя корова есть!

Кол воткнул, бурёнку привязал, а сам на травку лёг и ждёт, когда у коровы вымя набухнет и можно будет подоить. Парного молочка напиться. Похлёбку забелить. Борщ заправить. Маслица сбить... Глядит не наглядится на свою коровку Аршин.

АРШИН-КАРАУЛЬЩИК

А солнышко с каждым днём всё выше, выше, светит ярче и греет жарче, всё дольше на небе держится. И с каждым днём всё живей да веселей Аршин, всё толще да беззаботнее. Знай бока на солнышке греет, бурёнку свою пасёт и молоко вёдрами хлещет. Как заправский телок.

И про чёрный лентяев голод забыл. Но мать не дала Аршину лоботрясничать и в один прекрасный день отвела сына к Амбарасу, чтобы кладовщик его себе в помощники взял, своему делу обучил. Мешки считать, крыс гонять, ключами на поясе бренчать.

Но крёстный отец только руками замахал: дескать, летом на складе пусто, чуть не дверь нараспашку, и даже ночной сторож Караулис больше по привычке здесь сидит. Свежим воздухом дышит.

Повела мать Аршина к деду Караулису и говорит:

- Пускай хоть даром помогает тебе. Всё лучше, чем лодыря гонять!

Старик и согласился. Сел Аршин вместо него на крылечке склада, самопал кремнёвый меж колен поставил, а сам грошиком своим любуется, тем единственным, который Шарик заработал. То рукавом его потрёт, то на зуб попробует. Как-никак забава.

Тем временем небо тучами обложило, началась гроза. Дождь как из ведра, молния так и шастает по небу. А Аршин, под навес забравшись, только посмеивается над ней:

- Хоть ты и сильная, хоть и грозная, всё равно тебе такого грошика не иметь. И самопала тоже!

Вдруг - пых! - огненный шар свалился на ближний тополь. Вспыхнуло дерево. Серой завоняло вокруг. Аршин от грома к земле пригнулся, поджилки затряслись у бедняги. Даже грошик со страху выронил. Монетка виль-виль - да и в щель провалилась. В самый подпол.

- Уж и пошутить нельзя, - сказал Аршин молнии, но только поздно было: как сквозь землю провалился грош.

Ни самому посмотреть, ни людям показать, о серьёзных покупках и думать нечего!

Наутро приходит расстроенный Аршин к своему крёстному отцу и слёзно просит:

- Дядя Амбарас, ломай пол!

- Не морочь мне голову, - отмахивается кладовщик.

- Заработок за столько лет пропал!.. Помоги достать!

- Стану я за грош колхозный склад ломать!

- А за рубль?

- Ещё подумал бы.

- А за сто рублей?

- Это другое дело.

Полдня Аршин мозгами шевелил, думал, как ему свою денежку выручить, и придумал наконец: улучив момент, стащил у кладовщика сторублёвую бумажку, сложил её вчетверо да в ту же щель засунул. И щепочкой подпихнул.

- Теперь небось и пяти досок не пожалеешь! - радостно сказал Амбарасу и побежал за ломом.

Крёстный не медля принялся за дело. Отодрал половицы, всю землю пальцами ощупал и не успокоился, пока не спрятал сотенную в карман. Аршин тоже рад-радёшенек, будто заново свой капитал обрёл, на дороге поднял.

- Давай заодно уж и крышу починим, - говорит ему Амбарас. - Смотри, как с потолка течёт. Струями вода льётся.

- Кто же в такой дождь на крышу лезет? - не соглашается крестник. И головой мотает.

- Ничего, - говорит кладовщик, - мы её после дождя починим и под каждую щель горшок поставим. С крышкой.

- А тогда уже и течь не будет, - говорит Аршин и снова монеткой балуется.

Грошик свой под потолок подбрасывает.

- Эге, да ты не так глуп, как про тебя говорят, --ухмыльнулся кладовщик, по-своему поняв парня. - Недаром я тебе на крестины овчинку подарил. В парикмахерской накрученную!

И начал уговаривать Аршина, чтобы тот навсегда при складе сторожем остался. Денег обещал не жалеть, крупы ячменной отвалить и варёных каштанов дать. Конских, прошлогодних.

Аршин и согласился. Трудно, что ли, ему человека уважить? Жалко, что ли, Амбарасова добра? Не всё ли равно, как время убить?.. А тут ещё деньги сами в руки просятся.

Сел он под тополем, в который молния била, прислонился спиной к дереву и похрапывает так, что вороны склад за три версты облетают.

А кладовщик заранее сговорился с ворами ограбить склад. Подкрались бандиты в полночь, а подойти к сторожу боятся. Страх берёт, как посмотрят на Аршиновы кулаки. Дрожь по телу, как самопал кремнёвый увидят. Поджилки трясутся, как глянут на дубовый кол, что рядом торчит. Стоит богатырю шелохнуться, как у грабителей душа в пятки.

Бежали бы от этого места куда глаза глядят. Но вор, он вор и есть: трусит, а ворует.

Вскочили они все вместе, навалились на Аршина, руки ему скрутили и голову в мешок засунули, а караульщик и не думал отбиваться. Ему как раз чудный сон снился: ленивые вареники во сне уписывал. Обчистили воры склад, всё зерно вынесли и следы свои граблями заровняли, а грабли в пруд бросили. Будто на крыльях улетели.

Аршину так уж хорошо, так уж славно в сонном царстве! И комары через мешок не кусают.

Утром примчалась милиция. Стали всех расспрашивать, допрашивать. И сторожа взяли за бока.