По дорожке от дома шел мужчина, одетый в легкие полотняные брюки и светлую футболку. Он был уже в годах, но имел аскетическое лицо и высокую, прямую фигуру. Я вдруг засмущалась, подумав, что мое сидение на заборе в его глазах выглядит совсем несолидно и уже открыла рот, придумывая на ходу слова в свое оправдание, но меня опередил ребенок, объяснив ему, что я испугалась Молчуна. Мужчина засмеялся, а потом удивленно поинтересовался:
– Как же, вы туда забрались, ведь забор очень высокий?
– У страха глаза велики! – пробурчала я и стала оглядываться в поисках спуска. Оглядев забор с обеих сторон и, не увидев ни одного выступа, недоуменно покачала головой, удивляясь и сама, как смогла забраться так высоко. Так и не найдя никаких зацепок, не долго думая, я просто спрыгнула вниз. Отряхивая с брюк приставшие соринки, заметила неприкрытое восхищение в глазах мальчика. Видимо для него лазанье по заборам пока что было запредельной мечтой. Я подняла глаза на мужчину и объяснила свое неожиданное появление в их владениях.
– Мы ждали, вас! – обрадовался он и представился. – Ракитин Егор Николаевич, владелец этого дома. А это мой внук – Максим, и уже известный вам, член нашей семьи – Молчун. Пройдемте в дом, там нам будет удобнее разговаривать.
Несмотря на жару, в доме было прохладно. Светлая и легкая мебель располагала к отдыху. На полу лежали домотканые половики. Полукругом рассредоточились старенькие диваны. Здесь же находился небольшой фигурный столик ручной работы, на котором стопками лежали газеты и журналы.
– Что будете пить? А может, хотите перекусить? – обратился ко мне Егор Николаевич.
– Спасибо! Лучше чай! Зеленый, если можно? – заказала я.
– Конечно, можно, – и тут же полюбопытствовал. – Ведете здоровый образ жизни?
– Почему, вы так решили?
– Ну, зеленый чай не все пьют! – он лукаво посмотрел на меня. – Только настоящие ценители чая и те, кто заботится о своем здоровье!
– Наверно, меня можно отнести и к тем, и другим! – улыбнулась я в ответ.
Хозяин ушел готовить напитки, а я удобно, расположившись на мягком диване, стала осматривать помещение, оценивая стоимость будущей страховки. Тем временем, огромный дог, обойдя комнату, подошел к дивану, где я сидела, и неожиданно лег у моих ног.
– Дедушка! А она ему понравилась! – с детской непосредственностью отреагировал Максим, когда профессор вернулся с заваренным чаем. Дед с улыбкой кивнул.
– А почему его зовут Молчун? – поинтересовалась я.
– А он почти никогда не лает! – ответил хозяин, разливая чай по чашкам и, заметив мой недоуменный взгляд, пояснил. – Он прошел обучение у хороших специалистов, которые научили его не лаять без особой необходимости.
Я тут же вспомнила, как дог несся на меня, и подумала, что его молчание в тот момент выглядело намного страшнее, чем лаянье любой другой собаки.
– Многие пугаются такого поведения собаки, – ответил Ракитин на мои мысли. – Но я считаю, что животных, как и детей, необходимо правильно воспитывать с детства, как, например, это делают в Японии, чтобы потом не хвататься за голову от их поступков.
– Вы были в Японии? – невольно вырвалось у меня.
– Был и не один раз! – подтвердил профессор. – Я историк, профессор университета. Специализируюсь на восточных и азиатских странах. А по Японии защитил докторскую диссертацию. Я очень люблю эту страну.
– А как воспитывают в Японии? – не сумела скрыть я свое любопытство.
– До пяти лет японцы, практически не воспитывают своих детей. Они считают, что до этого возраста дети имеют связь с Космосом и воспитывать их в это время, только вредить физическому и умственному здоровью. Поэтому до пяти лет они просто кормят детей, ухаживают за ними, оберегают от травм и наблюдают за их поведением, давая проявиться характеру, наклонностям и способностям. А вот уже с пяти лет, начинают буквально муштровать своих деток, развивая те самые способности и, приучая к порядку, дисциплине и поведению в обществе. И так до пятнадцати лет. А с пятнадцати лет они к ним относятся уже как к взрослым и спрашивают с них по-взрослому. Поэтому у них и нет таких острых проблем с подростковой преступностью, и конфликтов с родителями, как в других странах, в том числе и у нас в России.
– Расскажите еще что-нибудь, про Японию! – попросила я, прихлебывая чай.
– Это удивительная страна, – улыбнулся профессор своим мыслям, мгновенно унесшим его далеко от того места, где он сейчас находился. – Если Запад – это цивилизация камня, хлеба и мяса, то Япония – страна дерева, риса и рыбы. Все это вытекает из моря, которым она окружена и из тех религиозных учений, наложивших большой отпечаток на внутренний мир японцев. Самое интересное, что японцы не отвергали тех учений, которые приходили в их страну, а брали лучшее из каждого и приспосабливали к своему образу жизни. Так, благодаря «буддизму», пришедшему в страну в шестом веке, появились своеобразная японская философия, литература, театр, возникли памятники и сады необыкновенной красоты. Отличительной чертой учения «синтоизм» является культ чистоты, который буквально пронизывает всю страну, будь это человеческое тело, искусство или промышленное производство. Все японское общество окутано также духом «конфуцианства». Благодаря этому учению, японцам с детства прививается любовь и уважение к государству и власти. Они твердо верят в то, что образование делает людей лучше, сопутствует их успеху в жизни, власти и богатству. Истоки этого учения проявляются и в уважении к старшим, к мужчинам, к начальству, во взаимоотношениях в семье, в ритуалах при приеме гостей, при поднесении и приеме подарков, при обмене письмами и визитными карточками и, конечно же, в поклонах, сопровождающих всю жизнь японцев. Но, что больше всего поразило меня в японцах – так это то, как умело и красиво они умеют придавать грустное очарование окружающим их жизнь вещам, природе, и вообще бытию.
– Сакуру, которая растет в вашем саду, из Японии привезли?
– Да! – улыбнулся Егор Николаевич. – Я даже не надеялся, что приживется. Я привез два дерева, но одно погибло.
– Мне кажется, что она чувствует себя здесь одинокой! – покачала я головой.
– Да, растения, как и люди, тоже умеют чувствовать! – согласился со мной Ракитин. – Я давно хотел приобрести для нее пару, но пока не удается, в наших краях не просто найти это дерево! – развел он руками. – Придется снова ехать в Японию.
Глаза профессора вновь загорелись, и он еще долго рассказывал об этой изумительной стране, а я с восхищением слушала этого человека и думала:
«Надо же, как все просто и понятно устроено в стране, о которой еще сто лет назад практически никто ничего не знал! И почему в нашем государстве все не так происходит, все через какие-то реформы и революции? Сначала разрушаем, а потом строим, потом снова разрушаем и так до бесконечности. А ведь как здорово было бы просто жить, создавать красоту и восхищаться ею?
Глава 8
Наша беседа с профессором доставила мне истинное удовольствие, но, к сожалению, пришло время заняться и тем делом, которое привело меня сюда. Я попросила Ракитина показать мне весь дом изнутри и снаружи. С восхищением рассматривала я украшенные резьбой ставни на окнах и деревянные кружева под крышей.
– А кто так отделал дом? – поинтересовалась я у дачника. – Прямо художественная работа!
– Это мое хобби! – скромно признался ученый.
Конец ознакомительного фрагмента.