– Хватит ныть! – возмущался он. – Моя работа и мои клиенты дают нам все, что у нас есть. Этот дом, деньги, шмотки – все это моя заслуга! Если тебе нужно с кем-то возиться, помимо детей, если тебе скучно, заведи себе собаку. У каждого своя работа. У меня клиенты, у тебя дети. Точка!
Его общение с сыновьями целиком зависело от того, сколько он выпил. Брайан был ему неинтересен, потому что о спорте с ним поговорить было нельзя. А когда команда Билли проиграла последний бейсбольный матч, по возвращении домой Ларри назвал старшего сына слабаком и неудачником. Билли ушел в комнату в слезах, а Мэрилин и Ларри так сильно поругались, что едва не дошло до рукоприкладства. В итоге Мэрилин сдалась и заперлась в спальне до утра. Ларри так и не извинился ни перед ней, ни перед сыном. Поутру Мэрилин пыталась понять, а помнит ли муж стычку, или затуманенный алкоголем мозг вовсе выкинул неприятный инцидент из его памяти?… Она сама извинилась перед Билли за отца и попыталась объяснить его гнев сильнейшим разочарованием.
– Он просто был расстроен и не понимал, что его слова ранят, – мягко сказала Мэрилин.
И она сама, и Билли знали, что Ларри все понимал.
Сын стал заниматься с еще большим упорством. Он так хотел добиться успеха, так хотел заслужить одобрение отца, что готов был рвать мышцы и часами обливаться потом, лишь бы добиться успеха и больше никогда не слышать слово «неудачник» из уст Ларри.
Мэрилин и Джуди частенько говорили об отношениях своих детей. Мэрилин так переживала за Гэбби, словно та была ее собственной дочерью. Она страшно боялась, что в порыве влечения юные влюбленные потеряют контроль и займутся сексом. Джуди, напротив, была спокойна и уверена в своей дочке.
– Гэбби – умница, – говорила она. – Я верю, что она устоит.
Но Мэрилин твердила, что на свете очень много умных девочек, которые теряют контроль и беременеют от своих мальчиков. Она желала предотвратить несчастье, которое могло случиться с ее ребенком по неосторожности.
Конни напомнила подругам, что ее Кевин уже в тринадцать занимался сексом. Впрочем, ее младший сын, Шон, в таком же возрасте был явно весьма далек от мыслей о плотских утехах. Все дети разные, и у каждого из них свой путь и своя скорость.
К тому моменту волнения Конни за Кевина немного поутихли. Теперь он учился в университете Санта-Круса, причем получал хорошие отметки. Правда, он выглядел как хиппи, весь в татуировках и пирсинге, с длинными лохматыми волосами. Внешность никак не влияла на его успеваемость уже целых два семестра. Но Конни все равно переживала. Домой Кевин звонил нечасто, предпочитая, чтобы его не трогали и не ограничивали свободу. Всю свою заботу Конни перенесла на младшего сына, опасаясь, что он пойдет по той же дорожке, что и старший.
Втайне она немного гордилась Кевином, его самостоятельностью и тем, что он смог найти себя в двадцать лет после того, как все ждали, что ему не миновать тюряги.
Главной звездой восьмого класса был, естественно, Энди. Никто даже не сомневался, что он станет круглым отличником. Он никогда не подводил родителей и так же, как они, хотел стать врачом. Практикующим врачом вроде мамы, а не психиатром, как папа. Энди мечтал лечить телесные недуги, а не странности мозга, однако намеревался поступить в Гарвард, как отец. И точно так же, как пятерки в табель, Энди с легкостью получал грамоты и занимал призовые места на научных олимпиадах. У него был настоящий талант к точным наукам, поэтому Иззи порой называла его Доктор Энди. Он не имел ничего против, скорее ему льстило это прозвище. В спорте он тоже показывал успехи, к тринадцати у него было крепкое, тренированное тело. Энди входил в сборную по теннису и по воскресеньям участвовал в соревнованиях, а остальная четверка приходила посмотреть, как он играет. Друзья не пропускали ни теннисных турниров Энди, ни футбольных матчей Шона и Билли, а на играх по баскетболу и соккеру среди девочек трое ребят всегда сидели на трибунах и отчаянно болели за подруг.
Ларри тоже ходил на все футбольные матчи, болел за Билли и всегда громко выкрикивал с трибуны советы. Если сын проигрывал, Ларри жестко ругал его, выказывая раздражение и злость. Шон не раз пытался вступиться за друга, даже привлекал к спору своего отца, но тогда Ларри ополчался и против него.
– Мистер Нортон, мы хорошо играли, – после одного из поражений смело сказал Шон. – Билли отлично пасовал. В другой команде сливали все передачи, вы заметили?
Тренер даже хвалил ребят, несмотря на поражение. Особенно он отметил игру Билли.
– Не городи ерунды! – резко ответил Ларри. – Если бы это были хорошие передачи, команда бы не слила матч. Билли играл, как сонная муха! – Он вяло повел плечами, изображая поведение сына на поле.
Никто из детей и даже родителей не любил Ларри, а Шон так и вообще с трудом его выносил. Ему было обидно за друга и его младшего братишку. С Брайаном Ларри и вовсе не разговаривал, хотя на игры они всегда приходили вместе. Ларри вел себя так, словно младшего сына не существовало, поскольку он не был спортсменом.
– Мистер Нортон, наши соперники были не просто середнячками, это команда округа…
– Не тебе об этом рассуждать, О’Хара! – резко осадил Шона Ларри. – Ты вообще паршиво играешь, твой мяч летит, куда ему вздумается. Тебя пора выгнать из команды и отправить играть в волейбол с девчонками!
– Хватит, пап, – тихо вмешался Билли, пытаясь защитить друга. Он знал, что его отец уже немало выпил, а пьяным он мог быть опасен. Ему уже не раз доводилось видеть отца в бешенстве дома, но только не в школе. Билли было почти страшно.
– Да вы просто парочка жалких слабаков! – рявкнул Ларри, сел в машину, резко хлопнув дверцей, и сразу же уехал.
Билли растерянно посмотрел ему вслед, затем обернулся к Шону. Его плечи поникли, в глазах стояли слезы. Верный друг просто обнял его за плечи, и так, в обнимку, они пошли в раздевалку, не обменявшись больше ни словом.
Брайан ждал снаружи, пока ребята переоденутся в джинсы и футболки. Он видел стычку от начала до конца и очень сочувствовал брату. Ему нравилось смотреть, как играет Билли.
Все трое молчали. К вспышкам Ларри давно привыкли. Все, включая других родителей, видели, как отец Билли уехал домой, оставив сына.
Гэбби ждала любимого возле школы. Она похвалила его игру, преданно заглядывая в глаза. Билли вздохнул и обнял ее за талию, привлекая к себе.
– Да брось… – вяло откликнулся он, пытаясь натянуть на лицо улыбку. Перед глазами все еще мелькало полное бешенства лицо отца.