Читать интересную книгу Лучшие отели мира - Виктория Завьялова

Во-первых, из всех гранд-отелей Парижа Le Meurice стоит ближе всего к Лувру – в самом начале улицы Риволи (rue Rivoli). Фасад отеля, скрытый в каменной галерее, смотрит на кованые решетки садов Тюильри. Во-вторых, Le Meurice – это самый испанистый гранд-отель Парижа. Недаром в 1930-х годах здесь неоднократно останавливался испанский король Альфонс XIII – интерьеры Le Meurice напоминали ему интерьеры Королевского дворца в Мадриде. Король не просто останавливался в отеле, а жил в нем подолгу: по сути дела, Альфонс XIII, бежавший из Испании в 1931 году, устроил в Le Meurice свою королевскую резиденцию.

Собственно, интерес Дали к этому отелю связан именно с королевским обстоятельством. Ведь он был роялистом и обожал все, что связано с испанской короной. Приезжая в Барселону, он останавливался только в местном Ritz, где до него проживал Альфонс XIII. В Le Meurice Дали выбирал те же номера, где до него ступала нога короля, и говорил, что, восседая на толчке в туалете, он практически делит с Альфонсом XIII его несуществующий трон. Идея знаменитой книги Дали «Искусство пука, или Руководство для артиллериста исподтишка» родилась именно здесь, в Le Meurice.

Интерьеры Le Meurice, который недавно пережил грандиозную реставрацию, напоминают о Королевском дворце в Мадриде. Здесь царит жаркий помпезный мадридский дух, который немного охлаждает ледяная французская геометрия садов Тюильри. Le Meurice невероятно жарок изнутри. Он горит и пышет – золотыми барельефами и многометровыми мозаичными панно на потолках и стенах, многотонными хрустальными люстрами с миллионами осколков-подвесок, многоярусным пальмовым садом в лобби, который словно приехал с Коста-дель-Соль. Le Meurice – даже в большей степени мадридский, чем мадридский Ritz, в котором испанская составляющая – часть самой структуры, а не развернутая декорация.

Испанский королевский дух в Le Meurice затрагивает не только общественные территории – фойе, лобби, ресторан, огромный зал для завтраков. Например, обычная ванная комната в номере может быть прочитана как истинный французский будуар. В пользу этого свидетельствуют отдельный столик-трюмо для косметических процедур и ванна на ножках, стоящая посреди комнаты. Но столики-трюмо со старыми зеркалами, на шатких закрученных ножках – это и испанский штрих. Как и ванна, в которую вполне укладывается герцогиня Альба, по легенде, позировавшая Франсиско Гойе для «Махи обнаженной».

Сальвадор Дали всегда выбирал в Le Meurice апартаменты Альфонса XIII, расположенные на втором этаже, с видом на Тюильри. Тот, кто захочет здесь поселиться, надеясь увидеть в гостиной диван «Мэй Уэст» или «расплавленные» часы на стене, может не рассчитывать на дешевый сюрреалистский шик. От Дали в этих апартаментах нет ничего. Дали не сопротивлялся истории. Он покорно, смиренно, как верный подданный, растворялся в огромных комнатах, следующих одна за другой, просторных, пустынных, с одинокими канапе и низкими креслами, обитыми красным плюшем и золотой тесьмой. Здесь разворачивались безумства Дали, его карнавалы, ужины с омарами и ванны, полные розового шампанского. Но это была псевдокоролевская вакханалия со свитой из подозрительных поклонников. Это была только поза.

Вид на Тюильри любого, даже Дали, заставит быть дисциплинированным и даже жестким. Здесь чувствуются сонмы монархических чудовищ, призраки королей, убитых, отравленных, королев, влюбленных и обезглавленных. Le Meurice, столь близкий к Лувру, – это и романы Дюма и Мориса Дрюона, и «Королева Марго» Патриса Шеро с Изабель Аджани, держащей на коленях отрубленную голову возлюбленного. «Главное, чтобы была улыбка на устах», – говорила эта королева, разглаживая мертвые волосы де Ла Моля. Вот именно – только горькая с солью улыбка, кровавые тени, закатные блики Парижа до Великой буржуазной революции. Le Meurice – это добуржуазная история столицы Франции.

Сегодняшним туристам кажется, что исторический Париж – это импрессионисты, парижская богема конца XIX века, art nouveau, ар-деко, кухня с устрицами, сумки «Биркин», пламенный Сартр и косой берет Сони Рикель. Но из Le Meurice виден другой, настоящий и реальный, древний город, место королевских плах и публичных казней, место, еще не затронутое милыми буржуазными прелестями. А Тюильри из окон Le Meurice не кажется импрессионистской картинкой, палисадником для семейных прогулок – цветы, парочки голубей, залитые теплым светом песчаные дорожки. Тюильри из окон Le Meurice – это военный плац или арена для корриды.

Не стоит, конечно, воспринимать Le Meurice как старый, выживший из ума замок с привидениями. Le Meurice – это историческое светское место. Пухлые любовницы Наполеона III нежились на шелковых простынях, ожидая своего возлюбленного. Бесчисленные принцы Италии, Британии, Бельгии, Болгарии и Дании, шейхи Персии, беи Туниса жили здесь строгой и дисциплинированной жизнью преданных выдающемуся жилищу постояльцев. Их примеру следовали президент Рузвельт, Киплинг, Ростан и д’Аннунцио.

Президентские апартаменты расположены почти на крыше отеля. Человек, который живет в них, принимает парад у всего Парижа. Достаточно выйти на балкон, где любят устраивать частные вечеринки Доменико Дольче и Стефано Габбана. Париж – у ног, он – на ладони, он преданно и льстиво лижет руку своему господину.

Смотрите вперед: Тюильри, Лувр, справа – обелиск на площади Согласия (Place de la Concorde). Смотрите дальше, через Сену, – вот он, купол Инвалидов. Обернитесь: сзади совсем зеленая Вандомская колонна, за ней – Опера и торговые высотки, выстроенные парижским префектом Оссманном.

Рестораном Le Meurice руководит шеф-повар Янник Аллено, восходящая звезда французской кухни. Мсье Аллено, которому нет и 30, готовит и русские блюда – борщ с пирогами, балтийскую сельдь, охотничье каре косули, маринованную капусту с брусникой, специальное меню из волжской икры, а на десерт – вареники. В ресторане подают 40 сортов водки. Русские в Париже – это важная часть самого Парижа. Выпьем за это. Не вина, а водки.

Прошлое Le Meurice, конечно, богаче его настоящего. Настоящее – что с него возьмешь, когда за стенами и в стенах такая история? Все те же президенты, все те же звезды, извечные шумные постояльцы.

* * *

Полгода назад генеральный менеджер Le Meurice Франка Олтманн зашла с инспекцией в гостиничный ресторан. Зал, как и каждый вечер, был полон (еще бы, три звезды «Мишлен»!). Но в нем не было ни одного человека, которому можно было бы дать меньше сорока. Надо что-то делать, подумала Франка. И позвонила своему другу Филиппу Старку. Тот не растерялся и переделал весь первый этаж отеля таким образом, чтобы он привлекал не только пожилых постояльцев, но и молодых парижан.

Отель Le Meurice поселился на улице Риволи в 1835 году, и хотя с тех пор его неоднократно обновляли (последняя реконструкция прошла всего несколько лет назад), он сохранил дух классического паласа. Особенно это касалось общественной зоны – первого этажа с лобби, двумя ресторанами и баром. Ей настойчиво не хватало света, свежести, оригинальности, чего-то, что цепляло бы взгляд и развлекало во время ожидания ужина от Янника Аллено.

Филипп Старк считается большим специалистом по освоению старинных интерьеров. Рецепт его известен. Серьезных переделок не совершать, стены не двигать, полы не перекладывать. Кирпичную кладку по возможности обнажить. Наставить разнокалиберной мебели – преимущественно собственного дизайна, торшеров побольше и хрустальных люстр. Подключить современные технологии. И главное, накидать повсюду странных намеков и знаков, способных надолго озадачить неподготовленного зрителя.

С интерьером Le Meurice Старк был еще более деликатен, чем обычно. Никакой хирургии, исключительно омолаживающий пилинг и бодрый make up. Перемены коснулись только мебели, ковров, штор и предметов искусства. Зато уж они сменились на сто процентов. В их выборе участвовали Старк с командой, служащие отеля и заочно Сальвадор Дали.

Тон задают reception и маленький холл. Через стеклянную колбу с хрустальной люстрой внутри вы попадаете в лобби. Не пытайтесь смотреть в зеркало – оно сделано изо льда и меняется каждый день. Лучше нацарапайте на нем рисунок или надпись, для этого оно и существует. Два сросшихся, как сиамские близнецы, кресла (дизайн Старка) приглашают к беседе на двоих. В каминной зоне камин заменяет стеклянная витрина с множеством маленьких зеркал и зажженными свечами. Ее окружает странная разнокалиберная мебель: керамические кубы-столики, покрытая рисунками черно-белая мебель Fornasetti, кресла с подлокотниками-крыльями в духе Дали и т. п.

Авторские предметы сюрреалиста разместились в одном из двух ресторанов отеля (не в том, который с тремя звездами, а в другом – под названием Dali). Несколько лет назад мебель по эскизам Дали была выпущена испанской маркой BD Barcelona. Старк отобрал кресла с подлокотниками в виде рук, столики на ножках, обутых в туфельки, и лампы с основанием, похожим на кости. Компанию им составило очень странное посеребренное кресло в виде раковины от Anthologie Quartett. Остальная мебель в этом ресторане – смесь антикварной и сделанной по эскизам Старка.