— Привет, Мама Му, — сказал Ворон басом.
— А что это ты сегодня ходишь пешком? — спросила Мама Му. — Ты что, летать бросил? Ползать будешь?
— Больше не называй меня Вороном, — сказал Ворон.
— Тебя нельзя называть Вороном, Ворон? — сказала Мама Му. — А как же мне тебя называть?
— Называй меня Тигриным Вороном! — сказал Ворон тигриным голосом.
— Но как же так, Ворон… — сказала Мама Му.
— С кем это ты разговариваешь?
— С тобой, Тигриный Ворон, — сказала Мама Му.
— Гр-р-р! Ну, так что ты хочешь?
— Почему тебя надо называть Тигриным Вороном? — спросила Мама Му.
— Потому, что я и есть Тигриный Ворон.
— Ты и есть Тигриный Ворон? — сказала Мама Му. — А я-то и не знала.
— Ты — корова, Мама Му. Не забудь. Что знаете вы, коровы!
Тигриный Ворон шевелился в высокой траве. Мама Му едва могла разглядеть его.
— Ты думаешь, что моя мама была серой с чёрными пятнами и клювом? — спросил он.
— Му-у, м-мне так кажется.
— Ты думаешь, что моя мама умела летать?
— Му-у, м-мне так кажется.
— Ты думаешь, что моя мама была вороном?
— Му-у, м-мне так кажется. А разве всё это не так?
Ворон выскочил из травы одним прыжком. И взлетел на высокий камень.
— Мама-ворон, это у меня-то? Ну, нет! Кар-р-р! — закричал он и взмахнул крылом. —
Моя мама была полосатой и с длинным-пре- длинным хвостом!
— Неужели?
— Моя мама кралась в траве! — сказал Ворон.
— Неужели?
У Ворона взлетели брови. Он взмахнул другим крылом.
— Моя мама — тигрица! — сказал он. — Кар-р-р! Гр-р-р!
Стоя на камне. Ворон стал смотреть по сторонам. И что-то увидел.
— Видишь уток, Мама Му? — сказал он низким голосом.
— Да, — сказала Мама Му. — Они плавают и ныряют в своём пруду. Им там очень хорошо.
— Гр-р-р. У них на это осталось очень мало времени, — сказал Ворон и соскользнул с камня.
— Му-у. В чём дело?
— Тигриный Ворон подкрадывается к уткам, — сказал Ворон и нырнул в высокую траву.
Мама Му крикнула ему:
— Не смей подкрадываться к уткам, Ворон!
Но он уже пополз к пруду в траве. Мама Му почти не слышала его. Только когда он рычал. Потом он пополз через тростник.
«Пожалуй, он выглядит полосатым, когда ползёт по тростнику, — подумала Мама Му. — Это надо признать».
Ворон уже почти достиг цели. Одни утки плескались в пруду. Другие ели. Некоторые спрятали голову под крыло. Кое-кто негромко покрякивал. Всё было тихо и спокойно. Ворон зарычал. Разбежался и…
Всё мгновенно переменилось.
— Э-э-э, гр-р-р!
Ворон выскочил из тростника. Утки смертельно перепугались. Ах! Ох! Кря-кря! Поплыли, прыгнули, полетели, нырнули — все в разные стороны. Шлёп-шлёп, плюх-плюх. Некоторые спрятались в тростник. А Ворон рычал, кричал и хлопал крыльями.
Он был в полном восторге. Вернувшись к Маме Му, Ворон от души веселился.
— Посмотри-ка на них, — сказал он и показал на пруд.
Утки разлетелись во все стороны. А Мама Му расстроилась.
— Му-у, Ворон, — сказала она. — Не чересчур ли это?
— Нет, — сказал он. — А почему ты спрашиваешь?
— Уточки так мирно отдыхали.
— Но они уже бросили отдыхать, сама видишь, — сказал Ворон. — Ты только взгляни на них. Все до одной прыгают. Весело!
— Бедняжки.
— Они, конечно, не ожидали, что на них из тростника выскочит Тигриный Ворон, — сказал Ворон. — Но к такому надо быть готовыми всегда!
— Му-у, — сказала Мама Му и испытующе посмотрела на Ворона. — У тебя что же, и в самом деле мама — тигрица, Ворон?
— Гр-р-р! Да.
— И папа — ворон?
— Кар-р-р. Да.
— Мама-тигрица и папа-ворон. Мама, которая говорила «Гр-р-р», и папа, который говорил «Кар-р-р». Странно это. Разве не принято, чтобы папа и мама были одним и тем же?
— Ну уж, нет. Кар-р-р, — сказал Ворон. — Папа и мама никогда не бывают одним и тем же. Папа есть папа, а мама есть мама.
Сказанное ему так понравилось, что он захотел сказать это ещё раз. Он прыгнул на камень, взмахнул крылом и произнес:
Папа есть папа, а мама есть мама,Я повторяю это упрямо.Я, не родившись, попал бы впросак,Если бы дело было не так.
— Ворон, это правда, что у тебя мама — тигрица? — спросила ещё раз Мама Му.
— Н-ну, разумеется, бабушка Бурёнка, — сказал Ворон. — Как ни крути, так оно и есть.
— А пала — ворон? Но если у тебя мама-тигрица и папа-ворон, то ты должен быть полосатым!
— Н-ну, а к-как же… К-конечно, — сказал Ворон и пополз с камня вниз. — Знаешь что, мамы-тигрицы у меня никогда не было.
— Не было?
— Моя мама тоже ворон, — сказал Ворон. — Но я это как-то забыл.
— Забыл?
— Ну да, — сказал Ворон. — И очень крепко. Кар-р-р. А теперь мне пора домой. У меня ещё куча дел сегодня. Не буду ползти по дороге домой. Лучше я полечу. Пока.
Хлоп-хлоп-хлоп. И он с бешеной скоростью полетел.
— Пока-пока, Ворон, — сказала Мама Му. Но он этого не слышал. Он был уже далеко в своём Вороньем лесу.
Мама Му увидела маленькую зелёную птичку.
— Привет, птичка, — сказала она. — Хочешь посмотреть, как я поползу по траве? Впрочем, нет. Хватит. Я уже пробовала раньше. Дело не в том, что я слишком толстая. А в том, что трава слишком низкая. Над травой будет торчать спина. И, мне кажется, с этим ничего не поделаешь.
Как Мама Му танцевала
Поздняя осень. За окном темно и холодно, а в коровнике и светло, и тепло. Все коровы в своих стойлах. Только Мама Му вышла в проход. Она встала на задние ноги. Потом встала на одну ногу и повернулась. Запела. И стала танцевать.
Тук-тук-тук.
Мама Му не слышала, что Ворон прилетел и стал стучать в окно.
ТУК-ТУК-ТУК!
Наконец она услышала. Перестала танцевать и распахнула окно.
— Привет, Ворон! — сказала, переводя дыхание, Мама Му. — Рада тебя видеть!
Ворон сразу понял — происходит что-то необычное.
— Привет, Мама Му, — сказал он. — Что тут у вас?
— Сейчас я буду танцевать для тебя, — сказала она. — Танцевать балет!
— Но что это у тебя на ноге! — закричал Ворон. — Бинты! Ты заболела, да?
— Это мои балетные туфли, Ворон, — сказала Мама Му и немножко покружилась.
— Бледные туфли? — закричал Ворон и спрятался за столб.
— Сейчас! Сейчас ты всё увидишь! — объявила Мама Му.
Ворон всё ещё прятался за столбом.
— Ну, выходи же! — крикнула Мама Му. — Я здесь! Сейчас буду танцевать балет для тебя.
Танцевала она на пальчиках. Ворон стоял за столбом, закрыв глаза. Она упёрла передние ноги в бок, качала головой и пела. Чёлка прыгала туда-сюда. Ворон выглянул из-за столба.
— Остановись! — закричал он. — Встань на четыре ноги! Не смей танцевать на цыпочках!
Но она танцевала. Хвост летал из сторону в сторону. Кисточка на хвосте порхала. Ворон прикрыл глаза. Мама Му подпрыгнула. Одна задняя нога сзади, другая впереди. Голова откинута.
Ворон выглянул ещё раз.
— Неужели это не сон? — сказал он сам себе. — Я вижу корову в балетных туфлях. У меня отнимутся крылья.
— Сейчас! — закричала Мама Му.
— Сейчас?! — удивился Ворон.
— Сейчас! — закричала она и рухнула на пол. — Бах!
Она сидела на полу с вытянутыми ногами, тяжело дыша.
— Больше на цыпочках танцевать не буду, — сказала она. — Я упала, Ворон.
— Ещё бы ты не упала, — сказал Ворон и подошёл к ней. — Корова, танцующая на цыпочках! Но ты, Мама Му, могла бы сама сообразить, чем дело кончится.
— Кое-где у меня болит. Ворон.
— Конечно, будет больно кое-где! Кар-р! Корова, танцующая на цыпочках, обязательно упадёт, и то место, на которое она упадёт, будет болеть так, что только держись!
— Подуй, Ворон.
— Никогда! — закричал Ворон. — Сама себе подуй!
Мама Му повернула голову и слегка подула.
Ворон подбоченился и с укором посмотрел на неё.
— Ну почему ты не стоишь в стойле и не жуёшь жвачку, как все нормальные коровы?
— Стою, Ворон. Иногда. Но не всё время. Слишком скучно.
— А балетные туфли, Мама Му! На корове!
— Хозяйкина дочка была здесь… — сказала Мама Му.
— Сними! Вдруг кто-нибудь увидит! — сказал Ворон.
— На ней были балетные туфли, — сказала Мама Му. — И платье с блёстками.
— В коровнике? — пробурчал Ворон.
— Да, — сказала Мама Му. — Ей нравятся балетные туфли. И платье в блёстках. Ей нравится, что в них она такая изящная. И её маме тоже нравится.
— Но это же коровник! — закричал Ворон.
— Она танцевала для нас, — сказала Мама Му. — И лампа светила на её светлые волосы. И на платье. Оно так и блестело. Это самое красивое из всего, что я видела!!!