Читать интересную книгу Буйвол - Нгуен Бонг

Буйвол стоял неподвижно, даже хвост его не шевелился. Сон, хромая, выбрался к опушке леса, к тому месту, откуда они пробирались в лес. Вскоре мальчик вернулся к буйволу, уничтожая по дороге свои следы и следы буйвола.

Вернувшись к нему, Сон удовлетворенно огляделся. Утомленное животное стояло перед большой пальмой, а вокруг был сплошной густой кустарник, покрытый колючками. Потревоженные муравьи буквально усыпали пальму. По веткам они спустились на спину буйвола и начали жестоко кусать его. Колючие ветки кустарника впивались в тело животного. Но буйвол стоял, не шевелясь. Сон сорвал ветку и, приподнявшись на цыпочки, стал стряхивать муравьев со спины, с шеи и с головы буйвола. Но насекомые ползли и ползли безостановочно. Мальчику пришлось взобраться на дерево и обломать все ветки, которые свисали до спины буйвола.

Стряхнув с себя муравьев, Сон слез с дерева и сел около куста. Ой, как болит нога! Когда он садился, то растревожил рану. Сон посмотрел на согнутую ногу. Какой ужас! Из открытой раны, сквозь запекшуюся слоями кровь, вниз по ноге бегут красные струйки.

Сон вдруг представил, а что если французы найдут их по кровавому следу? Он встревожился и опять пошел по только что замаскированному им пути. Но теперь ему приходилось искать дорогу, отодвигая ветки, раздвигая тростник. Следов крови не было видно. Он прошел еще немного. Ничего. Сон намеревался выйти поближе к опушке, но не мог найти ее: вокруг него были только листья, ветки, колючки. Он только что сам тщательно скрыл сделанный ими проход в лес и теперь не мог найти недавно пройденную буйволом дорогу.

Оглядываясь по сторонам, мальчик почувствовал, как судорожно покалывает и болит его нога. Но все же он доплелся до буйвола и опять сел около куста.

Как больно! Больно и стоять, и идти, и сидеть. Сон осторожно положил ногу поудобнее… Он так измучился, бегая с раннего утра под палящими лучами солнца. Не было во рту ни крошки риса. Нога прострелена… Мальчик взял в рот несколько лепестков цветка, растущего на кусте, пожевал их.

Солнечный свет пробивался сквозь густую листву и яркозолотыми пятнами падал вниз — на спину буйвола, на куртку Сона, на землю. Ветер шелестел листвой. Звонко пели два перепела… У Сона неожиданно потемнело в глазах. Он посмотрел на буйвола. Ему показалось, что тот на глазах быстро увеличивается. Да, буйвол раздувался, рос и вдруг сразу исчез. Золотые солнечные пятна побежали в разные стороны и тоже пропали. Пение перепелов слышалось где-то далеко-далеко. Даже выстрелы звенели будто во сне…

Сон потерял сознание.

Буйвол, встревоженный молчанием мальчика, несколько раз оглянулся на него, потом еще раз обернулся и фыркнул. Сон открыл оба глаза. Было очень жарко. Морда буйвола блестела от пота. Буйвол внимательно смотрел на лежащего мальчика.

Затерянные в лесной чаще, они оба молчали и не двигались — и мальчик и буйвол.

Дома дядя Дау узнал, что Сон с буйволом еще не вернулся. Он побежал искать их по всей деревне. Дети Бео, Куа и Тят довели его до леса. Они громко стали звать Сона и буйвола, их крики разносились по всему лесу.

Сона нашли только по мычанию буйвола.

Буйвол услышал знакомый зов, поднял голову и громко замычал:

Му-у! Му-у!

Дау пошел на голос животного. Сначала он заметил только буйвола, бросился к нему и обнял за шею. Дети, увидев Сона, окликнули дядю Дау. Тот оставил буйвола и подошел к сыну. Думая, что Сон спит, отец потряс его за плечи.

Мальчик полулежал, привалившись к кусту и наклонив голову. Кровь темнофиолетовым пятном запеклась на ноге…

Глава третья ХЛЕВ ОПУСТЕЛ

Облава кончилась. Крестьяне дождались наступления темноты и, забрав детей, кое-какой скарб и уцелевших буйволов, покидали родную деревню. Почти все крестьяне вынуждены были временно переселиться в общину Тхай-Хок.

Община Хонг-Фонг опустела. Раньше в ней насчитывалось около пятисот жителей, а в ту ночь осталось не более сорока человек. Посмотришь вокруг и лишь кое-где увидишь в окнах мерцающие огоньки. Смолкли разговоры и смех.

Семья тетушки Бай тоже переселилась в Тхай-Хок. Дау остался в родной деревне, но дом его опустел. Сам Дау ушел в караул. Чо все еще находился у Тоая. Тринадцатилетнего Сона отец унес в деревню Минь-Кхай, к лекарю Куангу: мальчику нужно было подлечить ногу.

Было совсем поздно, когда Дау вернулся с поста. Он прилег, поспал немного, но вскоре проснулся и собрался идти за травой для буйвола. Спустив ноги с кровати, Дау вспомнил, что буйвола дома нет. Хлев пуст. Вечером, когда Дау понес Сона в деревню Минь-Кхай к лекарю Куангу, Ча и Хоать угнали буйвола в Тхай-Хок. У них был один буйвол на троих.

Печальное зрелище представляли собой опустевшие хлевы! Оставлять буйволов в деревне было рискованно, поэтому их угнали в Тхай-Хок, но, переправив их туда, жители не переставали беспокоиться: ибо и на той стороне было тоже небезопасно. Дау слышал, что в общине Тхай-Хок у бывшего старосты Ча есть шурин, который мог бы поговорить со старостой, выдать буйвола Дау за своего собственного и получить на него удостоверение. Но ведь если французам захочется мяса, они не посмотрят ни на какое удостоверение и заберут буйвола. Разве можно с ними спорить или жаловаться на них?

Французские солдаты ни с чем не считаются! Верить им нельзя: они обещают одно, а делают совершенно другое.

В районе, контролируемом постом «Девятый километр», они забрали недавно у крестьян двадцать шесть буйволов. В этом районе французы во время облав открыли дзот и велели жителям загонять туда буйволов, обещая позднее их выпустить. Крестьяне послушались их. Действительно, после облавы французы разрешали крестьянам забрать своих буйволов. В то же время буйволов, не загнанных в дзот, французы убили, а мясо забрали себе. Так повторилось несколько раз. Число буйволов, загнанных в дзот, каждый раз увеличивалось. Некоторые крестьяне даже начали расхваливать французов этого дзота — спасителей их буйволов. Полмесяца назад во время облавы жители загнали в дзот двадцать шесть буйволов. Французы закрыли дзот, а затем забрали себе всех буйволов. Когда жители пришли жаловаться, французский начальник сделал вид, что страшно возмущен случившимся, обрушивался на тех, по чьей инициативе якобы была организована облава и отобраны у жителей буйволы. Вину за совершенное им и его солдатами преступление он взвалил на других и кричал об этом на всех перекрестках. Зачастую французы, отобрав буйволов у жителей какого-нибудь уезда, перегоняли животных в другой уезд и там раздавали крестьянам с целью привлечь их на свою сторону, поручали старостам распространять известия, что французы ведут себя справедливо, покровительственно относятся к населению. Некоторые простаки попадались на эту лживую удочку, верили документам, которые выдавали французы, а в конце концов оказывались обманутыми и лишались буйволов.

Дау от подобных размышлений стало не по себе. Он глубоко вздохнул, поднял голову и посмотрел на небо. Утренняя звезда еще не появилась на горизонте. Заснуть он больше не смог. Оп достал узелок с поношенной одеждой, который подкладывал под голову, когда спал, вытащил оттуда лист табака, скрутил сигарету и пошел в кухню за огоньком. Затем Дау уселся на траве у хижины и, попыхивая сигаретой, огляделся по сторонам.

Бамбук, банановые пальмы, хижины крестьян — все сгорело. Когда опустилась роса, от пепелища пошел тяжелый запах гари. Французы на этот раз не подожгли хижину Дау, но, по правде говоря, гореть в ней было нечему: от нее остался фундамент и четыре обуглившихся бамбуковых столба да несколько старых почти не пригодных циновок. Больше двадцати раз французы поджигали жилище крестьянина. У Дау была заготовлена соломенная крыша, но он не решался возводить ее. Опасаясь, что французы сожгут ее, он спрятал крышу в кустарнике. Но французы все-таки нашли крышу и сожгли. На тропинке, которая вела к хижине, среди густого кустарника Дау спрятал семена риса. Но французы вырубили весь кустарник, а на семена положили солому и подожгли. Скоро начнется сезон дождей и ветров. Нет у Дау ни бамбука, ни соломы для постройки жилища. Это еще не так страшно, гораздо хуже то, что нет семян для посева… Французы не только убивают крестьян, они еще хотят, чтобы крестьяне умирали с голоду: радуются засухе, уничтожают семена, ломают повозки для воды, убивают буйволов. Какая жестокость! Дау посмотрел вокруг, взгляд его упал на пустой осиротевший хлев. Сигарета почти сгорела, он совсем забыл о ней. Задумавшись, Дау не заметил, как к околице подошел учитель Луан. Дау обернулся только тогда, когда Луан спросил:

— Не спишь? Куришь?

— Ах, это вы, учитель!

Луан, давно уже никого не обучал, но все по старой памяти продолжали называть его «учителем». В руках он держал черпак. Подойдя к Дау, он положил черпак на траву, присел, достал кисет и сделал самокрутку. Дау принес ему из кухни огонька. Ночью, во время караула, Дау встретился с Луаном у защитного забора. Луан был стар, поэтому его освободили от караулов, но в эти дни многие жители покинули деревню, людей не хватало, и Луан добровольно пошел в дозор. Вечером видели, как он с черпаком в руках шагал вдоль забора и зорко смотрел по сторонам — не покажется ли враг.