Читать интересную книгу Изверг - Olesse Reznikova

тогда? Почему разозлилась, когда я не захотела ей рассказывать? Хоть это и казалось мне странным, моя бывшая лучшая подруга изменилась. Я отвыкла от неё уже очень давно. Привыкла быть одной, незамеченной, если бы мне пришлось убить человека, никто бы и не подумал, что это я. Разве что Кирилл бы направил всех против меня. Всю школу, по крайней мере.

Видимо, я слишком много думала, потому что когда посмотрела на часы, но отчаянно застонала, стоя перед шкафом. Я опаздывала. Снова. Быстро запихнув в рюкзак все учебники, я надевала джинсы, из дома выбежала в десять минут девятого. Первый урок уже начался.

Я не пожалела, что надела футболку с джинсами, так как солнце пекло как летом. Два дня подряд дождь, а днём солнце. Удивительно и странно одновременно. Пока я бежала по дороге в школу, несколько раз спотыкалась об собственные ноги, чуть не проехавшись носом по асфальту. Волосы, собранные в хвост, растрепались и спутались.

Вбежав в двери школы, я со скоростью молнии проскользнула мимо дежурных, которые кричали мне в догонку угрозы записи в «журнал непослушных учеников». В первый раз я так себя повела. После произошедшего два года назад, я не испытывала никаких эмоций, кроме злости и грусти, даже книги не действовали. Но теперь к ним добавился страх, причём ещё вчера. Когда, лежа на земле, я не могла пошевелиться — Кирилл крепко удерживал мои запястья, прижав мои ноги к земле — и у меня отчасти началась паническая атака.

Я уже очень сильно опоздала на первый урок, поэтому решила отсидеть до его окончания в библиотеке. Как раз забрав свой листок с текстом. Вернувшись на своё любимое место с зарубежной классикой, я стала искать, где он мог заваляться. Но когда не смогла его найти, посмотрела на книгу Джейн Эйр, будто что-то так и говорило мне взглянуть туда. И, о боги, мой тетрадный листок с оборванными краями торчал из страниц книги. Я открыла её и прочитала первые строки: Уважай себя настолько, чтобы не отдавать всех сил души и сердца тому, кому они не нужны и в ком это вызвало бы только пренебрежение».

Я задумалась о том, что может быть, кто-то читал и использовал мой листок как закладку. Но только развернув его, я поняла, что это не так. Так как там был ответ:

Я думаю, твоё везение связано либо с твоей судьбой, которая так и норовит свести с кем-то, либо тебе просто кажется, что ничего не изменить, потому что в жизни и так очень много нечисти. Почему слушаешь именно эту песню? Думаю, у кого-то такой же необычный вкус как и у меня…

У меня открылся рот от удивления. Кто-то не только прочитал мои слова и текст песни, которую я написала, но и ответил. А вдруг это библиотекарша прочитала и подумала, что какая-то мечтательница сидела тут и написывала неизвестно кому. И решила поиздеваться. А может быть это кто-то из школы? Я быстро пролистала в начало книги и посмотрела историю. Последний раз её брали в прошлом году. Значит, кто-то просто сидел тут же и читал. А может, читала? Я вышла из своего «убежища» и пошла к Марие Ивановне — нашей библиотекарше.

— Мария Ивановна, а вы не видели, никто вчера не приходил в библиотеку после третьего урока? — я мялась на одном месте, не зная куда деть глаза. Спрятав листок за спину, разглядывала корешки книг на гигантских полках.

— Нет. А тебе что-то нужно? — подняла она на меня карие глаза. Я нахмурилась и ответила:

— Нет, просто интересовалась, может кто-то ещё читает книги в нашей школе. Особенно зарубежные, — если это был намек, то очень плохой. Я быстро взяла портфель и пошла на следующий урок, так как скоро должен был прозвенеть звонок. Теперь выходя из каждого кабинета, будь то библиотека или спортзал, оглядывалась. Так как после вчерашнего я решила избегать Кирилла. Снова. Моя гордость пошатнулась до этого только один раз, но теперь это был второй рывок в отрицательную сторону. Пусть думает, что я просто не хожу в школу. А хотя, какое мне дело до того, что он подумает. Достав листок из кармана, я написала туда ещё один ответ:

У тебя такой же хороший вкус, если ты слушаешь Ruelle, у них очень чувствительные песни. Слушала «War of hearts» в акустической версии? Если да, то ответь, как тебе?

Почему-то я была уверена, что это девушка. Так как мальчикам вряд ли зайдут песни, которые поёт девушка и вообще девчачьи песни. Про любовь или несправедливость. Я же права? Надеюсь, что да.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Прозвенел звонок, и я пошла на урок. Сейчас должна начаться Химия. Не сказать, что я её любила, но когда у нас начинался опрос, в классе царила такая тишина, что казалось школа будет гореть, а мы всё равно будем зубрить конспекты, формулы и уравнения реакции. Аж биение сердец каждого из присутствующих будет слышно отчётливее музыки, которая будет играть в колонке прямо рядом с ухом.

Сегодня уже не был полный состав класса, некоторые не пришли. Конечно, Артём Олегович не давал поблажек, но пропускать урок у своего классного руководителя — это подло или бессовестно. Вика стояла и что-то оживлённо рассказывала, вокруг неё скопилось, по крайней мере, человек десять. Меня никто не заметил, поэтому я подошла и послушала.

— А потом она сказала, что он до сих пор ей нравится! — она изобразила будто плачет, изображая эмоции того, про кого рассказывала. — Не могу его забыть, говорит. Так и тянет к нему. Правда не хочется совсем попадаться ему на глаза, — все засмеялись, да так, что у меня в ушах зазвенело. А потом кто-то ей ответил:

— Да! Тамарка нынче вообще скрытная стала, по ней и не скажешь, что она любит кто-то, да ещё и рассказывает кому-то про него, — у меня участилось сердцебиение, вспотели ладони, а ноги наполнились свинцом.

Смех прекратился, как только Соколов указал взглядом на меня. Все обернулись, и я увидела девять пар глаз, устремленных в мою сторону. Стало не по себе. Я спокойно прошла мимо, протолкнувшись к своей парте, и молча села на своё место рядом с окном. А потом начался шепот, которому предстояло продолжаться весь урок. Я просто посмотрела на Вику, взглядом задавая вопрос:

— Зачем?

Но она лишь ухмыльнулась, и вместе со своей новой компанией отправилась в коридор. Оттуда я слышала их гогот и предложения, с употреблением моего имени.

Теперь Демьян вообще будет ненавидеть