- Уф, - наигранно вздохнул, при этом пытаясь взять ее под руку. Влада отстранилась. – Слушай, там, на корпоративе…
Она насторожилась.
- … ты просто огонь, детка. Ха! Я когда тебя увидел… Сходим куда-нибудь? Только без этого, - скривился, осматривая ее с головы до ног, - в нормальных шмотках.
А Влада вот прямо сейчас возжелала совершить самосуд. С царапаньем морды и запихиванием модных очков в обтянутую джинсиками задницу.
- Боюсь я, Олеженька, - прошипела сквозь зубы. - У меня после твоего сока… - выдержала паузу, - диарея случилась.
Черт его знает, какой эффект должны были произвести ее слова, но точно не нежный девичий румянец.
- Диарея? – смешно округлил глаза. – Оу… Ну… Ладно. Понял. Прости.
И Олег быстро ретировался в сторону входа. А запутанная и удивлённая Влада побрела следом. Интересно, а от испуга краснеют? Или Олежка на самом деле ни при чем?
- Здравствуй, Влада.
Хриплый голос охранника прошелся по ушам ржавым напильником. Она взглянула на парня и чуть не ойкнула, напоровшись на абсолютно холодный взгляд. А с этим что такое?
- Здравствуйте, - пробормотала, скорее прикладывая пропуск. Вертушка сработала с первого раза, пропуская в холл.
Так, теперь самое трудное – зайти в офис, объясниться, а затем к кадровичкам. Пусть оформляют.
Но ее чаяньям не суждено было сбыться.
Родной отдел встретил ее залпом настороженных взглядов. Девочки кучковались около рабочего стола непривычно тихие и молчаливые. Внутри противно ёкнуло.
- Владюш, - протянула Матрешка. – Тебя шеф зовет.
Влада тяжело привалилась к двери и сглотнула ставшую вдруг горькой слюну.
- Ше-е-еф? – прошелестела картонным голосом.
Девочки синхронно кивнули.
- Прилетел весь дерганый, взъерошенный, - опять забормотала Матрёшка, – посмотрел так, я думала – сожрёт на месте. Глаза полностью жёлтые, представляешь? А потом как гаркнет, чего это ты не на рабочем месте. Ну я, э-э-э, объяснила, что транспорт так ходит, а прав у тебя нет, и ты всегда, ну... впритык приходишь. А его прям повело, весь вспух… - на Матрешкином лице промелькнул ужас, – чуть не перекинулся. И говорит: тебя к нему в кабинет.
Пол пришел в движение и начал медленно уплывать из-под ног.
Первой очнулась Алевтина. Подскочила и ловко придвинула стул.
- Держи вот, - сунула ей клатч в руки, тот самый, забытый в ресторане. – Все на месте, и лекарство тоже. Оно ведь не портится?
Не портится. Это уж точно.
Влада тупо рассматривала инсулиновый шприц, оказавшийся в ее ладони. Дополнительная доза не повредит. А потом – вон отсюда.
Пусть увольняют, как хотят – она не самоубийца лезть в логово альфы.
- Владусь, - тихонько пропищала Матрёшка, – это… это из-за меня, наверное. Я твой проект в общую кучу сунула. Шеф премию обещал, а тебе перед увольнением деньги нужны, вот я и… - девушка шмыгнула носом, и от волнения опять вцепилась зубами в дужку очков. – Прости…
Глупая. Что она знать могла? Понятно, что из хороших побуждений, но благие намеренья организовали лифт прямиком в ад.
- Все, кх-м, хорошо. Да, ладно, - улыбка вышла криво. – Что он мне сделает? Я всё равно уволюсь.
- Это мы обсудим лично.
Короткая фраза, как очередь в спину, выбила воздух и ощущение реальности.
На пороге стоял Ярский собственной персоной.
***
Девчонка! Неприметная серая девчонка из лифта оказалась той самой. Он на всякое рассчитывал, но чтобы невзрачная гусеница превратилась в охрененно-сексуальную и раскованную бабочку? Не верил до сих пор.
Да, он решил узнать.
Без проблем получил доступ к камерам, ну а дальше дело нескольких звонков. Вот только, соединив крохотные пазлы в одно, получил ни хрена не радостную картинку. Девчонка или перепила, или оказалась под наркотой. Слишком вихляющая походка и нервные движения.
Ну а дальше дикий секс.
Под его взглядом Владислава Александровна попятилась к стене.
- Живо в кабинет, - кивнул на выход.
Терпеть наркоманов на работе он не будет, но для начала надо разобраться.
- Шевелись! – прикрикнул на замявшуюся девчонку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Настроение и так паскудней некуда. После корпоратива Илона устроила разнос, хотя от самой мужиком смердело. А потом демонстративно усвистала на гули. И вот тут его поджидал сюрприз – волк не взбесился! Всего-то окатил волной недовольства и нервы на зуб попробовал, а потом отступил.
И ломай теперь голову, в чем дело.
То ли жаркая ночь сказалась, а может, предшествующий этому скандал, который волчица раздула из ничего. Видите ли, ей не понравилось, что пока он с Якутом беседовал, пришлось себя самой развлекать. Такое нагородила - сама себя переплюнула…
Иногда Герману казалось, что волчица нарочно его выводит. Ждёт, что он руки распустит, как бывшие ее кобели. И ведь выволок из самой паршивой Стаи, но нет. Всего обожания на полгода хватило.
Девчонка проковыляла мимо, а он специально поглубже вздохнул. Ничего так пахнет, даже приятно, и до сих пор его запах чувствуется.
В паху мигом потяжелело. Желание запихнуть Золушку в ближайшую подсобку зудело на кончиках пальцев, но Герман буквально за шкирку волок себя вперед. Закончился отдых. На работе он привык головой думать, а не членом. И все равно облажался.
В гробовом молчании поднялись на последний этаж. Где располагались кабинеты всех директоров в этом здании.
Лифт с лязгом запахнул двери и тут же скатился вниз, останавливаясь на каждом этаже. Опять выделывается.
«Полтергейст какой-то», - зазвучал на периферии воспоминаний тихий голосок.
Тогда девчонка была испугана до чертиков, и сейчас не меньше. Ничего, волк не съест. Пока что.
Не переставая на него коситься, Романова зашла в кабинет. Тихонько ахнула, заметив в центре помещения макет будущего комплекса, даже шаг сделала, чтобы рассмотреть. Интересно стало? Волк довольно зарычал, а Герман нахмурился – что за чертовщина? Зверь уже отойти должен был и обратно к паре потянуться.
- Устраивайтесь, уважаемая Владислава Александровна, - ухмыльнулся, намеренно показывая клыки. Девчонка побледнела. - Или сидеть больно? – не удержался от шпильки.
Романова так и вскинулась. Насквозь пробила злым и внимательным взглядом.
- Да нет, - протянула, а сама прищурилась и как фыркнет: – Было бы из-за чего!
Ах ты… зубастенькая какая. Намек на его несостоятельность был жирным, как отожравшийся хряк.
- Сядь! - рявкнул так, что стекла срезанировали.
***
Окрик привел в себя лучше ведра ледяной воды.
Влада облизнула губы и вдруг почувствовала, что испуг уступает место желанию приложить оборотня мордой обо что-нибудь твердое. И плевать, что Ярский больше ее раза этак в два.
- Дорогой Герман Викторович, - сама чуть не зарычала. – Командуйте сво... - чуть не выдала «своей парой», но вовремя сообразила, - своими сотрудниками! А я увольняюсь, между прочим!
Хищные глаза полыхнули так, что она чуть под стол не забилась. Вся бравада исчезла, будто и не было, а лоб сдавил стальной обруч – действие звериной сути оборотня. Чёртовы альфы этим и отличались от обычных волков. Желание низко опустить голову и пасть ниц раздирало на части.
- Увольняешься? – пророкотал мужчина. – А в пятницу, я так понимаю, был дембельский аккорд?!
- Да вам то какая разница? - Влада потерла ноющие виски. – Было и прошло. Зачем так рыча… эм, злиться? Перебрала немного, да… Пьянею быстро - организм такой. Претензий не имею, из компании увольняюсь, на руку и сердце не претендую. Ну, я пошла? - выпалила как на духу, и в кабинете повисла тишина.
Только бы вырваться отсюда. Нагородила не пойми чего - альфа даже притих, и желтизны в глазах поубавилось. А внутри все скручивало от втолкованной с детства установки: видишь оборотня – исчезни. Испарись, рассыпься на атомы, только не дай ни малейшего повода бросить на тебя хотя бы взгляд.
И Влада подчинялась. Потому что как бы ни тяготило подобие свободы, но оно в тысячу крат лучше, чем золотая клетка.