Читать интересную книгу Золото на крови - Евгений Сартинов

Примерно через месяц после начала работ прилетел вертолет, привез продукты, нужные запчасти и забрал добытое золото. Побывало у нас с инспекцией и начальство, сам Мациевич и седой мужчина с обветренным, изрезанным морщинами лицом. Это был Веприн, главный специалист по золоту, геолог. К золоту были приставлены два охранника с автоматами.

Хотя золото увезли, мы точно знали, сколько его добыто нашей бригадой. Каждый вечер Чапай торжественно объявлял цифру дневной добычи. Минимум добыли в первый день, а рекорд установили уже в августе - почти семь килограммов. Точными подсчетами занимался невысокий мужичок по фамилии Плаксин, по профессии плотник-механик-электрик. Мы ни разу не видели, чтобы он плакал, но зато с тошнотворной скрупулезностью суммировал ежедневную добычу к ранее добытому весу золота.

Мужиков неизменно поражало то, что при этом он ни разу не забыл и не перепутал пятизначные цифры. Пробовали проверять его по записям Ивановича, но все сходилось до грамма. Происходило это или за ужином, или ночью, после отбоя, в темноте.

- У нас было пятьдесят два килограмма шестьсот двадцать пять граммов... - начинал напевно, как молитву, он.

- Не двадцать пять, а двадцать шесть, - пробовали сбить его. Не огрызнувшись и даже не повысив голоса, Плаксин продолжал свой "отходной молебен":

- ... двадцать пять граммов плюс еще четыре килограмма и сто сорок четыре грамма. Итого у нас получается... - он на секунду задумывался, а потом торжественно объявлял. - Пятьдесят шесть килограммов семьсот шестьдесят девять граммов.

Потом он неизменно затягивал одну и ту же песню.

- Эх, мне бы это все, я бы до конца дней своих больше палец о палец не ударил. Купил бы домик где-нибудь в Краснодаре и лежал бы целыми днями в саду, рядом кувшинчик с домашним вином...

На этом месте его обычно прерывали, причем не очень вежливо. Затем начали обрывать уже в самом начале. Было темно, но мне казалось, что у добровольного бухгалтера при словах о домике в Краснодаре начинает по подбородку течь слюна.

Часто так же по ночам перед сном вспыхивали дискуссии о том, сколько отвалят за проделанную работу и какой будет вес у обещанных десяти процентов золота.

- Килограмм, - безапелляционно заявлял Плаксин.

- Ты что, дурак, что ли? - подпрыгивал кто-нибудь из старичков. - Нас только шестьдесят человек, а контора, а база, а налоги? Хорошо бы грамм сто дали, и то дело.

- Дадут вам сто грамм и огурчик в придачу, - ехидничали скептики. - Где это видано, чтобы золото таким лопухам, как вы, давали? Отродясь такого не было. В рублях бы свое получить.

- Да нет, - возмущались старожилы. - Двадцать лет артели, и ни разу еще никого не обманывали. Золотом, правда, не платили, но на то и перестройка. Зря, что ли, они ее затеяли?

Голоса постепенно затихали, накопившаяся за день усталость мирила спорщиков, и все погружались в благодатную нирвану сна.

ЭХО ВЫСТРЕЛОВ

Незаметно отошел и июль, освобождая место последнему месяцу лета, заметно укоротился день, давая нам больше времени для отдыха и сна. В самом начале августа произошло несколько событий, сыгравших большую роль в нашей жизни.

Как-то за ужином, объявив очередную цифру дневной добычи, Иванович подсел к столу и, обведя нас загадочным взглядом, заявил:

- А первая бригада уже домой собирается.

- Как это? Почему? - посыпались со всех сторон вопросы.

- А вот так. Золото у них кончилось. Месяц нормально гребли, вровень с нами шли. А с неделю назад как обрезало. Сто, двести грамм, и не больше. Они туда, сюда, в другую сторону разработку повели - бесполезно! Вызвали геологов, Веприна, те пошарашились, пробы сняли. Извините, говорят, но это все. Чуть-чуть мы ошиблись в расчетах, золотишка тут оказалось меньше чем мы думали.

-Бывает, - подтвердил Потапов. - Река, она же как проходнушка работает. Где галечные отмели, там золото задерживается, а рядом пусто, голяк.

-Что ж они теперь делать будут? - поинтересовался кто-то.

-А что им делать? Рекультивацией займутся. Все, что наворочали, обратно распихают, - хохотнул Иванович.

Несмотря на эту искусственную веселость, Чапай выглядел озабоченным. Я еще удивился, что это он так за чужую бригаду переживает. А дня через три пошли дожди. Сутки сыпал мелкий, надоедливый дождь, потом ливануло всерьез, так что работать стало невозможно, а Иванович сказал, что это еще цветочки, в верховьях прошел просто тропический ливень. Вода в Катуге начала медленно подниматься, просидев битый час за рацией, расспросив метеорологов и начальство, мастер велел выводить с площадки технику. К ночи вся она стояла на высоком материковом берегу, а утром вода плескалась у самого порога нашего вагончика. Размыло все наши плотины, выкорчевало и унесло водой проходнушку. Мутная, крутящаяся вода тащила вниз по течению стволы вековых деревьев, там, где мы недавно ходили, колыхалась двухметровая толща воды. Мы опасались, что затопит и вагончики, но стихия, припугнув нас, на этом успокоилась, пришедший антициклон угнал порожние тучи опять к океану. Солнце, словно наверстывая дни наших прогулов, палило нещадно, и река постепенно начала входить в берега.

Расслабиться Иванович нам не давал. Часть бригады валила деревья, плотники пилили доски для восстановления проходнушки, но это уже было что-то вроде субботника. И мы с Андреем отпросились у начальства сходить в тайгу поохотиться. Лейтенант взял карабин, а я шел налегке. Увидев нас в таком воинственном виде, Олежка Чигра крикнул Андрею:

- А этого-то куда ведешь? Вместо приманки?

- Угадал, - засмеялся Андрей.

- Не, медведь не клюнет. Это разве мясо, одни мослы. Даже на холодец не хватит.

Я демонстративно показал смешливому повару свой "могучий" кулак, и у того от "страха" задрожали колени.

Таскаться по сопкам в накомарнике - радость небольшая. Я бы, конечно, мирно подремал где-нибудь на солнышке, но хотелось составить компанию Андрею. И я, задыхаясь, ломился за ним сквозь густую таежную поросль мокрый как мышь. К счастью, Лейтенант часто останавливался, осматривая окрестности в бинокль, частную собственность мастера. К моему удивлению Андрей и в самом деле всерьез надеялся что-нибудь подстрелить. В отличие от меня, он шел легко, ни капли не задыхаясь. Битый час мы карабкались с сопки на сопку, но кроме двух громадных орлов, круживших высоко в небе, да глупой белки, стрельнувшей вверх по кедрачу завидя нас, мы не видели ничего достойного.

На вершине очередной сопки Андрей резко остановился, откинул накомарник и прислушался. Не успев остановиться, я врезался ему в спину. Андрей поднял руку и шепотом спросил:

- Слышишь?

Я напряг слух и сквозь хрипы собственного дыхания расслышал отдаленный треск, словно кто-то далеко ломает пересохший веник.

- Что это? - спросил я.

-Похоже на автоматные очереди, - пробормотал Лейтенант, поворачивая голову из стороны в сторону, стараясь точнее определить, откуда раздаются странные звуки.

- Откуда тут автоматы? - удивился я, и, словно подтверждая мои сомнения, треск стих, а потом послышались лишь отдельные щелчки.

- Нет, я "калашников" ни с чем не спутаю. У нас дом в военном городке окнами выходил как раз на полигон. Наслушался вдоволь за три года лет. Сейчас слышишь? Одиночные... Все, отстрелялись.

Действительно, воцарилась тишина, и лишь ветер в кронах деревьев да надоедливый вой комаров доносились до наших ушей.

- Ладно, пошли назад, - махнул рукой Андрей.

Перед уходом он еще раз сориентировался на местности по небольшому компасу. Когда по моим расчетам до лагеря оставалось не так уж и далеко, Андрей неожиданно замер и жестом остановил меня. Медленным движением он поднял накомарник, взял на изготовку карабин и осторожно двинулся вперед. Пройдя метра три, он затаился за стволом огромного кедра, и тут я, наконец-то, увидел, кого скрадывает охотник. Метрах в сорока от нас на небольшой полянке мирно паслась небольшая таежная лань - косуля. Она мирно щипала траву, время от времени резко поднимая маленькую, грациозную головку, украшенную изящными рожками. Все ее небольшое тельце казалось угловато-несуразным и по детски забавным. И эта смесь грациозности и естественности настолько покорила меня, что, забыв обо всем, я стоял и любовался таежной красоткой.

Когда рядом грохнул выстрел, я, невольно вздрогнув, перевел взгляд на Андрея. Тот уже опускал карабин с дымящимся стволом, а когда я снова глянул на полянку, косули уже не было.

- Где она? - спросил я.

- Туда побежала, - кивнул Андрей влево. - Но я в нее попал, так что далеко не уйдет.

В самом деле, косуля сумела пробежать метров двадцать, не больше. Признаться, мне было жаль ее. Андрей отдал карабин мне, а добычу взвалил на плечи, и до самого лагеря застывшие большие карие глаза таежной красавици с укором взирали на меня.

Встреча в лагере была более чем торжественной. Восторгам и охотничьим разговорам не было конца.