чего мнения Линь Фаня о ней, и так не очень высокое, опустилось до откровенной неприязни.
— Называй меня как хочешь, но не говори так о тех, у кого нету рода. Знаешь кто был безродным? — девочка слегка нахмурилась, её глаза засияли за тёмными и волнистыми волосами:
— У самого юного Звёздного Владыка за последние десять тысяч лет не было рода. Но и что? Он был гением, он был… Героем! — с каждым её словом лицо Линь Фаня неумолимо мрачнело:
— У Фан Линя… — заявила девочка и вздрогнула, — У Фан Линя не было рода. — и её тонкие плечики опустились.
Все остальные дети, с интересом наблюдавшие перепалку, тоже замерли; а потом у них загорелись глаза. Фан Линь действительно был героем, он был самой настоящей и даже ещё свежей легендой. В обществе, где всем заправляли могучие кланы, где от твоего происхождения зависела вся жизнь, дарование с планеты-свалки было подобно персонажу чудесной сказки. Самой обыкновенной сказке, с прекрасными феями, таинственными артефактами и высокомерными юными мастерами… Дети равнялись на него, они представляли себя на его месте, а взрослые, власть имущие, в своё время вынуждены были с ним считаться…
Ни для кого не было секретом, что многие реформы, значительно улучшившие положение не столь знатного населения, смогли пройти не только благодаря упорству прошлого Президента, который, конечно, сыграл в этом наиважнейшую роль, но и благодаря образу Фан Линя. Благодаря его силе и его примеру.
Поэтому среди людей обыкновенных Фан Линь пользовался огромной популярностью, и даже спустя столько лет люди до сих пор, по своему собственному желанию, сжигали благовония возле его монумента на столичной планете, который, между прочим, стоял в одном ряду с монументами всех президентов Федерации. Тридцать лет спустя люди всё ещё чествовали своего павшего героя.
Лян Чао, мальчишка из благородной семьи, немного помрачнел. Упёртость девочки его не обрадовала, но ещё больше его похоже разозлило молчание одноклассников и какой-то мечтательный взгляд в их глазах.
— Безродные шавки, все до единого, — прошипел мальчишка и выдавил прямо в лицо Мае усмешку:
— Фан Линь говоришь? — юноша прищурился. — Ну да, ему повезло, знаешь как говорят, иногда даже среди черни может появиться что-то дельное. Я забыл о нём. И знаешь почему? Потому что этот твой Фан Линь давно сдох.
3. Он тебе Всё покажет!
Грубые слова мальчишки словно холодный дождь смыли мечтательный блеск с глаз всех остальных детей. Многие ребята помрачнели, некоторые даже разозлились, но на всех, кто пытался открыть рот и сказать что-то против, грозно смотрели то ли друзья, то ли родственники Лян Чао — два очень рослых парня, которые вели себя чуть ли не как его телохранители. Остальные дети были их значительно ниже и тоньше, и невольно все они опускали головы перед взглядом настолько откровенно враждебным.
И только девочка, Мая, не шелохнулась, не отступила. Неловкому, но светлому сиянию её глаз были ни по чём злые глаза мальчишек. Она встретила их взгляд, а потом очень тайно покосилась на Линь Фаня, который после упоминания своей прошлой личины ушёл в сторонку, отвернулся, и вообще был не при делах и с весьма занятым видом наблюдал за облаками. Но внимание девочки мужчина всё-таки заметил. Заметил и немного растерялся, а потом сердце Линь Фана дрогнуло.
«Она знает», — прошептал мужчина. Все остальные дети смутились, Лян Чао высокомерно усмехнулся, бугаи его ухмылялись, а Мая смотрела на мужчину краем глаза и… Улыбалась, немного смущённо, но радостно, и скрытно, как будто между ними была тайна. Линь Фан растерянно разинул рот.
Но потом сразу закрыл и сжал зубы.
Мужчина стал очень быстро перебирать в голове имена всех тех, кто мог знать о том, что он всё ещё был жив. Таких людей было немного. Ещё меньше из них имели представление о том, что жив он был именно здесь, на этой луне, что теперь его зовут Линь Фан, и что он работает физруком в местной школке.
И как ни посмотри, среди подозреваемых уж точно не было безродной школьницы. Откуда она о нём узнала?
Мужчина не понимал.
Взгляд горящих глаз девочки передавал многие чувства. Среди них было и то, сё, и эдакое, но самым яркое, что среди них было, и что привело Линь Фаня в чувства, как удар под дых, было благоговение. Когда мужчина увидел в глазах ребёнка благоговение, он забыл все свои заботы — ему просто стало дурно и мерзко.
Всего за мгновение, которое длился их взаимный взгляд, после которого девочка сразу же отвернулась, Линь Фан перестал испытывать к ней просто неприязнь, — она переросла в нём едва ли не в самое настоящее отвращение.
Мужчина больше мечников не терпел только один тип людей: своих фанатов.
Линь Фан вздохнул, взял свой свисток в губы и вдруг так засвистел, что дети немедленно сдавили свои уши ладонями. В случае Лян Чао уши ему накрыли его телохранители. Линь Фан свистел пока у них волосы не встали дыбом, и пока журавли, которые почему-то вернулись на площадку, снова не взмыли в небеса, осыпая её белыми перьями.
— Хватит болтать, — монотонным и сухим голосом сказал мужчина. — За работу. Разминка, три круга вокруг… Вокруг этого вот этого всего…
— Двора? — догадался по нетерпеливым взмахам руки мужчины мальчишка, которого звали, кажется, «Луковицей».
— Да, три круга вдоль двора.
— То есть, всего три круга? — переспросил мальчишка ещё раз и осмотрелся с прищуром. Двор был довольно компактным. С одной его стороны бежала белая стена школы, перебиваясь окнами; с другой была высокая железная сетка, построенная никто не знал зачем, потому что за нею тянулись сочные зелёные луга. Расстояние между сеткой и стеной было метров двадцать.
— Три значит три, — отмахнулся Линь Фан. Число он назвал наобум.
— Но ты беги тридцать три если хочешь. Старт, марш и аккуратней там, не наступите в птичий помёт.
Лицо мальчишки сделалось кислым. Потом он посмотрел себе под ноги, и оно стало у него совсем тёмным. Зазвучали тупые смешки, и Линь Фан, к своему огромному облегчению отметил, что кризис более-менее сошёл на нет.
«А теперь что мне с тобой делать… Фух…» — мужчина осторожно пробежался взглядом по девочке по имени Мая. Она его не заметила. Она встала на край дворика, вздохнула и побежала. Вскоре и остальные дети стартовали, каждый с разной стартовой полосы, потому что чёткой указано не было. Линь Фан отметил этот недочёт, но исправлять его не собирался, разумеется. Вместо этого мужчина прошёлся до сетки, где покоилась