Я вижу, как он читает в моих глазах страсть и нахлынувшее с головой желание. Его губы приоткрываются, и он судорожно вдыхает. Ноздри трепещут, я знаю, что он втягивает мой запах. Драконы придают большое внимание ароматам, нас это возбуждает.
Вот Мэорих берёт моё лицо в ладони, в его глазах неистовое желание, он тянется ко мне, и расстояние всё сокращается и сокращается. За всё это время мы ещё ни разу не были так близки, его принцип – секс только после свадьбы, что с ним сейчас? Кажется, он потерял голову. Между нашими губами остаётся расстояние в несколько миллиметров. Я закрываю глаза, я вся трепещу, я вся – желание и сладострастие. Внизу живота становится горячо, немного тянет, в желудке словно порхают бабочки. Тело наливается жаром, и я невольно считаю мгновения, которые остались до поцелуя, когда…
– Лорд Фасти, леди Эва Фасти ищет вас!
Наваждение рассеивается. Он порывисто убирает руки, отодвигается от меня, хмурит брови. Оборачивается и с нескрываемым раздражением смотрит на дворецкого.
– Что моей матушке понадобилось от меня так рано утром?
Дворецкий-человек, определённо чувствуя неловкость перед драконом, тем не менее, не забывает о своих служебных обязанностях:
– Леди Эва хочет обсудить вашу помолвку.
– Моей матери не касается, на ком я женюсь, – рычит Мэорих, и по моей спине бегут мурашки. Он так брутален в гневе. Настоящий самец. Надеюсь, он наладит порядок в этой женской стае, когда женится на мне. Ну а я – я стану главой нового рода. Правой рукой моего мужа.
– Это может потерпеть, – не принимающим возражения тоном говорит Мэорих. – Я хочу провести пару часов наедине с моей будущей супругой.
– Как прикажете. Тогда я доложу леди Фасти, что вы не придёте на общий завтрак, когда все остальные члены семьи уже собрались.
Мэорих с досадой рыкнул, и взъерошил пышную гриву тёмных волос.
– Матушка опять меня переиграла! И зачем было собирать буквально всех? Ладно, лоа ма, пойдём, все ждут нас.
Дворецкий тактично кашлянул.
– Леди Эва особенно просила передать, что не смеет беспокоить юную леди Рэйден, а хочет переговорить только с сыном.
Старая карга не считает меня ровней! Меня, чей род древнее и благороднее её!
Мэорих видит, как моё лицо исказилось гневом, и успокаивающе берёт меня за руку.
– Милая, мы продолжим то, что начали, сразу после этой неприятной беседы. Прогуляйся пока что, ну, или съешь пирожное, ты же любишь корзиночки, верно?
Он что, считает, что я – ребёнок, которого можно подкупить сладким?
– Спасибо, ни мэ, не стоит беспокойства, я просто поброжу по берегу океана. Буду собирать раковины.
Он с беспокойством смотрит на меня, слыша дрожь напряжения в голосе.
– Ты точно в порядке?
– Да, – фальшиво улыбаюсь я. – В полном.
Но он продолжает скептически глядеть на меня, прекрасно зная о моей ранимости.
– Я вернусь так быстро, как только смогу.
Он подносит мою руку к губам и выходит из ротонды, где мы и сидели последние полчаса. Я прерывисто вздыхаю, пытаясь сдержать злость. Мой первый поцелуй! Мы были так близко.
Дождавшись, когда Мэорих и докучливый дворецкий уйдут в замок, я с силой бью по перилам. Демоны задери эту леди Эву! Она невзлюбила меня с самого первого взгляда. Точно так же, как все эти бесчисленные тётки, сёстры и кузины Мэориха. Просто змеиное гнездо какое-то! Рассеянно срываю цветок дикого шиповника, обвивший столбик ротонды, медленно прохожу по мостику с островка в сторону выхода из парка. Дышу ровно и глубоко, чтобы успокоиться. Ничего, стоит мне зачать наследника – а у пары истинных всегда первенцами рождаются самцы – как все они покорятся моей воле. Я больше не потерплю этого самоуправства. Я покажу им, кто тут главная. Всех их давно пора выдать замуж, а то сидят в перестарках. И капают на мозги моему Мэориху, единственному мужчине в семье.
Мэориха мне удалось увидеть только поздно вечером. Всё это время я была предоставлена сама себе. От скуки я сделала новую запись в дневнике, куда выплеснула свой гнев и ненависть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Он осторожно вошёл в мою комнату, прикрыв за собой дверь. Я сидела в будуаре, расчёсывала волосы и готовилась ко сну. В одиночестве, как и всегда. Он остановился в дверном проеме, залюбовавшись мной. Я как никогда остро ощутила, что на мне только удлинённый кружевной пеньюар.
– Ты так… хороша.
Комплимент? Интересно.
– Нет, ты прекрасна, – поправил он самого себя. – Я испытываю к тебе невероятные чувства.
– Это какие же? – я сделала вид, что не напрашиваюсь на объяснение в любви.
– Я в тебя влюблён.
– И только лишь? – расстроилась я, встала и начала ходить по комнате. – Мы собираемся пожениться через несколько дней, а ты всего лишь влюблён? Может, отменим свадьбу, подождём более крепких и глубоких чувств?
– Нет! Это невозможно. Всё уже запланировано, мы позвали гостей.
Эм… и что? Для него важно только то, что пришлось повозиться с организацией?
Увидев, что к моим глазам подкатывают слёзы, он поправился:
– Я не это имел в виду. Я сказал что-то не то.
– Что же ты хотел сказать на самом деле?
Он в пару шагов преодолел разделяющее нас расстояние, встал за мной и крепко обнял. Моя голова еле доставала до середины его груди.
– Ты такая миниатюрная.
Не уходи от разговора, пожалуйста, не уходи.
– Я люблю тебя. Я так люблю тебя, что буквально схожу с ума.
Моё сердце ощутимо пропустило удар, а потом забилось с немыслимой скоростью. Мне показалось, что я парю над землёй. У меня словно выросли за спиной крылья. Но я бы почувствовала частичную трансформацию, верно? Жар прилил к щекам и к низу живота. Это его первое признание. Дрожащим от волнения голосом я спросила:
– Ты ослеп от любви?
– Я просто обезумел от любви к тебе. Я стараюсь лишний раз не касаться тебя, потому что это вызывает целый шквал эмоций и ощущений. Я теряю контроль над собой, над зверем. Мне хочется порвать на тебе одежду и наброситься на тебя.
Он немного помолчал, рассеянно накручивая мой локон на палец.
– Ты не против, если я сегодня буду спать в твоей кровати? О, ты можешь не переживать за свою невинность: кровать большая, и я не прикоснусь к тебе без твоего разрешения.
Я почувствовала, что таю и тоже теряю контроль, поэтому сказала:
– Да.
Погасив свечи, я босиком прошла в постель, вся дрожа от неясных предчувствий. Он лёг с противоположной стороны. Я не видела, как он раздевается, и не знала, в чём он остался. В чём спят мужчины? А может он… голый?
Эти мысли щекотали моё воображение, пока я пыталась поудобнее устроиться в кровати. Шёлковое постельное бельё казалось мне раскалённым и жёстким, я никак не могла принять удобную позу. Мэорих тоже ворочался. Тогда я сделала вид, что сплю, хотя просто лежала неподвижно. Надеюсь, моё размеренное дыхание обманет его. Хотя сердце так отчаянно бьётся, что это может быть слышно.
Некоторое время ничего не происходило, и вдруг:
– Спишь?
Я ничего не ответила, и только тихонечко дрожала. Кажется, я немного вспотела.
Он пододвинулся ко мне и подсунул свою руку под мою шею. От неожиданности я даже чуть приоткрыла глаза. Второй рукой он обнял меня поперёк живота. Уткнулся носом в плечо.
– Спокойной ночи, милая.
Остаток ночи я провела беспокойно, стараясь излишне не шевелиться и не показывая, что не могу уснуть. Он, кажется, тоже не спал, судя по его напряжённым рукам на моём теле. Но и не приставал, как обещал. Я очень жалела о том, что он не приставал. Если бы он был настойчивее, клянусь, я бы отдалась ему, и плевать, что подумают другие. Под утро меня всё-таки сморил тревожный сон…
– Итильдин, ты совсем дурак, или как?!
Я пришла в себя от воспоминаний, потому что Итильдин потряс меня за плечо. Он грубо вернул меня в реальность. В мир, в котором моего любимого рядом нет, а есть только горько-сладкие воспоминания о нас.
– Ты слишком жесток, дай ещё поспать.