Читать интересную книгу Декабристы - Сергей Алексеев

Это и есть Васильков.

Здесь в Василькове была штаб-квартира Черниговского полка. Сюда и собрались восставшие роты.

Штабс-капитан Маевский первым услышал необычный шум и возбуждённые голоса. "Бунт", - сообразил Маевский. Приказал он ударить тревогу.

Смотрит Маевский - за взводом вступает взвод. (Это был авангард восставших.) Шагает впереди офицер. "Кто бы такой?" - подумал Маевский. Всмотрелся - Иван Сухинов.

Знает Маевский Сухинова. Взгляд ястребиный. Язык кинжальный. Не любит Сухинов таких, как Маевский. "Ваше мышиное превосходительство" - вот как однажды Сухинов назвал Маевского. За это "мышиное превосходительство" хотел Маевский вызвать Сухинова на дуэль. Да постеснялся что-то.

Поёжился Маевский, увидя Сухинова. Не дай бог ему сейчас на глаза попасться. Попятился, шмыгнул за плетень, присел на корточки, прижался к прутьям, сквозь прутья смотрит.

В это время, услыша сигнал тревоги, на улицу выбежал заместитель полковника Гебеля майор Трухин. Пошёл он навстречу восставшим:

– Остановитесь! Одумайтесь!

Знают солдаты Трухина. Из всех командиров здешних - не человек, а зверь.

– Плетей захотели! - кричит Трухин. - Не толпись! Расступись! Разойдись!

А следом - ещё зычнее:

– Кру-гом! Бе-гом!

Рассмеялся Сухинов. Мигнул солдатам. Схватили солдаты Трухина. Сорвали погоны. Сломали шпагу. Мундир разнесли в клочья.

Съёжился Маевский. От страха даже зажмурился. "А вдруг, - кольнуло его иголками, - Сухинов спросит:

– Кто тут поднял тревогу?

Скажут:

– Маевский!

– Маевский!

– Штабс-капитан Маевский!"

Глянул Маевский опять на дорогу. Всё больше и больше идёт солдат. Не одни, с командирами. Вот Сергей Муравьёв-Апостол. Вот Михаил Бестужев-Рюмин. Вот Щепилло, Кузьмин, Соловьёв.

Совсем растерялся, бедный. Холодок пробежал по телу: "Убьют, убьют. На липе ближайшей вздёрнут".

Осмотрелся Маевский. Видит, клуня стоит в огороде. Скачками, как заяц, метнулся к клуне. Открыл ворота. Влетел. Забился в сено. Ни жив ни мёртв. Затих, как мышь. Прислушайтесь: даже не дышит.

УШАКОВ

Штаб-ротмистр гусарского его величества принца Оранского полка Ушаков в день восстания Черниговского полка проезжал через Васильков.

Задержали его у заставы. Доставили к Сергею Муравьёву-Апостолу.

Узнав, в чём дело, Ушаков пришёл в сущий восторг.

– Долой Николая! - шумел штаб-ротмистр. Даже саблю из ножен выхватил. Даже с силой по воздуху рубанул.

Нужно сказать, что Ушаков ненавидел царя Николая I. Служил Ушаков когда-то в гвардии. Жил в Петербурге. Блистал на балах и приёмах званых.

Но вот из-за какого-то каприза в ту пору ещё не царя, а великого князя Николая перевели Ушакова из гвардии в армию. Поклялся Ушаков отомстить за обиду.

– Долой Николая! - шумит Ушаков.

Понравился восставшим пыл офицера. Решил Сергей Муравьёв-Апостол дать Ушакову революционные прокламации - пусть Ушаков распространит их среди офицеров гусарского его высочества принца Оранского полка.

– Исполню, - поклялся Ушаков.

Едет он в свой гусарский его величества принца Оранского полк, решает: дай прочитаю, что в тех бумагах сказано.

Читает и чем дальше читает, то едет всё тише и тише. Вот и вовсе остановил коня.

Думал штаб-ротмистр Ушаков, что в бумагах лишь против царя Николая I, а там против царя любого, за то, чтобы в России больше цари не правили, чтобы стала Россия республикой.

Думал штаб-ротмистр Ушаков лишь отомстить Николаю, а там и про то, чтобы крестьян отпустить на волю. И много ещё другого.

"Свят, свят", - закрестился штаб-ротмистр Ушаков. Порвал прокламации. Бросил в канаву. Отъезжал с опаской, как от чумного места.

ЗВЁЗДЫ ГОРЯТ, КАК СВЕЧИ

Около суток пробыли восставшие в Василькове.

Дал Сергей Муравьёв-Апостол приказ идти на Мотовиловку. Легла Мотовиловка на полпути между Киевом и Житомиром. Желаешь - отсюда ступай на Житомир. Желаешь - иди на Киев. Дневной переход и туда и сюда.

Послал Муравьёв-Апостол надёжных офицеров с извещением о восстании Черниговского полка по разным другим полкам - в Ахтырский, Кременчугский, Алексопольский, Александрийский. В Житомир послал и в Киев.

Наказал, что с ответами ждёт в Мотовиловке.

Здесь, в Мотовиловке, черниговцы встретили Новый год. Луна лениво плывёт по небу. Звёзды горят, как свечи. Синим, синим искрится снег.

Разместили солдат по крестьянским избам. Трое из них попали к Фоме Полуяку.

Угощает Фома постояльцев кашей и квасом, а сам:

– Куда - на войну, служивые?

– На войну, на войну, - усмехнулся один из черниговцев.

– Неужто снова француз задрался?

Развеселились вовсе теперь солдаты. Рассказали они Полуяку, ради чего поднялись в поход.

Рад Фома поверить в слова солдатские, да что-то не очень верится.

– Чтобы волю крестьянам дали? Да разве может такое быть!

– Может, может, - смеются солдаты. - Это уж точно, лишь бы господь помог.

Улеглись на покой солдаты. А Фома - хвать за армяк, выскочил в сенцы. Бросился к двери. И вот уже мчит по улице. Летит, что есть силы в ногах, Фома. Новость несёт небывалую.

– Воля ведь будет, воля!

Новогодняя ночь. Луна лениво плывёт по небу. Звёзды горят, как свечи. Синим, синим искрится снег.

Не спит Сергей Муравьёв-Апостол. Ожидает вестей из других полков.

Представляет Сергей Муравьёв-Апостол, что вот подымется полк за полком. Пойдут войска на Москву, на Петербург. Присоединятся дорогой новые. Станут восставшие перед царём несокрушимой силой.

Утром Сергей Муравьёв-Апостол ехал верхом по селу. Шумела, как рой, Мотовиловка. Толпились крестьяне у церкви. Увидели они Муравьёва-Апостола:

– Добрый ты наш полковник!

– Избавитель!

– Да поможет тебе господь!

Улыбнулся крестьянам Сергей Муравьёв-Апостол.

– Братцы, для вас стараемся. Да будет угодно судьбе - добьёмся для вас облегчения. Для дела святого жизни не жалко...

Вернулся Сергей Муравьёв-Апостол к себе в избу. Ожидает вестей из других полков. Тревожно у него на душе. Что привезут посыльные?

Печальные вести достигли юга. В Петербурге, на севере, царь разгромил восстание. Как поведут себя тут полки?

И вот прибыл посыльный первый.

– Ну как?

– Не поднялся Ахтырский гусарский полк.

Прибыл второй посыльный.

– Ну как?

– Не поднялся Кременчугский пехотный полк.

Третий посыльный прибыл.

– Ну как?

– Не поднялся, Сергей Иванович, полк Алексопольский.

А вот несётся ещё один. Разгорячённый конь пену с губы роняет.

– Ну как?

– Не выступит Александрийский. Арест идёт в полку.

СЕМНАДЦАТЫЙ ЕГЕРСКИЙ

Не поддержали восставших полки соседние.

Куда же идти черниговцам?

На Брусилов Новоград-Волынский, Бердичев, Бобруйск, Любар? А может, идти на Киев?

– Нам бы немедля идти на Киев!

– На Житомир упасть по-суворовски! (В Житомире находился штаб Южной армии. В Киеве - арсенал.)

За этот план выступали офицеры-славяне (так называли тех, кто раньше состоял в Обществе соединённых славян): Сухинов, Кузьмин, Соловьёв и Щепилло. Из всех декабристов офицеры-славяне отличались самой большой решительностью.

Не принял план Сергей Муравьёв-Апостол. Приказал выступить на Белую Церковь. Здесь, в Белой Церкви, находился Семнадцатый егерский полк. Отважные люди в Семнадцатом егерском. К примеру, хотя бы Вадковский. Обещали они поддержку.

– Ну, силы теперь удвоятся, - заговорили среди восставших.

– Кум у меня в егерях, - объяснял какой-то тощий солдатик взводному унтеру.

– Там Гришка Тютюник служит. - Кто-то вспомнил односельчанина.

Не дойдя нескольких вёрст до Белой Церкви, восставшие остановились. Сергей Муравьёв-Апостол выслал вперёд разведку.

Вернулась разведка.

– Ушёл, ваше благородие, Семнадцатый егерский. Нету его в местечке.

– Как - ушёл?! Куда?

– Неизвестно. Из солдат, ваше благородие, лишь караульный стоит при шлагбауме.

Не поверил всё же Сергей Муравьёв-Апостол. Решил, что разведка ошиблась. Новых послал солдат.

Вернулись и эти.

– Всё верно, ушли егеря. Куда - неизвестно. Было это ещё намедни.

Гадает Сергей Муравьёв-Апостол: "Что же случилось?! Куда ушли?"

И вдруг:

– Нашлись! Нашлись! Нашлись!

Тот тощий солдатик, у которого кум в егерях, уверял, что, спустившись в овражек, что рядом с лесом, он слышал в лесу голоса и фигуры людские видел. Правда, много ли - не разобрал. Дело было уже к темноте.

– Я по голосу кума признал, - заявил солдат.

Опять снарядил Сергей Муравьёв-Апостол разведку. Старшим послал офицера.