Читать интересную книгу Мужчины без женщин (сборник) - Харуки Мураками

Но куда горше даже не представлять, а жить обычной жизнью и не подавать виду, чтобы жена не догадалась, что ее тайна раскрыта. Держать на лице мягкую улыбку, покуда разрывается сердце и кровоточат невидимые раны. Заниматься как ни в чем не бывало повседневными делами, непринужденно беседовать – и при этом обнимать жену в постели. Пожалуй, простому смертному это не под силу. Но Кафуку – профессиональный актер. Оттачивать роль, позабыв о плотском, – его ремесло. И он играл, как мог. Свой бенефис без зрителей.

Однако в остальном, если не брать в расчет ее редкие тайные связи с другими мужчинами, супруги жили безмятежно и самодостаточно. Работа шла своим чередом, доход она приносила стабильный. Почти за двадцать лет совместной жизни они занимались любовью столько раз, что и не сосчитать, и Кафуку казалось – получали удовольствие. Уже после смерти жены, стремительно сгоревшей от рака матки, у Кафуку было несколько женщин; знакомство с ними продолжилось и в постели. Однако ту интимную радость, что прежде ему дарила жена, он так и не обрел, довольствуясь легким «дежавю» ощущений из прошлого.

Агентству Кафуку потребовались данные Мисаки, чтобы платить ей зарплату: дата рождения, домашний адрес и копия водительских прав. Оказалось, что она снимает квартиру на Акабанэ, сама родом из города Ками-Дзюнитаки уезда N на Хоккайдо, и ей накануне исполнилось двадцать четыре. Кафуку не имел ни малейшего понятия, где расположен этот город на карте, большой он или маленький и какие там живут люди. И только от цифры двадцать четыре екнуло в сердце. У Кафуку была дочь. Прожила всего три дня, а на четвертую ночь умерла прямо в больнице. Внезапно, без малейших симптомов, перестало биться сердце. Наступило утро, а малышка уже не дышала. Врачи объяснили врожденным пороком сердца. Но как родители могли это проверить? Можно было бы докопаться до истинной причины, но ребенка уже не вернешь. К счастью или нет, младенцу даже не успели придумать имя. Если бы дочь не умерла, ей как раз исполнилось бы двадцать четыре. Каждый год в день рождения безымянного ребенка Кафуку уединялся, чтобы сложить ладони в молитве. И представить, какой бы выросла дочь.

Неожиданная потеря ребенка подкосила супругов. Окутавшая их пустота тяготила и угнетала. Чтобы прийти в себя, им требовалось время – долгое время. Они затворились в квартире и безмолвно коротали часы, понимая, что любые слова здесь напрасны. Жена пристрастилась к вину, он с головой ушел в каллиграфию. Выводя на белоснежной бумаге черной тушью иероглифы, Кафуку чувствовал, как с каждым взмахом кисти редеет мрак в его душе.

Поддерживая друг друга, супруги смогли пережить черную полосу в жизни и постепенно залечили душевную рану. А потом, не жалея сил, вновь окунулись в работу.

– Прости, но я больше не хочу детей, – сказала она, и он с ней согласился:

– Тебе решать. Поступай, как знаешь.

Оглядываясь, Кафуку понял, что жена завела первого любовника после того их разговора. Может, такую потребность в ней пробудила потеря ребенка. Хотя это всего лишь его догадка. Как знать, как знать.

– Позвольте вопрос, – сказала Мисаки, пока Кафуку, задумавшись, разглядывал пейзаж за окном. Он с удивлением посмотрел на девушку. За те два месяца, что они ездили вместе, Мисаки заговорила первой едва ли не впервые.

– Да, конечно, – ответил он.

– Почему вы стали актером?

– Когда учился в институте, подруга уговорила меня записаться в студенческий театральный кружок. Никакой тяги к лицедейству у меня прежде не было. Вообще я хотел пойти в бейсбольную секцию. В старших классах играл в основном составе шорт-стопом и неплохо справлялся в защите. Но уровень нашей институтской команды оказался мне не по зубам. Вот и решил смеха ради попробовать себя на сцене. Ну и чтобы чаще бывать с той подружкой. Со временем понял, что втянулся и мне просто нравится играть. Ведь когда играешь роль, проживаешь жизнь своего героя. А затем выходишь из образа. И мне это нравилось.

– Вам нравится перевоплощаться?

– Если знать, что вернешься.

– А бывает, что возвращаться не хочется?

Кафуку задумался. Такой вопрос ему задали впервые. «Сааб» застрял в пробке перед съездом с городской трассы возле развилки Такэбаси.

– Так ведь больше некуда! – удивленно воскликнул Кафуку.

Мисаки промолчала.

Повисла пауза. Кафуку снял с головы бейсболку, оглядел ее и опять нахлобучил на голову. Рядом с огромной фурой с бесчисленными колесами их желтый кабриолет выглядел детской игрушкой. Так, пожалуй, смотрится маломерный катерок, покачиваясь на волнах перед танкером.

– Может, я сую нос не в свое дело, но мне интересно, – заговорила спустя некоторое время Мисаки. – Ничего, если я спрошу?

– Давай.

– Отчего у вас нет друзей?

Кафуку повернул голову и заинтригованно посмотрел на Мисаки.

– Откуда ты знаешь, что у меня нет друзей?

Она слегка пожала плечами.

– За два месяца, что я вас вожу, понять несложно.

Кафуку перевел свой взгляд на фуру и разглядывал громадное колесо. Затем сказал:

– Признаться, у меня нет настоящих друзей уже очень давно.

– Что, прямо с детства?

– Ну почему? В детстве были приятели. Мы играли в бейсбол, ходили купаться. А когда я стал взрослым, потребности в друзьях уже не ощущал. Особенно после женитьбы.

– В смысле, с появлением жены необходимость в них отпала?

– Может, и так. Ведь мы с ней были хорошими друзьями.

– Сколько вам стукнуло – в смысле, когда поженились?

– Тридцать. Снимались в одном фильме, так и познакомились. У нее была роль второго плана, а у меня – в эпизоде.

Машина еле ползла вперед в длинной пробке. Крышу перед заездом на трассу, как обычно, закрыли.

– Кстати, ты что, совсем не пьешь? – поинтересовался Кафуку, чтобы сменить тему.

– Организм не принимает, – ответила Мисаки. – К тому же мамаша из-за алкоголя нажила себе массу неприятностей. Может, и это сказывается.

– Что, по-прежнему пьет?

Мисаки несколько раз помотала головой.

– Она померла. Села по пьяни за руль и не справилась с управлением. Машина в занос, вылетела в кювет и прямо в дерево. Скончалась на месте. Мне тогда было семнадцать.

– Извини, – сказал Кафуку.

– Сама во всем виновата, – без обиняков ответила Мисаки. – Когда-нибудь это все равно произошло бы. Рано или поздно. Разница лишь в этом.

На время воцарилась тишина.

– А отец?

– Я не знаю, где он. Когда мне было восемь, ушел из дому – и с концами. Больше его не видела. От него тоже никаких вестей. Мать мне это ставила в укор.

– За что?

– Я у них одна. Уродись симпатичней, отец вряд ли бы нас бросил. Мать постоянно меня этим попрекала. Мол, родилась страхолюдиной, вот он нас и бросил.

– Никакая ты не страхолюдина, – тихо сказал Кафуку. – Просто матушка вбила это себе в голову.

Мисаки опять лишь слегка пожала плечами.

– Вообще она не была такая. Но как выпьет – начинала нудить, и ее как заедало. Меня это сильно ранило. Когда она умерла, простит меня бог, но я, признаться, вздохнула свободно.

Следующая пауза оказалась еще длиннее.

– У тебя есть друзья? – спросил Кафуку.

Мисаки покачала головой:

– Нет.

– Почему?

Она не ответила – только уставилась вперед, прищурившись.

Сомкнув глаза, Кафуку попытался уснуть, но не спалось. Машина, едва притормозив, тут же трогалась и опять тормозила, и Мисаки раз за разом неутомимо переключала передачи. Словно роковая тень, то отставал, то нагонял «Сааб» фуру в соседнем ряду.

– В последний раз я завел дружбу лет десять назад, – отчаявшись уснуть и открыв глаза, сказал Кафуку. – Вернее сказать, подобие дружбы. Этот друг оказался неплохим мужиком. Лет на шесть или семь младше меня. Любил выпить, ну и я за компанию – о чем мы только с ним ни говорили под это дело.

Мисаки, слегка кивнув, ждала продолжения. Кафуку немного поколебался, но затем решительно произнес:

– Дело в том, что тот человек некоторое время спал с моей женой. Причем не подозревал, что я об этом знаю.

До Мисаки дошло не сразу.

– В смысле, он что, занимался с ней сексом?

– Ну да! Полагаю, несколько раз за три или четыре месяца.

– И как вы об этом узнали?

– Она, конечно, скрывала, но я просто догадался. Объяснять как – долго, но это точно. Я такого себе не придумал.

Мисаки, пока машина остановилась, поправила обеими руками зеркальце заднего вида.

– А то, что он спал с вашей женой, не мешало с ним дружить?

– Как раз наоборот! – воскликнул Кафуку. – Я с ним потому и подружился, что он с ней спал.

Мисаки молча ждала пояснения.

– Как бы это сказать… мне хотелось понять: как так вышло, что она улеглась с ним в постель? Зачем ей это понадобилось? По крайней мере, это первое, что подстегнуло меня с ним подружиться.

Девушка глубоко вздохнула. Под пиджаком медленно поднялась и опустилась ее грудь.