Читать интересную книгу Застава - Василий Головачёв

— Опусти подробности.

— Короче, чтобы не быть вахлаком, пришлось проштудировать все технологические процессы, тем более что мы переходим на крутые нанотехнологии. Я тебе уже говорил, завод делает процессоры для спутниковых бортовых компьютеров, электронные умножители изображений, антенные решётки, резонаторы… и я обнаружил, что, кроме всего этого, прописанного в технологических картах, завод изготавливает какие-то детали и узлы, которых нет в заказах.

— Ну?

— Что — ну? Мы не должны их делать! На выходе эти детали должны подвергаться ОТК, а их нет! То есть они есть, но куда-то исчезают до стадии контроля.

— Куда?

— Да я и не разбирался.

— Разберись.

— Ты… не шутишь? — неуверенно спросил Женя.

— Какие могут быть шутки? Кто-то делает на заводе левую продукцию, да ещё неизвестного назначения. Представляешь, какие могут быть последствия?

— А кому сообщить?

Уваров пожевал орешек.

— Пока никому, мне в первую очередь. А я передам кому следует во избежание геморроя. — Уваров подумал о Гордееве.

Конечно, на заводе и в самом деле могли изготавливать какое-то «левое» оборудование, не проходящее через бухгалтерию и финансово-контролирующие органы, с подачи главного технолога или самого директора, получивших немалые откаты. Но ведь в использовании мощностей завода могут быть заинтересованы и ксеноты? Интересно, что в этом случае они заказали?

— Можешь тихонько выяснить, что именно изготавливается? Чтобы только никто тебя не застукал за этим занятием.

— Попробую. Ты думаешь…

— Ничего не думаю. Скорее всего ты наткнулся на коррупционную веточку высокого начальства. Им заплатили, они тихонько организовали процесс изготовления контрафакта. Поэтому никому ни слова, работай скрытно и осторожно. Кто у вас главный технолог?

— Коробейников… Вацлав Мартович.

— Последи за ним — с кем встречается, кто к нему приходит.

— Если смогу, — криво улыбнулся Женя. — Я же не контрразведчик, в конце концов.

— Правильно, не будем рисковать. Я переговорю с одним знакомым, он подскажет, что делать. А пока — держи язык за зубами.

На кухню ворвался Володя с листком бумаги в руках.

— Вот, записал.

Уваров взял листок, похлопал приятеля по плечу и вышел.

Усевшись на заднее сиденье джипа рядом с парнем по кличке Корень (по имени его никто не звал), он позвонил Гордееву.

4. Игра в прятки

Переход на полностью бесконтактную связь не стал для Гордеева камнем преткновения. «Застава» и так жила по принципу «никого не видно», используя криптосистемную защиту мобильной сети, компьютерную связь, а когда нужно — и рации скрытого ношения. Но с помощниками и командирами подразделений полковник предпочитал встречаться лично, поэтому, позвонив капитану Соломину, которого все иначе как Соломой не называли, сказал только три слова:

— Шестьдесят семь, час.

Это означало, что встреча состоится через час в конспиративном терминале, расположенном на территории шестьдесят седьмой больницы. В охране больницы работали сотрудники «Заставы», которые негласно опекали два офиса в деловом корпусе, где располагалось подразделение оперативного анализа.

Машину Гордеева — «Субару Визив» — пропустили за шлагбаум на Карамышевской набережной без требования показать пропуск. Его исключительно стильный ультрасиний автомобиль знали все. Самого полковника здесь считали руководителем одной из частных фирм, снимавшей офисы в новом корпусе.

Бывший десантник ВДВ, а ныне командир спецотряда особого назначения «Заставы» Соломин Виктор Андреевич, светловолосый и улыбчивый, уже сидел в кабинете Гордеева, перекладывая на столе какие-то бумажки, диски и книги. На скрип двери он встал.

— Здравия желаю, господин фельдмаршал.

— Садись, — не принял шутливого тона Гордеев, пожимая ему руку. Включил компьютер, бегло просмотрел поступившие сообщения. — Что у тебя? Коротко и по делу.

— Слушаюсь. — Солома рассовал записки и всё остальное по карманам, подвинул книгу Ивану Петровичу. — Рекомендую почитать. Может, возьмём этого человека в отдел по правам?

— Что это?

— Сидоров, «Дар влюблённым».

Гордеев хмыкнул.

— Я уже вышел из возраста влюблённых.

— Здесь речь идёт не только о любви, но и о традициях, и о многом полезном, чего обыкновенный народ не знает. Я сам обалдел, когда мне её подсунули.

— Кто?

— Дэн.

Гордеев качнул головой.

— Разносторонний парень, не скажешь, что якут.

— Он якут? — удивился Солома.

— Дэн — аббревиатура его паспортных данных: Дугарай Эрдемович Номгон.

— А выглядит русским, и глаза не косые, как у якутов.

— Чем меньше людей знает, что Дэн вообще существует, тем лучше.

— Согласен, пусть остаётся просто Дэном.

— Как наши подопечные?

— Нормально, не суетятся, понимают ситуацию. Сан Саныч постарше, у него вообще к жизни философское отношение, Костя Ватшин в этом ему уступает, но проникся нашими проблемами и не психует. Да и жена у него умница, не запаниковала. Ребятам с ними легко.

Капитан имел в виду телохранителей.

— Всё равно рано или поздно придётся их переводить на режим «нелегал».

— В собственной стране, — помрачнел Солома.

— Орлы Васина заметили двух подозрительных типов в конторе биржи.

— Когда?

— Сегодня утром. Очевидно, «Ксенфорс» пытается восстановить своё гнездо там. А это означает, что ксеноты налаживают связи и внедряют своих агентов. Скоро придут и за хрониками.

— Мы будем готовы.

— Я не об этом.

— Я-то за передислокацию, но парней надо предупредить заранее.

— Вот и займись.

— Слушаюсь.

— Вот еще что. Мне позвонил Сан Саныч с очень странным заявлением. Он играл в преф с парнями, с которыми учился в институте, и один из них, Федорчук, работающий заместителем главного технолога на заводе микроэлектроники в Королёве…

— «Электрон», что работает на оборонку?

— Он самый. Так вот Федорчук обнаружил, что завод изготавливает какие-то детали и узлы, не проходящие ни по каким технологическим картам. Их даже ОТК не тестирует, они идут прямо на склад и там буквально растворяются в воздухе. Ты понимаешь, что это может означать?

Соломин взъерошил волосы.

— Что за детали? Чей заказ?

— Их нет в заказах. Но завод их производит!

Гордеев внезапно вспомнил строки Отчёта «сверхчеловека», выданного Дэном Веселову: «Мы создадим сеть психотронных генераторов вокруг Земли…» Сеть психотронных генераторов… на спутниках! Не узлы ли генераторов и производят на «Электроне»?

— Надо немедленно все проверить!

— У нас там никого нет.

— Попробуйте задействовать того парня, зама главного технолога, который выдал инфу Уварову.

— Хорошо, сделаем.

— Если я прав…

Солома смотрел выжидающе, и Гордеев закончил с прорвавшейся угрозой:

— Мы возьмём их за яйца!

5. Непредвиденное

Два последних дня Ватшин изучал Таймыр. Сначала как географический район, полуостров, омываемый водами Карского моря и моря Лаптевых, затем как источник эзотерических надежд и, наконец, как район предполагаемой высадки двенадцать тысяч лет назад предков славян — арктов после гибели легендарного северного материка Гипербореи.

Впрочем, в те времена материк этот находился на экваторе, как и Антарктида — истинная Атлантида, покрывшаяся льдами после переброса земных географических и магнитных полюсов.

Ватшин уже знал, что переброс был не случайным и не спонтанным, в войне Атлантиды и Гипербореи было применено мощнейшее тектоническое оружие, в результате чего полюса сдвинулись на девяносто градусов, а ось вращения планеты была сбита на двенадцать градусов, что и привело к катастрофическим последствиям, в том числе к наступлению ледникового периода.

Почему Гордеев попросил Ватшина посмотреть историю Таймыра, Константин понял: с юга полуостров подпирался северным уступом плато Путорана, а на Путоране ждали своего часа спящие в недрах гор, в пещерах и болотах сокровища северного народа, два тысячелетия обживавшего неуютные ныне земли. Надо было обследовать весь этот край, чтобы экспедиции заинтересованных людей, в первую очередь триэновцев, во вторую чекистов, не ломились сквозь тайгу, болота и буераки и не тратили время и силы понапрасну.

Начал Ватшин с гряды Бырранга, тянувшейся с юго-запада на северо-восток, самой высокой горой которой была гора Ледниковая высотой тысяча сто сорок шесть метров.

«Спуск на лифте» памяти в прошлое не занял много времени. Константин делал это теперь так же легко, как дышал или пил чай.

Предки посещали эти края, иначе он ничего бы не увидел. Однако, опустившись на двенадцать тысяч лет в прошлое, он увидел парящие над горами «ладьи» с прозрачными пузырями «парусов» и с интересом принялся рассматривать картины жизни предков, строивших города вдоль побережья.