Ещё как! Но ему я ничего не сказала, предпочтя перевести разговор в более безопасное русло.
На третий день мы гуляли. Оказалось, недалеко от поселения змей много удивительных уголков: большое озеро с невероятно прозрачной, но холодной водой, древние развалины каменного строения, предназначения которого уже никто и не помнит, и живописный обрыв над делающей петлю рекой. Некоторые из этих мест имели свои особенные истории, и Эсайдес охотно ими делился. Он вообще был гораздо веселее и оживлённее, чем раньше: много смеялся, шутил, улыбался и, несмотря на то, что порой я не выдерживала и виновато отводила взгляд, то и дело норовил обнять или поцеловать. А ещё — постоянно держал за руку, и это мучило меня сильнее прочего, заставляя чувствовать себя гадкой предательницей. Снедаемая угрызениями совести из-за готовящегося побега, я пробовала высвободить ладонь, но его пальцы мягко перехватывали мои, неизменно возвращая их на место.
Устав бродить по местным достопримечательностям, сели отдохнуть в дальней от посёлка беседке. Благодаря вездесущей зелёной краске и плющу, упрямо карабкающемуся к крыше по деревянным столбикам, она казалась частью леса. Эс заверял, что к редко бывающим здесь посетителям иногда даже прибегают шустрые, любопытные белки, поэтому мы почти не разговаривали, выискивая в окружающей зелени рыжие хвосты.
Однако время шло, а белки всё не появлялись. Заскучав, я покосилась на Эсайдеса и обнаружила, что он задумчиво на меня смотрит, вытянувшись на одной из скамеек. Судя по всему, его с самого начала не интересовали никакие животные, и к беседке мы пришли исключительно для того, чтобы дать отдых ногам.
— Так бы и сказал, что никого тут нет, — я разочарованно отложила горсть выданных им орехов на перила. — Могли бы уже домой пойти, если ты устал.
— Я тебя не обманывал, — возразил он спокойно. — Белки тут действительно водятся.
Спорить не хотелось. Ещё раз оглядевшись по сторонам, но так и не найдя себе занятия, произнесла:
— Ну, может, сегодня им не до нас. Я просто подумала, что ты привёл меня сюда отдохнуть. Мы это уже обсуждали, но я всё-таки повторю: вовсе не обязательно ходить со мной, Эс. Можешь ползать.
— Чтобы тебе снова снились страшные сны? — с досадой поджал он губы. — Не волнуйся обо мне, Рия. Я почти привык.
— Разве я говорила, что мне снились именно змеи?
— Нетрудно догадаться. Надеюсь только, что в твоём сне был не я.
— Сколько раз нужно повторить, чтобы ты поверил? Я не боюсь! Тот сон приснился только потому, что я запуталась в одеяле! Такое с кем угодно может случиться!
Он сел и улыбнулся, нисколько не убеждённый.
— Разумеется. Идём домой?
Эти терпеливые интонации были мне прекрасно знакомы: я сама всегда так говорила, когда уступала маме в споре, чтобы не огорчать её.
— Есть другое предложение. Сначала ты превратишься в змею и убедишься, что я действительно тебя не боюсь, а уж потом мы пойдём.
— Я и так знаю, что ты очень смелая. Тебе не нужно ничего мне…
— Пожалуйста.
Терпения во взгляде явно прибавилось.
— Хорошо.
Честно говоря, было всё же немного боязно. Не потому, что я опасалась именно Эсайдеса, а просто потому, что змея из него получалась уж слишком крупная, подавляющая своим присутствием и силой. Прикинув размеры, на всякий случай, отошла чуть подальше: застрять совсем не хотелось. Ещё неизвестно, что ему придёт в голову сделать.
Сопроводив моё отступление полным сомнения взглядом, Эс предпринял ещё одну попытку:
— Может, лучше сделаем это дома?
— Нет! — отрезала упрямо, желая в первую очередь доказать всё самой себе. — Хватит тянуть! Превращайся!
Он послушался.
Признаться, на несколько секунд я замерла, не двигаясь и не дыша, даже не моргая. Всё-таки полное превращение человека в змею — то ещё зрелище. Мне с трудом удавалось помнить, что это — Эс.
Он тоже не шевелился, заняв почти весь пол круглой беседки и внимательно глядя на меня снизу вверх. Нарочно постарался свернуться покомпактнее, не поднимая треугольную, приплюснутую голову выше уровня моего живота, и без того, конечно, подмечая все признаки зарождающейся паники.
Но людям полная неподвижность не свойственна, а потому очень скоро волей-неволей мне пришлось начать дышать. Глубоко и, по возможности, размерено.
— Какой ты всё-таки огромный!
Будучи человеком, Эс не отличался ни массивностью, ни чересчур высоким ростом, однако как змей явно выделялся на фоне своих сородичей. Все, кого мы здесь встречали, были на голову, а то и две, его ниже и уж точно в половину короче. К тому же, ни у кого больше я не видела столь белоснежной чешуи.
— Идём на солнце, — предложила, надеясь, что посреди жизнерадостно-зелёной полянки мне будет проще освоиться. — Там больше места и гораздо теплее.
Эсайдес покидал тенистую прохладу почти нехотя. Посторонившись, я наблюдала, как мимо с обманчивой, специально для меня разыгранной медлительностью, плавно вьётся его бесконечный хвост.
Добравшись до места, он растянулся по траве причудливым, переливающимся зигзагом и снова стал воплощением покоя.
Поколебавшись, опустилась на корточки и неуверенно дотронулась до его широкого лба, готовая в любой момент отдёрнуть руку.
Эсайдес сдвинулся чуть ближе, выражая своё полное одобрение и напрашиваясь на продолжение.
Осмелев, я уселась на траву, начав гладить его, как могла бы гладить кошку или любую другую безобидную пушистую зверюшку.
Удивительно, насколько деревенские слухи далеки от реальности! Обвинять змей в том, что они холодные и склизкие, мог только тот, кто никогда их не трогал. Касаться лоснящейся чешуи (если, разумеется, знать, что это не опасно) было очень приятно.
Понемногу тяжёлая голова змея оказалась у меня на коленях, а гибкое, похожее на пружину, тело свернулось вокруг, отгораживая от всего остального. Он проделал это так ловко, что я даже не заметила, с чего всё началось! Страшно уже не было, и вместо того, чтобы возмутиться, я только рассмеялась самоуправству, решив позагорать, используя змеиные петли в качестве своеобразного кресла. Ничуть не задетый подобным обращением, Эс с готовностью перетёк в более удобное положение, позволив полулежать, опираясь на него спиной, и даже закинуть повыше ноги.
Некоторое время спустя я обнаружила, что всего лишь на расстоянии вытянутой руки от меня дразняще покачивается кончик хвоста. Вправо-влево, вправо-влево, вправо… Выбрав момент, попыталась быстро накрыть хвост ладонью, но тот в последний момент юрко выскользнул.
И выжидающе замер чуть дальше.
Готова спорить на что угодно: в хитром взгляде Эсайдеса была самая настоящая подначка! Проигнорировать подобное я просто не могла и немедленно покинула такие удобные, подстраивающиеся под каждое движение кольца. Впрочем, серьёзная охота быстро превратилась в шуточную борьбу, сопровождавшуюся хохотом, катанием по траве и бессильным барахтаньем посреди настоящего змеиного клубка. Стараясь самостоятельно из него выбраться, я только окончательно запуталась.
— Ну всё, сдаюсь! — выдавила, с трудом дыша от щекотки. — Сдаюсь! Хватит!
Убедившись в своей победе, он надёжно обвил меня поперёк живота и без видимых затруднений поднял вверх, сразу же распутавшись, хотя мне искренне казалось, что после всех этих кульбитов пара узелков на нём всё-таки останется. На память.
— Поставь! — потребовала нетерпеливо, потому что болтаться в воздухе было неудобно, а змей почему-то не спешил. — Эс, ну высоко же!
Короткое недовольное шипение, головокружительный поворот, мелькающая перед глазами голубизна неба, зелень травы — и вот я уже очутилась на земле. Прямо напротив беседки, где маленький, симпатичный бельчонок с аппетитом поглощал забытые нами орехи.
— Говорил же, — превратившись, Эс сцепил руки у меня на животе, прижал к груди. — Стой, не шевелись, а то испугаешь.
Почему-то, пока он был в змеином облике, мы могли спокойно находиться как угодно близко, а вот когда снова стал человеком, вернулась неловкость. Вид зверька, держащего в лапках очередной орешек, уже не умилял. Я едва ли вообще что-то видела, сосредоточившись на том, чтобы ничем не выдать тут же напрягшейся спины и участившегося дыхания.