Голос его стал ровным, как всегда:
— Сними, пожалуйста, мою рубашку.
Джул нервно теребила тонкую батистовую ткань на груди.
— Не сниму!
Он вздохнул.
— Если ты сейчас же не снимешь рубашку, я позову своего галантного первого помощника. И какими бы рыцарскими ни были его чувства к тебе, думаю, он рад будет увидеть все твои прелести.
Джул почувствовала, как пульсирует у нее в висках кровь. Страх, ярость и решительность переполняли ее.
— Не сниму. — Она наклонилась и схватила книгодержатель. — Если подойдешь, убью!
На этот раз ничего не вышло. Он тут же оказался рядом и так сильно сжал ей руку, что она выронила свое орудие защиты. Уилкс сорвал с нее рубашку и толкнул на пол.
— Тебя надо бы избить! — прошипел он, натягивая разорванную рубашку. — Но мне нельзя оставлять на тебе синяки. Никто не захочет покупать бракованный товар.
Вся смелость сошла, как только Джул лишилась своего единственного одеяния. Закрыв лицо руками, она тихо всхлипывала.
Джеймсон Уилкс хмурился, глядя на нее. Рыжие шикарные волосы обрамляли бледное лицо и падали непослушными завитками на плечи. Спина содрогалась от рыданий. Никогда еще капитану не попадалась подобная женщина. Мгновение он стоял в нерешительности, не зная, что предпринять — с одной стороны, ему не хотелось окончательно сломать ее, но и позволять ей оставаться дикаркой он тоже не мог. Уилкс ни минуты не сомневался в том, что она по доброй воле никогда не отдастся человеку, который купит ее. И если вдруг она убьет купившего ее, это сильно подпортит ему, Уилксу, репутацию.
Он улыбнулся, приняв наконец решение. Не говоря ни слова, он поднял ее с пола, уложил на кровать, связал руки над головой и ушел.
Вечером, принеся поднос с едой, он даже не упомянул о произошедшем днем и позволил Джул укрыться простыней во время ужина.
— Выпей вина, Джулиана, — сказал он. — Это из моих личных запасов, очень вкусное.
Она покачала головой.
— Ты что, никогда не пробовала вино?! — спросил с интересом капитан. Он встал и налил себе стаканчик. — Давай, попробуй капельку, вдруг понравится?
Джул устала спорить и сопротивляться. Она поднесла стакан к губам и выпила. Крепкое красное вино оказалось вкусным и сладким. Тепло разлилось по всему телу.
Джеймсон Уилкс внимательно следил за тем, как Джул опустошала стакан.
— Замечательно! — улыбнулся он.
Он знал, что придется немного подождать. Только сомневался, правильную ли дозу всыпал. Старый карлик китаец, продавший ему порошок, сказал, что доза «зависит». От чего зависит? Он и сам хотел бы узнать. Джеймсон откинулся на спинку стула и ждал, пока зелье подействует. Старик сказал, что это смесь опиума с другими порошками, которые делают женщин совершенно дикими. Уилкс не очень-то верил в то, что существуют возбудители.
— Мы будем в Сан-Франциско не позже чем через неделю, — сказал Уилкс, нарушая тишину. — Управились даже быстрее, чем я ожидал. Я говорил тебе, дорогая, что это мое последнее плавание на острова?
У Джул появилось странное ощущение, как будто она наблюдала себя со стороны. Она слышала успокаивающий голос Уилкса, понимала слова, потом услышала свой голос — она говорила медленно, язык заплетался.
— Я хочу домой. Дело не в том, что я люблю отца или сестру, а в том, что в Лахаине мой дом. — Ее немного поразили собственные слова, но она продолжала тихим певучим голосом:
— Я собирала цветы, составляла каталог рыб. Я не хочу быть проституткой, не хочу стать такой, как некоторые женщины на Мауи.
— Ты хорошенькая, Джулиана. Кто знает, может, человек, который тебя купит, будет потворствовать твоим прихотям. Думаю, тебе лучше подумать о том, как… полюбить твоего будущего благодетеля.
— Ни за что, — сказала она отчетливо, но Уилкса уже видела не вполне ясно и прищурилась, чтобы держать его в фокусе. — Моя семья все равно узнает. — Она смутно осознавала бесполезность своих слов; все, что она говорила, не имело никакого значения.
Джул не понимала, почему Уилкс улыбается, глядя на нее. Она почувствовала, что хочет в туалет. Раньше она облегчалась, когда в каюте никого не было.
— Мне нужно воспользоваться ночным горшком, — сказала она.
— Пользуйся, пожалуйста, дорогая.
Джул смущенно покачала головой.
— Нет, — сказала она, — я не могу, пока вы здесь. Пожалуйста, выйдите.
Джеймсону Уилксу это показалось забавным. Что ж, потеря самоконтроля — неплохое начало.
— Почему же не можешь? — вкрадчиво произнес он. Но Джул смущалась и не двигалась с места. Уилкс повторил очень ласково:
— Не бойся, я не буду обращать на тебя внимания.
Джул слезла с кровати и подошла к горшку, который стоял под небольшим шкафчиком. Она не замечала, что была абсолютно голой, что в комнате находится Уилкс. Облегчившись, она повернулась и уставилась на него.
К своему изумлению, Джеймсон Уилкс ощутил, как на него вдруг нахлынула дикая волна желания. Он всегда считал, что может устоять перед ней, как и перед любой женщиной. Но то, что видел, пьянило его: она стояла перед ним, уверенная и бесстыдная, а глаза ее были затуманенными и смущенными.
— Джулиана, что ты чувствуешь? — спросил он, стараясь не двигаться.
Она покачала головой, не понимая, что с ней творится.
— Не знаю.
— Почему бы тебе не лечь? Это должно быстро пройти.
Она легла, вяло растянувшись на постели, и закрыла глаза. Джул чувствовала, как тело оживает в тех местах, на которые она никогда не обращала внимания, но не боялась новых странных ощущений.
Джеймсон Уилкс присел рядом с ней и осторожно положил руку ей на грудь. Она задрожала от его прикосновений.
Он наклонился и начал ласкать губами ее соски.
Вдруг Джул вскочила, крича от ужаса, и стала бить его кулаками.
«Я дал ей недостаточную дозу, — думал он, унимая ее. — Но теперь я понимаю. Наверное, ее ощущения связаны только с опиумом — она расслабилась и пребывает будто во сне». Он уже и раньше видел такое.
— Что вы сделали со мной?! — вопила Джул, борясь изо всех сил, даже после того как Уилкс связал ей руки.
— Ничего я с тобой не делал. Наверное, ты в душе маленькая проститутка. Разве тебе не понравилось, когда я прикасался к тебе?
Джул хотела уйти от него, от себя самой… Она закрыла глаза и замерла, только слезы текли по ее щекам.
Джеймсон Уилкс медленно подошел к двери. Он победил. На боль в животе он не обращал внимания.
Сан-Франциско
Было уже около полуночи. Густой туман скрывал месяц, ночь была темная. Сент вернулся домой полчаса назад. Он ждал бандита по кличке Свистящая Луна, личность которого была не менее фантастической, чем его имя. Сент сидел в своем любимом кресле, размышляя над тем, что скажет ему этот человек. Свистящая Луна, как и многие другие его знакомые, был обязан Сенту жизнью: когда бандита ранили в голову, доктор спас его. В дверь тихо постучали, и Сент встал, чтобы открыть. Свистящая Луна быстро проскользнул в прихожую. Это был человек, беспощадный к своим жертвам, но необыкновенно преданный друзьям. Сента он считал своим другом.