Однако прошёл добрый десяток ангов, прежде чем из-за сосны выглянуло белое, перекошенное от страха лицо кузнеца. В это время девчонка устроила поудобнее полумёртвого Соплю и (прямо тебе образчик заботливости!) вытирала холодный пот, струящийся по его лицу. И если бы её в этот миг увидел распорядитель лицедеев и бродячих актёров, то не мешкая взял бы её на самые сложные роли - это если бы знал подоплёку странных… нет, более чем странных происшествий.
- Чего это с ним такое? - отчего-то шёпотом спросил Зугги, боязливо косясь на застывшее тело колдуна.
- Съел, наверное, что-то не то, вот и похарчился… - неопределённо ответила Линн, со вздохом оставив в покое парнишку.
Она посмотрела на кузнеца, засмеялась мелко и нервно - её только сейчас начало колотить от пережитого. Затем всплеснула руками, едва сдерживая так и рвущийся на волю смех, достала из рукава и продемонстрировала тому махонький пузырёк с белым, искрящимся в лучике солнца мельчайшим порошком.
- Растолчённый в пыль алмаз, - коротко пояснила она, кивком указав на нелепо вывернутое, окровавленное тело.
- Понятно, - Зугги судорожно сглотнул, кивая, но по глазам его было видно - ничегошеньки он то ли с перепугу, то ли по тёмности своей, не соображает.
Меж тем Линн, трясясь от схлынувшего и оставившего мерзкий холодок в подвздошье возбуждения, протянула ему кружку.
- Слей мне. Да не мимо - что это у тебя руки трясутся? - и принялась тщательно мыть свои ладони и запястья, натирая их вырванным стеблем мыльнянки.
- Дык, это… он же ж магию свою супротив отравы читал, - кузнец никак не мог понять.
С трудом вздохнув, удерживая так и рвущийся наружу то ли вой, то ли хохот, девчонка терпеливо объяснила:
- Так алмазная пыль и не яд. Хоть и мелко толчёная, а все потроха ему порезало. Пока вы рты разевали, я ему в лепёшку щепоть и сыпанула - в дырочку от прутика. А он, дурак, и слопал - а там на десяток таких бугаёв хватило бы.
Наконец, дважды вымыв и сполоснув ладони - а кружка у Зугги была знатная, мало не ведёрного размера - она вытерла их чистой тряпицей.
- Я своё дело сделала - а ты привяжи колдуну на шею каменюку какую, да спихни в реку-то.
Зугги откровенно почесал в затылке, всё ещё сомневаясь.
- Да как же оно? Никто ничего и не заметил - даже покойник, чтоб его демоны в аду миловали…
Линн уже села на край сложенного в несколько раз паруса, обняла колени, чтобы не так трясло, и кое-как выдохнула непослушными губами.
- Куда уж вам заметить… ты кузнец, он маг. А вор-то тут я!
Старик повздыхал, поворчал, всё ещё удивляясь - как оно так вышло. Затем, уважительно посмотрев на тихо рыдающую девчонку, сделал над собой отгоняющий зло знак - и принялся за работу.
Вытащил из мешка нож - не оружие, а инструмент - отрезал от края холстины длинную неширокую ленту и, осторожно прикасаясь к коченеющему телу, привязал её одним концом за шею. Затем ускользнул за деревья, побегал вдоль близкого берега реки, нашёл размытый обрывчик и приволок оттуда подходящий булыжник, словно специально обкатанный - с выемкой посередине. Прикрепил его к свободному концу ленты.
Хекнув от натуги, взвалил на плечо тяжеленное, в смерти словно ставшее ещё тяжелее неподвижное тело, и потащил к воде, шурша в зарослях и хрипло дыша.
Вернулся он нескоро - мокрый до пояса и с узлом в руках.
- Усё, утоп бедолага - да ловко так пошёл… Я одежонку его позаимствовал - неприметная она. А то, чего ж добру пропадать? Да в поясе его сначала пошарил, - и он вывалил на холст парусины тяжело звякнувший мешочек, ничем не приметный кинжал в обтянутых кожей ножнах и аккуратно свёрнутую накидку.
Подумав, махнул рукой на все эти треволнения. Сел рядом и принялся укорачивать добротную шерстяную одежду, подгоняя её под свой рост. Он ещё некоторое время привычно занимал натруженные руки работой, отвлекаясь от тяжких мыслей. Затем только поднял седеющую голову и посмотрел на бездумно глядящую во вновь разожжённый костёр девчонку.
- Мне вот ни разу не доводилось людей к Падшему отправлять. А ты легко как-то перенесла.
- А мне уже приходилось - и куда страшнее. Зимой, - мёртвым и невыразительным голосом неожиданно сама для себя ответила Линн.
Она чуть покачивалась из стороны в сторону по своей привычке, незряче уставясь прямо в огонь и подсунув к нему босые, озябшие, замурзанные пяточки. И спящая дрорда чуть колыхалась на её плече. Страшное напряжение схлынуло полностью - и в опустошённой душе её вертелась только одна мысль.
"Тупой ты, Зугги - хоть и неплохой дядька…"
Тот не мог слышать её. Только взглянул в эти огромные, безумные глаза, поперхнулся вопросом - и вернулся к своей работе.
* * *
Зима не спешила вступать в свои права. Словно капризная и ветреная красавица, она чуть прижимала морозцем, то вдруг сменяла гнев на оттепель. И оттого в окрестностях Сарнолла по-прежнему стояла слякотная, гнилая погода. Конечно, приморскому городу такое не в диковинку - но вовсе и не в радость. Хотя в этом году оно очень даже кстати…
Бургомистр Стайн раздражённо отвернулся от окна. Был он весьма худ и подвижен до такой степени, что тяжёлая золотая цепь с гербом славного города Сарнолла взвилась и снова упала на чёрный бархат кафтана. А в голове его продолжали вертеться всё те же размышления…
Да, очень кстати - ибо немалое войско графа Ледвика, ставшее лагерем под стенами, не может попасть в город. Вообще-то, это дурость несусветная - воевать зимой. Уж больно холодно, да и по сугробам мотаться заморишься. Но в действиях полубезумного графа был и свой резон - как только зимние морозы укрепят пока ещё не ставший на Изели лёд, воины его беспрепятственно войдут в город. Пусть и переполовиненные стужей и болезнями, но стены на этот раз не спасут.
А магики из Гильдии - да что им? "Мы не вмешиваемся во внутренние дела, лишь бы не было чрезмерных кровопролитий и разрушений", - мысленно передразнил он надутого Эккера, главу морских колдунов Крумта. Может, оно и правильно - только всё одно казне урон, да и свои сундуки придётся изрядно облегчить - на выкуп графу и его головорезам.
Бургомистр ещё долго расхаживал по комнате, не глядя ни в пылающий камин, ни в большие окна мелкого переплёта, за которыми снова разыгралась мутно-белая круговерть. Страшно было даже и помыслить - но он решился на крайнюю меру, когда уже стало ясно, что этот проклятый богами и людьми Ледвик не отступится и на обычную мзду-откуп не польстится. А выходить с войском за пределы стен - даже поредевшая армия графа просто растерзала бы городское ополчение и стражников.
В дверь постучали. Получив разрешение, в комнату вошёл запорошенный снегом слуга, согнулся в почтительном поклоне.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});