Читать интересную книгу Мировой заговор против России - Олег Козинкин

Спрашивается, с чего это сам Туполев рассказывает всем прибывшим, как он писал те списки? Туполев уверяет, что сразу после ареста его отправили в бывшую коммуну для малолетних, в которой и собирали арестованных конструкторов. Туполев уверяет, что там были и другие конструкторы — танковых, корабельных, артиллерии и прочих КБ.

Но, насколько сегодня известно, знаковых фамилий среди конструкторов других профилей в лагерях не сидело. Туполев уверяет вновь прибывшего, что его заставили писать списки на всех «известных мне арестованных авиаспециалистов». Но не рассказывает зачем. По сюжету — для того чтобы Туполев с ними начал работать в закрытом КБ. В итоге, Туполев пробалтывается, что вписал в эти списки не только арестованных, но и тех, кто, по его информации, должен был быть на свободе. Зачем он так сделал?? Да кто его знает. Туполев тут же уверяет Кербера, что данные люди на этот момент уже были арестованы, но, честно говоря, не совсем понятно — зачем он, Туполев, вообще вписал людей, об аресте которых он еще не знал?!

Зная на сегодня больше подробностей о нашей тогдашней интеллигенции, можно предположить несколько другой сюжет.

Туполева арестовали за его личные прегрешения как ведущего конструктора и определили в коммуну, а не в СИЗО, стали допрашивать по его делу, и там он начал писать списки всех своих «подельников», о которых мог и должен был спрашивать следователь. После чего Туполев, в общем, просто оговорил десятки человек, которые, как он точно знал, не были еще арестованы. Но так как он знал, что будет создано закрытое КБ под его руководством, то ему для работы эти люди просто были нужны — все чертежники, копировальщики и прочие сотрудники его же КБ.

А дальше, когда КБ как ЦКБ-29 было создано (после ареста Туполева им руководил брат Кагановича, которого с должности директора авиазавода перевели командовать авиаКБ), составление списков продолжилось — их писали уже все, кто был в этом ЦКБ. Но начал это дело Туполев, когда, по сути, оговорил десятки невинных людей.

«Списки эти непрерывно расширялись. Приехал кто-либо новенький, садись и пиши, кого ты там видел из авиации. В конце концов ГУЛАГ извлек из своих кладовых около двухсот само летчиков (похожие цифры были и по другим областям военной техники), и встал вопрос: куда их девать? В условиях тех лет никаких счетных машин не существовало, чертежи размножались копировкой, следовательно, на каждого инженера приходилось до десяти техников, деталировщиков, копировщиков и т. д. Выходило, что для конструкторского бюро № 29 нужно помещение человек на 800-1000».

Итак, Туполев собрал себе в новое КБ под тысячу человек. После чего НКВД поступило мудро — поставили решетки на окна бывшего КБ Туполева, выставили охрану, поставили сотрудникам ЦКБ-29 кровати, и пока с каждым из них шло следствие по их личному делу, люди сидели бы в этом конструкторском бюро. При этом сотни человек были вполне вольнонаемными работниками…

«Единственным бюро такого масштаба в Москве было туполевское. Лишенное своих руководителей, оно влачило жалкое существование. Чтобы создать хотя бы иллюзию опытного самолетостроения, тогдашний нарком М. М. Каганович (вскоре настал и его черед, и после неприятного разговора с Молотовым, так говорили в авиакругах, — убедившись, что Каганович № 1 принес его в жертву, он застрелился) перевел туда группу второстепенных главных конструкторов — Беляева, Шевченко, Гудкова, Горбунова и других. Возможно, они и были способными людьми, но, к сожалению, ничего путного не создали. Этого следовало ожидать, ибо в тех условиях помимо способностей требовалось иметь дьявольскую пробивную силу, чтобы проникнуть в верха и завоевать там авторитет. Государственная система предпочитала стабильные авторитеты».

Каганович Лазарь Моисеевич — это Каганович № 1 и нарком путей сообщения в СССР тех лет. Метро в Москве первоначально было его имени. Каганович «№ 2» — брат Лазаря Моисеевича и нарком авиапромышленности.

Были ли Гудковы и Горбуновы второстепенными конструкторами? Эти двое были соавторами Лавочкина по лучшему истребителю той войны — Ла-5. По Керберу, они ничего «путного не создали» не потому, что их проекты были плохие, а потому что они сами «проникнуть в верха» не могли.

«Второстепенных главных конструкторов кого выгнали, кого потеснили, сотню «врагов народа» перевезли из Болшева на улицу Радио, подчинили им несколько сот вольнонаемных сотрудников, разыскали Кутепова, и вновь созданная гомерическая организация ЦКБ — 29 — НКВД приступила к творческой деятельности».

Арестован сам Туполев был в 1938-м. Арестованный Кербер попал к нему по его спискам зимой в начале 39-го. При этом Кербер работал с Туполевым над системой навигации для ранних машин Туполева — бомбардировщика ТБ-3, АНТ-25 для перелета в Америку. Кербер мог вполне попасть под арест и с подачи Туполева, по его первым спискам. Поэтому, возможно, Туполев и приходил оправдываться перед Керберами, когда их привозили в его новое КБ.

За что был арестован сам Туполев? Дело на Туполева никто не публиковал в полном объеме. Скорее всего во времена Хрущева его дело было или подчищено, или уничтожено.

Но арестованный за свои личные грешки перед страной, Туполев, как и все тогдашние «борцы с режимом», начал оговаривать невинных людей. Его попросили составить списки из арестованных и известных ему сотрудников и специалистов (по его словам, конечно же), кого он точно знает, что они арестованы. А он вписал туда десятки невинных бывших сотрудников, которые ему нужны были в КБ.

Т.е. Туполева арестовали, и он, зная, что его определят в закрытое КБ, оговорил десятки и сотни известных ему людей под свое новое КБ. Повторюсь, что это не более чем моя версия. И опровергнуть ее можно, только опубликовав все дела по делу Туполева, сопоставив протоколы и даты арестов его сослуживцев, с показаниями друг на друга.

Спустя некоторое время, когда были закончены дела на всех фигурантов списков Туполева, выяснили, кто на кого и зачем писал доносы, кто в чем виноват перед страной, решетки с окон КБ были сняты, охрана оставлена только на проходных (как в обычных учреждениях закрытого типа в те годы), а бывшим арестантам были вручены государственные награды и воинские звания (сам Туполев носил часто потом форму генерала).

Реально в сталинских шарагах перед войной сидели только сотрудники проштрафившегося А.Н. Туполева, его КБ, которое он, похоже, сам и посадил. Но и сегодня вопли разоблачителей сталинизма не утихают — в СССР сидели «все поголовно» ученые, конструкторы техники, и вооружения.

У Туполева сидел и будущий великий С.П. Королев, который не был авиационным конструктором и попал к Туполеву после того, как КБ Туполева получило решетки на окнах.

В книге «Мифы и откровенная ложь.» (М., 2012 г.) история ареста и возвращения Королева уже рассматривалась, и также приводилась история создания «Катюши». Сама статья о создании «Катюши» появилась достаточно давно, в 2008 году. С некоторыми изменениями она вошла и в книгу «Мифы и откровенная ложь о русской истории.», вышедшую в 2012 году. Однако в апреле 2013 года автору повезло пообщаться с Александром Валентиновичем Глушко — одним из ведущих специалистов по истории пилотируемой космонавтики и ракетной техники в России, биографом одного из авторов «Катюши» Г.Э. Лангемака. И после его замечаний хотелось бы немного вернуться к вопросу и о Королеве-Глушко и о том, как создавалась «Катюша».

А.В. Глушко готовит книгу-исследование «Разгром Реактивного института», в которой покажет на основании следственных дел на В.П. Глушко, С.П. Королева, Г.Э. Лангемака и И.Т. Клейенова и прочих конструкторов ракетной техники, подвергшихся арестам в 1937–1938 годах, подлинные причины тех арестов. В связи с этим мне, как автору, представилась замечательная возможность внести поправки и примечания в вопрос о том, кто на самом деле гадил развитию ракетных технололгий в СССР.

Еще в 1935 году проводились первые испытания 82 мм «РС-82» для стрельбы с истребителей И-15. Летчиком-испытателем был Г.Я. Бахчиванджи, который зимой 42-го испытывал еще и первый советский ракетный истребитель БИ-1. В декабре 1937 г. РС-82 были приняты на вооружение истребители И-15, И-16 с применением как по наземным целям, так и против воздушных целей (испытания проводила эскадрилья Героя Советского Союза майора П.В. Рычагова). В июле 1938 года приняли на вооружение 132 мм «РС-132» для установки на скоростные бомбардировщики «СБ». Весной 1939 года собирались проводить расширенные испытания ракетного авиационного вооружения. Но провели их летом, 1939-го года, 20 августа, на Халхин-Голе. После успешных испытаний РС-82 стали ставить не только на истребители, но и на штурмовики Ил-2 в мотогондолах. А РС-132 — на СБ и на Ил-2 в навесном варианте, под крыльями.

(Примечание: Как пишет в своей работе по этому вопросу «Разгром Реактивного института», которая готовится к печати, А.В. Глушко: