Читать интересную книгу Омск – Владимир. Реалистичный роман об экзистенциальном ужасе перед бытием - Анастасия Толкачёва

– Надо составить заповеди – предложил Серёга. И, через сорок минут, в ходе горячих споров, строки были готовы.

1. Не насмехайся над майским, коего поймал

2. Не упоминай имя жука всуе

3.Не пожелай себе жука ближнего своего

4. Не убивай в себе желание каждый май налавливать хотя бы семь майских, и, отпуская их в доме, освещать его духом преосвященным майского жука, спасителя душ наших

5. Не сотвори себе кумира, кроме жука майского

6. Почитай предков своих, жуков майских, ибо не от обезьяны ты произошёл, но был майским жуком сотворён из ребра Евы!

Закончив с новой религией, мы принялись за притчи от Майского жука, а затем, опьянев, вышли на улицу, присели у дома и перешли на уровень удивления бытием.

– С чего ты взял, что ты существуешь, и что то, что происходит с тобой, и что ты видишь – на самом деле? Ведь всё оно не так – вот это дерево… а оно состоит из атомов, атомы из протонов, электронов и нейронов, а они, в свою очередь, состоят из квантовых частиц, коих великое множество. А теперь самое интересное – между составляющими материями – пустота, понимаешь, пустота… что если на квантовом уровне мы все состоим из пустоты? Ты видишь дерево, но нет, это всего лишь свет, которой отражает поверхность атомов коры, то есть, по сути, часть спектра электромагнитных волн ты воспринимаешь как цвет… то же касается и звуков, то есть, звука не существует, есть волна… а радиоволны? Они бывают длиной в километры, понимаешь? Мы их не видим и слушаем радио… а электричество? Я – хоть убейся – не понимаю, что это такое? Да, мне все знаем, что электрический ток – это направленное движение заряженных частиц, но почему он движется, с чего бы вдруг ток взял и потёк по проводнику? Или вот возьмём гравитацию….

– Погоди-погоди…. Не заговаривайся – ответил Серёжка – я как понимаю, ты снова утверждаешь, что тебя не существует?

– Ну да. Где гарант того, что то, что я воспринимаю – правда происходит, и что я действительно воспринимаю, и что я – это я? Я – это набор характеристик и только. Вот что такое ты, к примеру, в моём понимании? Ты – это твой голос, твоё лицо, жесты, привычки, родинка под губой, воспоминания, с тобой связанные, мечты, связанные с тобою, и прочее, что о тебе знаю…. Иногда у меня возникает сложное чувство… когда умер мой дед по отцовской линии, ну, ты помнишь, мы мало общались с тобой… я чаще ночевала в общаге, чем у тебя, ещё оправдывалась тем, что по учёбе завалы. И вот когда он умер, во мне лежала какая-то глыба. Я вышла на балкон покурить, и всё было, как прежде. Я видела те же тополя, тот же бортик, то же небо. Глыба говорила мне, что жизнь прежней не будет, но всё вокруг было – было прежним. И я подумала, что если убрать бы глыбу, то я жила бы как раньше. А потом я привыкла без него. Человек такая скотина – ко всему привыкнуть может. Возьмём меня. Из чего я стою? Из пластов, переплетённых нитей знаний, опыта, привычек, предпочтений, страхов… – этот клубок и живёт, он и рефлексирует – причём тут я? А моё тело? Оно живёт само по себе – спит, ест, болеет, перерабатывает пищу, двигает пальцами, перебрасывает кислород… я и понятия не имею, как оно вообще живёт… а я сама по себе – я только думаю и думаю. И мысль о том, что ты есть в неком теле, которое живёт в симбиозе с миллиардами бактерий, состоит из клеток, атомов, электронов – ужасна! Девяносто девять и девять, девять, девять… процентов знаний существовали до тебя, придуманы не тобой, у тебя нет чисто собственной воли, понимаешь? Ну и как тут доказать своё существование? Как найти себя вообще? Я не могу…

– Ты, Насть – сказал, закуривая, Серёжа – права. Как только пообщаешься с тобой, начинаешь задумываться о том, что жизнь – тлен и все мы умрём.

– Ну да. Так оно и есть – усмехнулась я – знаешь, а я, по пьяни, любила смотреть в зеркало, на своё лицо. Оно казалось мне странным, каким-то прямоугольным, угловатым, скуластым и словно бы не моим. Будто из зеркала смотрел какой-то мой знакомый. Я даже, в минуты одиночества чокалась с зеркалом, потом расставляла портреты поэтов и читала им Есеню или «Выхожу один я на дорогу». Иногда Бродского. Особенно любила так с выражением и важно читать «Я входил вместо дикого зверя в клетку». «Чёрный человек» ещё мне нравится. Это вот: «И глаза покрываются голубою блевотой», или «Голова моя машет ушами, как крыльями птица, ей на шее ноги маячить больше невмочь»…. Боги! Боги! У меня дрожь по всему телу от такого! Ну а потом со мной это отражение заговорило. Это дважды было. Разговаривало телепатией, ну его к чертям, я боюсь теперь зеркал.

– А говорило-то о чём? – поинтересовался Серёжка.

– О смерти. Моей. И доказывало, что всё, что я делаю – не имеет смысла. Даже писательство. Оно сказало, что я сама себе придумала какое-то там предназначение – быть поэтом и писателем. А на деле нет никаких Мойр, нет судьбы, понимаешь?

Где-то через неделю, утром, когда я ещё спала в своей комнате в общежитии, мне позвонила Елена, сестра Серёги, моя тётя, и сказала, что Серёжка на десять суток отправлен под арест за вождение мотоцикла в нетрезвом виде. Было необходимо предупредить начальника точки по ремонту техники о том, что роль продавца аксессуаров и, одновременно, мастера будет выполнять Андрей в течение этих дней. Когда я пришла на точку, Андрей паял.

– Здравствуй – поздоровалась я – не скучно?

– Скучновато – поднял голову Андрей и усмехнулся – что, Серёгу посадили?

– Да, докатался. Поехал гулять без меня, и всё тут – влип – пошутила я и предложила пойти выпить кофе в булочной, которая находилась в этом же торговом центре.

– Если тебе скучно, я могу принести пару книг. Серёга тут недалеко живёт, и кто-то должен кормить его кота. Как раз поеду, и захвачу тебе что-нибудь, м? Что хочешь: Буковски, Пелевина, Довлатова или что-нибудь ебанутельнькое из Гофмана? У Пелевина есть про Гитлера и Геббельса, про глюки от грибов, про шаманов, про алкоголиков… много про кого – тебе понравится.

– Приноси что угодно – ответил Андрей – давай я за кофе заплачу – предложил он.

Конец ознакомительного фрагмента.