Читать интересную книгу Я был нищим – стал богатым. Прочитай, и ты тоже сможешь - Владимир Довгань

На моих семинарах люди рождались заново. Я знаю тысячи историй, когда самые бедные пенсионеры, самые неудачливые рабочие или вовсе безработные буквально за пять лет превращались в успешных бизнесменов. К нам на семинар приходили люди, которые до этого не имели жилья, спивались, но, как только в их сердце загоралась Благородная звезда, они на глазах становились успешными предпринимателями и личностями.

Вот почему я в каждом человеке на земле вижу драгоценную Благородную звезду. Внутри каждого из нас находится целая вселенная, целый мир.

Сделайте всего лишь один шаг навстречу – протяните вашу руку мне!

ПОЛИТЕХНИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ И АРМИЯ

Сразу после выпускного бала я уехал в Краснодар. Там меня ждало то, к чему я рвался всей душой: выдающийся тренер по гребле Владимир Константинович Долгов пригласил меня в экспериментальную группу олимпийского резерва. Я был одним из перспективных молодых гребцов, входил в молодежную сборную Советского Союза, и вся моя дальнейшая карьера должна была быть выстроена по всем канонам большого спорта: выступления на соревнованиях, медали, загранпоездки, квартира, машина.

Конечно, мне было грустно оставлять родительский дом, но здесь я видел свое будущее. Только в Краснодаре тогда существовал физкультурный институт с кафедрой «Гребля на байдарках». Я принял решение посвятить спорту всю жизнь.

Родители не очень одобряли мое решение, они страшились выпускать меня из родительского гнезда неоперившимся семнадцатилетним юнцом, но ничто в мире не влекло меня так, как спорт, и они нехотя смирились с моим решением. Прощание получилось холодным. Обуреваемый неясным чувством вины, я сел в поезд, и он умчал меня в далекий чужой город.

Но когда я открыл дверь нашего спортивного домика и увидел знакомых ребят, у меня словно гора с плеч свалилась – здесь было мое место, здесь я чувствовал биение жизни.

Меня встретили радостно и объявили изумительную новость – завтра едем купаться на море! Рано утром мы загрузили палатки, провизию и уже через несколько часов весело плескались в море. Мне, мальчишке, вырвавшемуся из стен школы, это был настоящий подарок. Нас было четверо, мы смеялись, мы купались, боролись, по очереди готовили безумно вкусную еду. Два дня, двое суток непрерывного счастья. Звездное небо, яркое солнце и друзья – эти дни я запомнил на всю жизнь.

И вновь наступили трудовые будни. Я вошел в привычный ритм тренировок. Снова ранние подъемы, снова бешеные нагрузки, снова мечтаешь о сне. Но мне все это ужасно нравилось. Да я был просто счастлив! У меня была возможность реализовать свою мечту. Я был абсолютно уверен, что поступлю в физкультурный институт, у меня были хорошие показатели на тренировках, и все было прекрасно. Поэтому я работал с утроенной энергией. Мы ездили на соревнования, на сборы, где присутствовал командный дух, я действительно попал в волшебный мир, о котором всегда мечтал.

Нельзя сказать, что я совсем не скучал по дому. Как бы занят я ни был, я всегда старался послать родным весточку о себе или вырваться к ним хотя бы на денек. Однажды мы поехали на сборы в Таджикистан, в маленький городок Курган-Тюбе. Зная, что уже через месяц я могу рассчитывать на поездку домой, я набрал своим близким и родным кучу сувениров. Больше всего я гордился тем, что мне удалось купить брату, который учился тогда уже на третьем курсе Тольяттинского политехнического института, целую пачку чертежных карандашей фирмы «Koh-i-noor». В условиях тогдашнего дефицита каждый такой карандаш для студента шел на вес золота. Я уже предвкушал, как вручу брату эти карандаши и как он будет рад.

Я еще не знал, что судьба приготовила мне страшное испытание.

Однажды в одно мгновение вся моя жизнь изменилась. Словно кто-то выключил в комнате свет, и стало темно, мрачно и холодно.

Мы приехали из Курган-Тюбе поздно вечером, и только начали разбирать свои сумки, как в домик вошел сын нашего тренера. Пряча глаза, он молча протянул мне телеграмму.

В этот момент моя жизнь полетела под какой-то страшный откос. У меня было ощущение, что я попал в ад, упал в пропасть. В телеграмме было написано: «Володя, приезжай срочно. Валентин погиб».

Земля ушла из-под моих ног. Больше я ничего не соображал – удар, шок, боль, в глазах потемнело, и я только смутно помню, как меня везут в аэропорт и сажают в самолет. Я приехал домой и увидел страшную картину.

Совершенно седой отец, постаревшая сгорбленная мать, слезы, в комнате стоит гроб с моим братом. Он погиб нелепой, случайной смертью – в тумане автобус, в котором он ехал, налетел на стоявший на обочине грузовик. Из всего битком набитого людьми автобуса погибло шесть человек. Среди них был и мой брат.

Для нас это была самая страшная трагедия. Да, мы жили небогато, многие вещи нам были недоступны, но касательно любви, дружбы, пониман ия, родного человеческого тепла мы были самой дружной и самой близкой семьей. Валентин для меня был буквально всем: это пример, это человек, на которого я всегда равнялся, он воплощал в себе все позитивное, все благородное, для меня он был как свет маяка в черной тьме океана жизни.

Психологи утверждают, что запах является самым сильным психологическим якорем. И это действительно так. Я не забуду свою последнюю встречу с братом, когда я прилетел из Краснодара буквально на два дня. Я позвонил в дверь нашей квартиры поздно ночью и сразу же с порога спросил у отца: «А где Валентин?». «Он спит», – сказал отец. Я забежал в комнату, начал тормошить своего брата, прижался к нему. Полусонный, он облапил меня: «Вовка! Приехал!» И вот этот запах тепла, запах дорогого человека остался у меня на всю жизнь.

Я был абсолютно уверен, что Валентин и есть тот стальной стрежень, вокруг которого будет держаться наша семья. Я помню, как он меня учил, сколько души он вкладывал в мое воспитание, как он меня защищал, как он помогал мне в жизни.

По поводу моего отъезда в Краснодар Валентин переживал даже больше, чем родители. Ему было не по душе, что я живу один, вдали от дома, и он часто говорил родителям: «Давайте уговорим его, пусть приедет обратно. Я помогу ему поступить в наш политехнический, мы будем учиться вместе!» Я всегда чувствовал его внимание и заботу. Я знал, что есть старший друг, верное плечо, который поможет, который спасет, который поддержит, который научит. И вот этого человека не стало… Осталась только боль и отчаянная бессильная злость на судьбу, отнявшую у нас любимого человека так внезапно и грубо.

Целый месяц после похорон прошел как в тумане, в каком-то забытье. Мы ходили как потерянные, ничего не понимая, убитые, раздавленные этим горем. И без того слабое здоровье матери сильно пошатнулось. К нашему подъезду зачастили «скорые», и это добавляло мне и моему отцу еще больше страданий. Как-то вдруг я сразу повзрослел – я понял, что вся ответственность за моих родителей лежит теперь на мне.

Однажды я обнаружил в почтовом ящике письмо. Оно было от тренера. Он писал: «Скоро Кубок Советского Союза. Приезжай, я тебя жду!». Посоветовавшись с родителями, я с тяжелым сердцем поехал на сборы.

Сборы проходили в одном из красивейших мест земли, в Абрау-Дюрсо, рядом с Новороссийском. Мы тренировались на прекрасном горном озере, в пяти километрах от моря. Ребята тренировались, а я выходил на воду, смотрел в это холодное и глубокое озеро и задавал себе вопрос: «Почему не я, почему Валентин? За что на наши головы свалилось такое несчастье?»

В тот момент я находился будто в полусне, я не осознавал происходящего вокруг. Что бы я ни делал, рядом со мной словно черная вдова неотступно стояло мое горе. Через несколько дней мы выехали в Гали, в Абхазию, на первенство Советского Союза.

До этого я показывал очень сильные результаты. Все указывало на то, что я на пути к чемпионскому титулу, все говорило о том, что вот он – мой великий шанс, мой большой успех. Но сейчас, после смерти брата, для меня это уже не имело никакого значения. На отборочных соревнованиях я на автомате отгонял 500 и 1000 метров, попал в полуфинал, вернулся в гостиницу и лег спать.

Ночью я проснулся от страшной боли. Мне показалось, что мою голову стягивают железными обручами и она сейчас треснет или взорвется. Прибежал встревоженный тренер, вызвал врача, померили давление. Оказалось – 240 на 200. Гипертоники могут понять, что это такое, если еще вчера у меня было 110 на 70. Меня напичкали таблетками, но боли не проходили. От дальнейшего моего участия в соревнованиях пришлось отказаться, потому что речь шла уже о борьбе не за золотые медали, а за мою жизнь.

Меня срочно переправили в Краснодар и уложили в диспансер. Супруга моего тренера была врачом, кандидатом медицинских наук. И она, и другие врачи искренне хотели мне помочь, но ничего не получалось: боли не утихали, давление не падало. Дошло до того, что я пил в день больше 60 таблеток, мне ставили по 50 уколов, но мое состояние не улучшалось.