Вик смеется, пока этот звук раздается во всем моем теле. Этот звук похож примерно на то, как когда я смотрю в зеркало и задаюсь вопросом о смысле всего этого.
— Мое наследство по совершенно идиотской ошибке попало в ее наманикюренные когти, — Вик выуживает сигарету, Оскар вновь чем-то занят на своем айпаде, а Хаэль тащит свой зад к своему блестящему капоту. Каллум просто сидит и ест, пока Аарон изучает блики на тротуаре. Плечи его так напряжены, что на парня почти больно смотреть.
— Я должен жениться, чтобы заполучить его.
— Жениться… — начинаю я, а потом осознание поражает меня, словно товарный поезд, глаза мои распахиваются. — Подожди, что? — слова звенят на кончике языка, словно я стрельнула из рогатки.
Виктор смотрит на меня долгим, изучающим взглядом, одетый в черную майку и джинсы. Со своими фиолетовыми волосами, глазами цвета мокрой древесины, и покрытым краской телом, он полностью отражает неповиновение. Мышцы его тугие, протянутые, хотя он худой, с телом, сделанным не только благодаря тренировкам. Он едва ли похож на ученика старшей школы. Я могла с уверенностью сказать, что большинство из нас не смахивало на старшеклассников, только не с нашим темным прошлым и его тенями, что пролегли под глазами. За семнадцать лет я пережила на собственной шкуре куда больше кошмаров, чем большинство повидало за целую жизнь.
— Ты же не думала, что понадобилась нам только ради секса, ведь так? — спрашивает он своим деланным тоном, словно я какая-нибудь невдупляющая идиотка. Но, конечно, я так и думала. Ради чего еще кучка развратных подростков-говнюков захотела бы иметь дело с девчонкой, которая по душе им не приходится?
— Если бы я этого хотел, напрямую попросил бы тебя стать моей шлюшкой, а не частью своей команды. А теперь вали нахрен на урок и дай знать, если кто-то доставит тебе неприятности.
***
— Тупой кусок говна, ты, Виктор Чаннинг!
Я кричу, швырнув пустую пивную бутылку в витрину одного из заброшенных магазинчиков. Я даже не добралась до дома, потому что: а) Хизер еще на продленке и б) я в такой ярости, что возвращение в гадюшник, который я называю домом, ситуацию не улучшит.
Сегодня свободный день от этого, и, если я войду туда, ослепленная яростью, он обо всем узнает. Воспользуется ситуацией, чтобы потом тыкать меня в это носом, пока я не сломаюсь. Я была опасно близка к тому, чтобы грохнуть его, и мы оба прекрасно знали об этом.
Разве это не является чем-то вроде иронии судьбы? Девочка подросток была отправлена в тюрьму до конца своих дней за убийство своего отчима-копа-педофила.
Я задыхалась из-за этого чувства беспомощности, так хорошо знакомому мне, словно второе дыхание. Оно накатывало на меня неконтролируемыми волнами, со своими приливами и отливами, против которых не имело смысла бороться, а даже если бы я попыталась, шанса устоять не было. Я могла лишь задержать дыхание, пока не потеряю сознание.
Кого вообще волнует фиктивный брак? Спрашиваю я себя. Он достаточно распространен: на сотнях ТВ шоу, фильмах, книгах. Что может быть хуже роли невесты? Разве это не лучше, чем оказаться сразу в постели каждого из пяти Хавок?
Хм-м-м.
Ты находишься только под моим контролем, ни под чьим больше.
Что это, блять, вообще значит?
Стекаю вниз по стене, ожидая, пока мой гнев не утихнет. Это было не в новинку. Я все лето провела, прячась с Хизер на озере в парке, обдумывая это безумие.
В моей жизни есть люди, которым придется заплатить, но необходимой силой и ресурсами я не обладаю, чтобы разобраться с этим в одиночку.
Если мне придется напялить кольцо для мамочки Виктора, так тому и быть.
Самым худшим, что я уже сделала в этом году, женитьба не станет.
Без шансов.
Кроме того, если я попытаюсь сбежать, не знаю, что уж они сделают. Хотя… на самом деле, знаю: они убьют меня.
Ладно, это довольно убедительно.
Глава 8
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Сидеть каждый день за обедом с Хавок быстро наскучивает. Я на сто процентов уверена, что на нас пялится вся чертова школа. Есть еще кое-что, что я заметила: Джим Дэллон не забрал мою сигарету, Марк Чарлин не подкатывал ко мне, пока я рылась в своем шкафчике, а моя бывшая лучшая подруга Кали Роуз-Кеннеди заметила, как я иду по коридору, и тут же ринулась в противоположную сторону.
Она осознала, как и каждый из них. Люди, которые разрушили мою жизнь. Хавок проделали отличную работу. Черт, да парни оказались профессионалами. Но те люди были только второстепенными, не самой проблемой.
Я собираюсь снять со счетов главных виновников того, что осталось от моей жизни.
В те дни, когда я чувствую себя подобным образом, мне почти кажется, что я просто призрак, который выполз из своей могилы из-за желания отомстить. Быть не может, что я жива, только не так, как я себя чувствую. Живые существа не должны быть переполнены страданиями.
— Тот симпатичный велосипед, откуда он у тебя? — спрашивает Каллум своим низким хриплым голосом. Стейси утверждает, что однажды один из членов банды, с которыми Хавоки привыкли вести разборки, так сильно ударил его в горло, что нанес непоправимый ущерб. Не могу сказать, что верю в это, но голос у этого парня действительно грубый и с хрипотцой.
— Сперла его?
— Я таскала велосипедные запчасти из мусорного контейнера за магазином в центре города. Приходилось ждать довольно долго, но через какое-то время они выбрасывали целую кучу различных деталей. Немного работы руками и парочка видео на Ютубе — и вот результат.
Я смотрю на блестящий красный велосипед, способный разогнаться на десяти разных скоростях, и пожимаю плечами.
Я несколько раз попыталась запихнуть в себя еду из кафетерия — эту противную жирную пиццу, чипсы из пакета и содовую, которая идет вдобавок. Но я просто не могу. Готова поспорить, что мне станет плохо, если я попытаюсь. Проглатываю корочку от пепперони, вздыхаю и протираю свои блестящие от масла пальцы о салфетку.
— Могу я забрать это? — Кэл указывает на мою содовую, и я киваю. Аарон все еще не смотрит на меня, а мне плевать. Ему не нравится, что я стала частью банды? Как же жаль, черт возьми. Это он идиот, который поспособствовал созданию Хавок и их правил: если клиент готов заплатить, никогда не игнорируй возможность увидеть целое шоу.
— Сегодня собираемся у меня, — бросает Вик, сидящий на стуле с ровной спиной. По тому, какими глазами он смотрит на проходящего мимо ученика, я понимаю, что он решил показать, как выглядит замерзший ад наяву. Бедняжка путается в собственных ногах, глядя на нас глазами испуганной овечки, и выворачивает карманы, протягивая ладонь Вику. На его ладони я обнаруживаю полный мешок травы. Но никакого обмена деньгами не происходит. Вместо этого, Вик просто кивает головой, а парень торопится скрыться, словно сбежавшая крыса. Надеюсь, что я не выгляжу так же — как испуганный грызун, готовый заплатить дворняге, чтобы та отпугнула злющую кошку.
— В восемь вечера. С собой возьмите все необходимое дерьмо, чтобы остаться на ночь. У старика сегодня ночью покер, весь дом в нашем распоряжении.
— Остаться на ночь? — задаю вопрос я, пока моя бровь ползет вверх. Вик тут же хмурится и смотрит на меня своим любимым смертельным выражением лица. Мои ладони взмывают вверх в я-сдаюсь-жесте. — Я не возмущаюсь, просто спрашиваю.
— Моя мать устраивает что-то на подобии завтрака в субботу, так что собирай свои монатки. Ты идешь, — Вик разворачивается, кладя свою ладонь на мое бедро, и разводит ноги в стороны, умещая свое большое тело между ними. Он ухмыляется, прижимаясь губами к моим губам, двигаясь по коже, пока я не ощущаю его дыхание у своего уха. — И ты произведешь на нее впечатление. Я хочу, чтобы она купилась на то, что мы влюблены, трахаемся, как кролики и предназначены друг другу судьбой. Поняла меня?