Читать интересную книгу Словарь культуры XX века - Вадим Руднев

Б. в противоположность сознательному Я называется Фрейдом Оно. Оно - это та сила в структууре психики человека, где господствуют страсти, где господствует "принцип удовольствия". Я старается Подавить Оно, заменить принцип удовольствия "принципом реальности". Так, мы, живя в социуме, подавляем свои низменные Б. инстинкты. Когда же они прорываются, то происходят известные преступления "на почве аффекта" - изнасилования, убийства из-за ревности и т. д. Это означает, что Оно вышло из-под контроля Я.

Но не только глубинные низменные страсти являются, по Фрейду, Б., оно окутывает сознательное Я не только снизу, но и сверху. Фрейд пишет: "Однако гораздо большее недоумение вызывает знакомство с другим фактом. Из наших анализов мы узнаем, что существуют люди, у которых самокритика и совесть, то есть бесспорно высокоценные душевные проявления, оказываются бессознательными и, оставаясь таковыми, обусловливают важнейшие поступки; то обстоятельство, что сопротивление в анализе остается бессознательным, не является, следовательно, единственной ситуацией такого рода. Еще более смущает нас новое наблюдение, приводящее к необходимости, несмотря на самую тщательную критику, считаться с бессознательным чувством вины факт, который задает новые загадки, в особенности если мы все больше и больше приходим к убеждению что б е с с о з н а т е л ь н о е ч у в с т в о в и н ы (здесь и далее в цитатах разрядка Фрейда. - В.Р.) играет в большинстве неврозов экономически решающую роль и создает сильнейшее препятствие выздоровлению. Возвращаясь к нашей оценочной шкале, мы должны сказать: не только глубокое, но и наиболее высокое в Я может быть бессознательным".

Это высокое Б. Фрейд называет Сверх-Я или Я-идеал. Это то, к чему человек стремится, чему он бессознательно поклоняется. Чаще всего в детстве таким Б. Я-идеалом является отец, и сложные взаимодействия между Я, Оно и Сверх-Я происходит под влиянием Эдипова комплекса (см.). Фрейд пишет: "[...] отношение Сверх-Я к Я не исчерпывается требованием "т ы д о л ж е н быть таким же (как отец)": оно выражает также запрет: "Таким (как отец) ты н е с м ее ш ь быть, то есть не смеешь делать все то, что делает отец; некоторые поступки остаются его исключительным правом".

Таким образом, Б. Оно, формирующее Эдипов комплекс, наталкивается на Б. Сверх-Я, которое препятствует проявлению Оно. Если в Оно господствует принцип удовольствия, если в Я он сменяется принципом реальности, то в Сверх-Я начинает господствовать принцип идеальности, который тоже является бессознательным, удеживающим Оно от проявлений принципа удовольствия, в частности посягательства индивида на жизнь отца и тело матери. Если Оно желает убить отца, а Я боится это сделать, то Сверх-Я слишком уважает отца.

Интересно, что все эти страсти бушуют в едва сформировавшейся душе маленького ребенка совершенно помимо его сознания.

По мнению Фрейда, из Б. Сверх-Я вырастают религии. Он пишет: "Легко показать, что Я-идеал соответствует всем требованиям, предъявляемым к высшему началу в человеке. В качестве заместителя страстного влечения к отцу оно содержит в себе зерно, из которого выросли все религии. Суждение о собственной недостаточности при сравнении Я со своим идеалом вызывает то смиренное религиозное ощущение, на которое опирается страстно верующий. В дальнейшем ходе развития роль отца переходит к учителю и авторитетам; их заповеди и запреты сохраняют свою силу в Я-идеале, осуществляя в качестве с о в е с т и моральную цензуру. Несогласие между требованиями совести и действиями Я ощущается как ч у в с т в о в и н ы. Социальные чувства покоятся на идентификации с другими людьми на основе одинакового Я-идеала.

Эта теория Б., изложенная в книге Фрейда "Я и Оно", носит не пофрейдовски схоластичный характер. Несмотря на свою глубину и логическую правомерность, она не оказала решающего воздействия на дальнейшее развитие психоанализа. Во всяком случае, понятие коллективного Б., с которым выступил Юнг в своей аналитической психологии, содержит в принципе лишь те черты, которые присущи фрейдовскому понятию Оно, то есть низменному индивидуальному Б.

Лит.:

Фрейд З. Я и Оно // Фрейд 3. Психология бессознательного.М., 1990.

БИНАРНАЯ ОППОЗИЦИЯ

- универсальное средство познания мира, которое особенно активно использовалось и, главное, было осознано как таковое в ХХ в.

Двоичность восприятия окружающего мира обусловлена уже чисто физиологическими причинами, прежде всего тем, что мозг человека разделен на два полушария, выполняющих каждое свою функцию (см. функциональная асимметрия полушарий головного мозга), тем,. что у нас два глаза, два уха, две ноздри, две руки и ноги.

В ХХ в. тон в понимании важности и универсальности Б. п. задала фонология (см), построенная на дифференциальных признаках, которые суть не что иное, как Б. п.: глухость звонкость, твердость - мягкость, гласные - согласные. После того как Н. С. Трубецкой построил фонологическую методологию, система бинарных дифференциальных признаков стала использоваться практически во всех сферах структурных гуманитарных исследований.

Было установлено, что в описании любой картины мира лежат Б, о., причем они носят универсальный характер:

жизнь - смерть

счастье - несчастье

правый - левый

хорошее - дурное

близкое - далекое

прошлое - будущее

здесь - там.

Левая часть оппозиции считается всегда маркированной положительно, правая - отрицательно.

В современной жизни мы также пользуемся Б. о.: можно нельзя, положено - не положено, принято - не принято, истинно ложно, да - нет, утверждение - отрицание, знание - неведение (см. также модальности). Важного роль при изучении механизма действия Б. о. игрет понятие медиации, то есть посредничества между крайними членами оппозиции. Уже в фонологии есть понятие нейтрализации, когда (в русском языке) фонемы по признаку "звонкость - глухость" нейтрализуются на конце слова, звонкие оглушаются: труд, маг, код произносятся реально как трут, мак, кот. В модальных оппозициях вводится третий срединный член, который нейтрализует два противоположных. Если что то запрещено, а что-то обязательно, то нечто и разрешено, то есть ни обязательно, ни запрещено. Если есть известное и неведомое, то есть и полагаемое известное, но не наверняка.

Роль Б. о., открытая в ХХ в., поистине не знает границ: они употребляются в диапазоне от стихотворного ритма, который построен на бинарном чередовании мельчайших единиц языка (ударный слог - безударный слог), до биологических ритмов дня и ночи, зимы и лета, а также культурных ритмов: идеалистическая культура - материалистическая культура.

Отсюда исследователи подчеркнули важность такого фактора, как билингвизм в широком смысле этого слова. Мы не можем понять мир до конца, и эта невозможность понимания компенсируется бинарной дополнительностью точек зрения на мир. В этом суть культурологической концепции Ю. М. Лотмана, в этом же философская суть принципа дополнительности Н. Бора (см.) и соотношения неопределенностей В. Гейзенберга (см.).

Лит.:

Иванов В.В., Топоров В.Н. Славянские языковые моделирующие системы.- М. 1965.

Иванов В.В. Чет и нечет: Асимметрия мозга и знаковых систем. - М., 1978.

Лотмам Ю.М. Феномен культуры // Лотман Ю. М. Избр. статьи. В 3 тт. Таллинн, 1992.- Т.З.

Лотман Ю.М. Динамическая модель семиотической системы // Там же.

БИОГРАФИЯ.

Каждая эпоха по-своему представляла то, как надо строить человеческую жизнь и как ее следует изображать на бумаге. Например, римский историк Светоний в своей книге "Жизнь двенадцати цезарей" понимал, что в сравнительной биографии важна не последовательность событий, а их система, чтобы легче было сравнивать. Поэтому он строил биографию каждого из своих двенадцати героев по систематическому принципу. Сначала перечисляются достоинства, потом недостатки; что сделал для Рима - хорошего и плохого; какие войны вел; как умер и какие события это за собой повлекло.

Второй тип написания биографии - агиография, жизнеописание святого. Оно строится по хронологическому принципу, но следуя жестким правилам - агиографическим штампам.

Третий тип биографии - семиотическая. Ее принципы сформулировал советский филолог и культуролог профессор Ю. М. Лотман. Он исходил из того, что человек может строить свою биографию знаково (см. семиотика, знак), в частности подражая жизни другого человека.

В ХVIII в. были распространены такие прозвища, как "российский Пиндар" (М. В. Ломоносов), "российская Минерва" (Екатерина Великая), "российский Катон" (А.К. Радищев). Последнему Ю.М. Лотман посвятил одну из лучших своих работ, где показал, что знаменитый автор "Путешествия из Петербурга в Москву" действительно строил свою жизнь, отождествляя себя с римским политическим деятелем Катоном Утическим, и, более того, покончил с собой в подражание ему и в назидание потомкам, осуществляя "принцип внутренней свободы".