Читать интересную книгу Маго, графиня Артуа - Кристель Балуза-Лубе

только что унаследовала и через которое была связана с династией Капетингов.

Помимо этой большой печати, которая всегда подвешивалась и прикреплялась к государственным актам, у графини была маленькая круглая личная (тайная) печать, доверенная Тьерри д'Ирсону, ее главному советнику, исполнявшему обязанности канцлера[60]. В 1303 году диаметр этой печати составлял 30 миллиметров, на ней были изображены символические фигуры четырех евангелистов в готическом окне-розетке на фоне листвы и щит с гербами Бургундии и Артуа[61]. В 1312 году ее диаметр составлял 28 миллиметров, а гербовый щит отсутствовал.

Последний тип печати, не датированный, имел размер 16 мм и изображал щит с частью гербов Бургундии и Артуа, окруженный листвой. Эта последняя печать, возможно, носившаяся как перстень, вероятно, применялась самой Маго для скрепления личной корреспонденции[62].

На других принадлежащих Маго вещах, например, на некоторых предметах столовой посуды, также был изображен герб Франции[63]. Даже декор графских резиденций отражал ее принадлежность к роду Капетингов[64]. В замке Эден, любимой резиденции Маго в Артуа, спальня графини была украшена рядом гипсовых изваяний голов французских королей, и позолоченными геральдическими лилиями из свинца или олова, по периметру стен, окрашенных в лазурный цвет[65]. Подобное убранство уже существовало во времена Роберта II, чью спальню заняла Маго. Возможно, на создание этого орнамента графа вдохновили изваяния Римских Пап в соборах Святого Петра и Святого Павла за стенами, которыми он восхищался во время своего пребывания в Риме в 1275 году. Он также мог быть вдохновлен модой на этот тип образной генеалогии, которая становилась все более популярной при королевских дворах того времени. Его дочь, однако, ввела небольшое новшество: с 1307 года рядом со своими мужьями стали изображаться королевы. Это, несомненно, был способ утвердить роль женщин в династической истории, в то время, когда проблемы престолонаследия женщин были в центре политической жизни Франции. Добавление нескольких роз на стены для придания комнате женственности было непосредственно вдохновлено декором спальни королевы Жанны Наваррской (1273–1305), жены Филиппа IV, в парижском дворце Сите[66]. Другая комната в замке, "комната с флер-де-лис", отреставрированная в 1307 году, также украшена символом Капетингов[67].

Благодаря канонизации Людовика IX в 1297 году, Маго также могла претендовать на звание правнучатой племянницы святого. Поскольку престиж был важен, как и большинство королевских принцесс того времени, она принимала активное участие в праздновании дня Святого Людовика как напоминание о своих связях с монархом. В 1310 году она подарила Нотр-Дам де Пари серебряный сосуд в честь праздника святого, в 1324 году она передала две статуи короля и реликварий сделанный по образцу того, что находится в Сент-Шапель[68] аббатству Ла-Тьелуа, а в 1329 году она приобрела у Этьена де Салинса, для своей часовни, образ Святого Людовика с двумя ангелами, сделанный из серебра, золота, эмали, жемчуга и драгоценных камней[69]. Она также отдала дань уважения своему прославленному предку, назвав в его честь часовню в замке Эден[70]. Как и большинство принцесс королевской крови, Маго также хранила фрагменты реликвий Страстей Христовы[71], но она была одной из немногих, наряду с Жанной д'Эврё, обладательницей фрагментов реликвий Святого Короля, которые она в своем завещании передала своей часовне в Эдене[72]. Одной из первых Маго приобрела Часослов Святого Людовика, заказанный в 1327 году у парижского книготорговца[73], а также владела копией Больших французских хроник (Grandes Chroniques de France) 1305 года, которую она хранила одновременно с сокращенной версией этого произведения[74]. Эта версия известная под названием Романа королей (Roman des rois), написанная на старофранцузском языке по просьбе Людовика IX, был подарен хронистом Приматом Филиппу III в 1274 году. В Романе королей рассказывается история франкских королей от их происхождения от троянцев до смерти Филиппа Августа в 1223 году. Все это является доказательством интереса принцессы к работе по составлению историографического сборника, начатой Людовиком IX и продолженной Филиппом Красивым. Таким образом, Маго подчеркивала свою принадлежность к династии Капетингов, одновременно налаживая множество других отношений с королями.

После 1291 года и подписания договора в Эврё связи между графской семьей и династией Капетингов продолжали укрепляться. В 1294 году Маго стала крестной матерью последнего сына Филиппа IV, Карла, установив тем самым духовные родственные узы с ребенком. 20 сентября 1307 года, согласно условиям брачного контракта, подписанного в Сен-Жермен-ан-Ле, Карлу была обещана в жены младшая дочь Маго, Бланка, на которой тот и женился в следующем году. В то же время в английских архивах упоминается планируемый брак между Робертом Младшим, сыном Маго, и Элеонорой, дочерью Эдуарда I, короля Англии, родившейся 4 мая 1306 года[75]. Даже если брак и не состоялся из-за преждевременной смерти маленькой невесты в 1310 году, это показывает, что дети графини Артуа были поставлены на службу политике королей Франции. Возможно, это является еще одним свидетельством близких отношений Маго с королевой Марией Брабантской, вдовой короля Филиппа III и бабушкой Элеоноры[76].

Таким образом, графиня Артуа имела многочисленные и сложные связи с династией Капетингов, связи одновременно семейные, культурные и политические. Оказавшись в центре внимания благодаря череде смертей родственников, Маго опиралась на свою престижную родословную и привилегированные отношения с королями, чтобы утвердить свою легитимность и усилить личную власть. Чтобы подчеркнуть престиж своего рода, она также чтила память своих предков и родственников, для которых были построены роскошные гробницы.

Возвеличивание династической памяти

В первые годы самостоятельного правления Маго неоднократно упоминала Роберта II, своего героического отца и верного слугу династии Капетингов, подчеркивая, что в силу кровных уз она переняла его добродетели. Таким образом прославляя своего предка, она узаконила свою власть и украсила себя всеми качествами знатного принца.

2 октября 1304 года, после того как король восстановил контроль над графством Фландрия, Маго занялась возвращением тела своего отца, который, как и большинство французских рыцарей, погибших в битве при Куртре, был похоронен в цистерцианском аббатстве Гренинге, расположенном за городскими стенами[77]. Местом погребения она выбрала аббатство Мобюиссон, о чем повествует Хронология королей франков (Chronographia regum francorum):

В эти дни Маго, графиня Артуа, вдова Оттона, графа Бургундского, послала магистра Тьерри, настоятеля церкви Сен-Пьер-д'Эро, впоследствии епископа Арраса, в монастырь Гренинге в сопровождении нескольких человек. Там она приказала эксгумировать свинцовый гроб своего отца Роберта, графа Артуа, широко известного как "Благородный". С большими почестями его перевезли во Францию, в королевский монастырь близ Понтуаза, известный под названием Мобюиссон, где его с почестями похоронили после отпевания[78].

Это цистерцианское аббатство, известное также как аббатство Нотр-Дам-ла-Руаяль, было основано в 1241 году недалеко от Понтуаза матерью Святого Людовика, Бланкой Кастильской. Королевское покровительство обеспечило популярность этому