Читать интересную книгу Конкуренты - Сергей Лукьяненко

— Парни, я не одиночка. Я из клана Сайлент Стар. За меня вступятся.

— Кто?

— Да кто угодно. Грестер вступится. Кош, Антибиотик. Весь второй альянс вступится.

— Ты сама кто?

— Водила.

— Да, слышал. — Очкарик кивнул. — Говорят, ты хорошо натаскиваешь новичков. Так что я рискну поссориться со вторым альянсом точно так же, как поссорился с хозяевами Плюшки.

— Ты идиот, — брезгливо сказала Лена. — Вы что, ограбили платформу? Утащили что-то из лабораторий?

— Угадала. И это лишний повод взять тебя с собой.

Вернулся Роман, неся на плече тело убитого Леной пилота. Мрачно сказал:

— Скорей бы, Мастер…

— Надо уметь ждать, — наставительно сказал очкарик. — Заказ сделан, от нас теперь… А вот и корабль! Нашелся.

Недалеко от нас на полу ангара вдруг засветился овал красных огоньков. Послышался тревожный звук вроде громкого зуммера. Пол в центре овала стал раздвигаться, как диафрагма в пленочном фотоаппарате.

— Вот и твой первый корабль, Катран, — весело сказал очкарик. — Будешь себя хорошо вести — так и не последний…

В полу уже открылся люк десятиметрового диаметра. И из него медленно поднималась платформа, на которой стояла «Сильвана» — угловатый вытянутый корпус с двумя двигателями на консолях по бокам. От корабля шел белый пар.

— С консервации подняли, — задумчиво сказала Лена. — Полчаса будет разогреваться.

Очкарик посмотрел на свой коммуникатор. И великодушно кивнул:

— Ничего. Полчаса у нас есть. Даже сорок минут есть. А потом придет новая смена, обнаружит тела — и начнется…

— Вы балбесы, — презрительно сказала Лена. — Только полные кретины нападают на Плюшку. Без захода на платформу вам долго не продержаться… никому не продержаться.

— Может, нам долго и не надо? — хихикнул очкарик. — Эй, Катран, чего таращишься на железяку?

Я действительно неотрывно смотрел на корабль, даже их перепалку слушая краем уха.

— Ты чего, Валентин? — спросила Лена.

— А он красивый, — сказал я, глядя на корабль. — Ведь правда?

— Мало того, что он журналист, он еще и романтик. — Очкарик покачал головой.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ,

в которой Валентин берется за журналистское расследование

Витя Матросов, бывший однокурсник Валентина, к тридцати годам имел должность заведующего отделом в крупной газете, свой собственный, пусть и маленький, кабинет, солидный животик и вполне благодушный вид. От студенческих лет у него сохранилось только общее благодушие, которое сам Виктор называл «позитивным мировосприятием», и нетривиальное прозвище Малибу, происхождение которого уже все прочно забыли.

— Растешь, — сказал Валентин, усаживаясь напротив Виктора. — Так скоро в главреды выбьешься.

Витя улыбнулся так благожелательно, что стало ясно: где-нибудь в органайзере у него уже стоит пометка «стать главным редактором». Спросил:

— Ну а ты как? Сколько мы не виделись-то… два года? Три? Все с места на место прыгаешь?

— Ты же знаешь. — Валентин закурил, поискал глазами пепельницу. — Я по натуре фрилансер… Слушай, Малибу, где у тебя пепельница?

Виктор поморщился, но полез в ящик стола и выдал пепельницу оранжевого стекла с логотипом «Комсомольской правды».

— А я-то думаю, что ты так расплылся? Курить бросил, что ли? — спросил Валентин. — Так это ненадолго, поверь… О, пользуешься рекламной продукцией конкурентов!

Виктор слегка смутился.

— Да это так… от прежнего осталось. Он раньше в «комсе» работал. Ну так как ты? Не женился?

— Бог миловал, — с чувством сказал Валентин.

— А я — да. — Виктор сделал паузу, явно ожидая расспросов.

— На ком? — лениво спросил Валентин.

— На Ольге.

— На Паненковой, что ли? — оживился Валентин. — Ну да, помню… а она же… Ну да. Поздравляю.

— У всех бывают ошибки. — Виктор пожал плечами. — И у меня второй брак, пробный не удался. Гляди!

К Валентину были повернуты две фоторамочки, стоящие на столе. На одной наблюдался сам Виктор в черном костюме и при галстуке, рядом с сияющей невестой в бледно-розовом платье. На фотографии Виктор был заметно стройнее.

— А, так это она тебя раскормила, — хмыкнул Валентин. — В фитнес тебе надо ходить. Или в бассейн…

На второй фотографии обнаружился лысый голопузый младенец, лежа на спине задирающий вверх ножки, с невинно-бездумной улыбкой на сморщенном личике. Улыбка явно вышла случайно — просто младенец готовился долго и пронзительно заорать и при этом удачно раскрыл рот.

— О, уже и сыном обзавелся?

— Дочкой, — обиделся Виктор. — Разве не видишь?

— Оно же в подгузнике.

— Да ну тебя, — фыркнул Виктор. — По лицу же сразу видно — девочка! Красавица будет.

— И впрямь, — милосердно согласился Валентин. — Ну, поздравляю. Это большое дело. Говорит уже?

— Слушай, Валя, у тебя что, младших братьев-сестер не было?

— Не было, я сам младшенький.

— Понятно… Какой «говорит»? Ей полгода… через три недели будет.

— Ходит?

Виктор вздохнул и повернул фотографии к себе. Пробормотал:

— Бегает.

— Ну не злись, Малибу, — примирительно сказал Валентин. — Как назвали?

— Настенька.

— Красивое имя. Да не дуйся, я за тебя очень рад.

Виктор для порядка еще несколько секунд поджимал нижнюю губу, потом спросил:

— Может… по пятьдесят?

Валентин отследил движение руки сокурсника к нижнему ящику стола, вздохнул:

— Я за рулем. А овес у гайцов нынче дорог… Слушай, Малибу, вопрос у меня к тебе…

Виктор чуть поскучнел. Но ответил твердо:

— Валька, ты парень талантливый, я это всегда говорил. Только злой немножко. Все в черном свете видишь. А у нас газета для семейного чтения, позитивная, радостная. Если не будешь чернушничать — с удовольствием тебя в штат возьмем.

— Малибу, да ты не понял! — возмутился Валентин. — Я к тебе в газету не прошусь. Совсем другой вопрос. Ты вроде как всякой культурой-мультурой занимаешься?

— Культура, наука и техника…

— То, что мне надо. Компьютерные игры?

— Ну да… — Виктор поморщился. — И это тоже. Но тут в основном Олежка пишет, системщик наш. Он парень молодой, журналистского образования нет, зато тему знает. Кстати, не только нам пишет. Еще для пары журналов, для сайтов каких-то…

— Мне бы с ним поговорить.

Виктор с любопытством смотрел на Валентина. Потом снял трубку телефона.

— Алло… Олежка? Это Виктор. Будь добр, загляни ко мне? Нет, нет. Все работает. Вопрос по игрушкам… Ага.

Опустив трубку на рычаг, он мрачно добавил:

— Вот когда «винды» падают или интернет пропадает — его не дозовешься. А стоило сказать, что разговор про игры — «щас буду!».

— Молодежь, — согласился Валентин. — Нам, Малибу, их не понять.

— Слушай, — Виктор поморщился, — ты меня при нем не зови Малибу. Ладно?

— Ноблес оближе? — Валентин усмехнулся. — Лады. А мы тебе не помешаем, Витя, если у тебя побеседуем?

— Беседуйте, мне самому интересно, — честно признался Виктор.

Олег и впрямь появился быстро, не прошло и пяти минут. Для компьютерщика это было близко к рекорду. Внешне парень ничуть не походил на человека, работающего с компьютерами и увлекающегося играми — спортивный, высокий, мускулистый, с физиономией типа «бабам нравится». Валентин, считающий, что и сам обладает этими качествами, ощутил легкое раздражение, которое попытался задавить в зародыше.

— Валентин! — Он поднялся и протянул системщику руку.

— Олег, — тот стрельнул глазами на Виктора.

— Олежка, — ничуть не комплексуя по поводу внешности программиста, сказал Виктор, — помощь твоя нужна. Это Валя, мой старинный друг и прекрасный журналист. У него вопросы по играм.

— По игре, — уточнил Валентин.

— Понятно. — Виктор сделал такой жест, будто хотел поправить несуществующие очки. — Где застряли?

— Чего?

— В какой игре застряли? — дружелюбно спросил Олег. — Сейчас три четверти вопросов — это…

— Да нигде я не застрял. — Валентин досадливо махнул рукой. — Вопрос дурацкий, если честно. Есть такая игрушка — «Старквэйк»…

— Ага, — сказал Олег. В глазах у него появилось любопытство.

— Слыхали?

— Слыхал. — Олег подтянул свободный стул, уселся. — Ну так?

Валентин с сомнением посмотрел на Виктора. Вообще-то упускать интересную тему на сторону не хотелось. Но вряд ли Виктор подложит ему такую свинью…

— Со мной вчера случилась странная история. Точнее, вчера вечером и сегодня ночью…

Он достал из кармана листок объявления и принялся рассказывать. Все: от удивительной негорючести и непачкучести бумажки (Виктор тут же завладел листком и принялся жечь его зажигалкой, потом — пачкать сигаретным пеплом и маркером… точнее, пытался жечь и пытался пачкать) и кончая безумным ночным разговором с девушкой по имени Инна и своим выдворением из агентства «Звездный час» через задний ход.