Читать интересную книгу 10 мифов о князе Владимире - Наталья Павлищева

Этот догмат документально был закреплен в конце XIX века (там еще было автоматическое предание анафеме за несогласие с таким догматом!), но по сути своей существовал и в X веке тоже. То есть Римско-католическая церковь утверждала, что человек, избранный нередко далеко не честным путем ограниченным числом людей, абсолютно непогрешим. Мотивировалось это тем, что если Господь допустил такое избрание, значит, оно верно. Вполне в духе многочисленных нынешних пороков, объявляющих себя очередными Спасителями, Господь же допускает их существование, никто еще не был поражен в темечко во время эфира или большого собрания им верующих.

Не будем обсуждать данный вопрос, дальше додумаете сами…

Второе. Как звучит формула официальных церемоний, будь то ЗАГС, суд или еще что-то? «Властью, данной мне…» (дальше подставьте сами). Даже если эти слова не произносятся, они подразумеваются. Некоторые смягчают, произнося «от имени…». Суть не меняется, человек от имени власти (пусть даже народной) озвучивает свое решение. Можно возразить, что ничего страшного в этом нет, люди сами принесли заявление в ЗАГС, а работник всего лишь произносит формулу, объявляющую, что их обоюдное желание стать супругами зарегистрировано официально. В ЗАГСе действительно ничего страшного. И даже в суде обычно так. Но только не в церкви.

В других организациях представители власти выступают именно как представители власти (сейчас считается, что народа). В Римской империи наместники выступали от имени императора, например, вряд ли император Тиберий знал, что творится в Иудее, от его имени выступал проклятый многими Понтий Пилат.

В церкви такое НЕВОЗМОЖНО. Выступать от имени Господа – это же грех из грехов. А как же? Помните формулу православного венчания: «Венчается раба божия… рабу божию…». То есть сам Господь венчает их, а не священник, устами которого (а не властью данной) произносятся слова обряда.

Это очень важный момент, о котором почему-то редко вспоминают.

О рабах несколько позже…

Знал ли о такой разнице князь Владимир? Едва ли, однако выбор сделал правильный.

Кстати, на Ватиканском соборе 1870 года, том самом, который упоминался выше, было постановлено не только о непогрешимости понтифика, но и о предании анафеме всех, кто с этим не согласен!

Для сомневающихся цитата:

«…определяем, что Римский епископ, когда говорит с кафедры, то есть когда, выполняя обязанности пастыря и учителя всех христиан, своей высшей апостольской властью определяет, какого учения в вопросах веры или нравственного поведения должна держаться вся Церковь, – в силу божеского содействия, обещанного ему в Св. Петре, обладает тою же безошибочностью по делам веры и морали, какою по воле божественного Искупителя должна обладать Церковь Его, когда определяет учение, относящееся к вере или нравственному поведению, а посему таковые Римского епископа определения являются неподлежащими отмене сами по себе, а не по решению Церкви. Кто же – да не допустит Бог! – дерзнет против сего нашего определения возражать, да будет анафема».

Выделено и подчеркнуто мной.

Так что, дорогие православные сограждане, если вы не считаете, что в Ватиканском дворце на престоле Святого Петра сидели, сидят и сидеть будут исключительно прижизненные святые (невзирая на их довольно-таки грязную репутацию в веках), то вы уже преданы анафеме католической церковью. Вот так! Большинство католиков об этом и не подозревают, как и большинство православных.

Еще одна крамольная мысль по поводу выбора именно константинопольского варианта христианства.

Представляю, какое количество всяких всякостей будет высказано, но не могу не изложить такое размышление (или измышление, тут уж как кому покажется).

Есть одна хитрость, о ней если и упоминают, то крайне редко. А стоило бы. Меркантильные интересы следует учитывать даже в таком серьезном деле, как выбор веры. Сейчас это может показаться не столь важным, но в X веке таковым было, поверьте. Военная демократия уже заканчивалась, а до цивильной было еще ой как далеко…

Давайте вспомним о том, кто такой сам Владимир. Подробно об этом в главе «Предки», а пока главное – его отец князь Святослав Игоревич, а мать, согласно официальной версии, простая экономка княгини Ольги. И звали его из-за этого «робичичем», весьма обидное прозвище для княжича, судя по всему, если уж он Рогнеде такого «обзывания» не простил. И о Рогнеде позже, но суть ясна – «робичич» он, и все тут!

Сыну рабыни престол «не светил», на Руси хотя и пригласили (опять же согласно официальной версии) Рюрика, но тот все же благородных кровей.

Есть еще версия, что «робичич» означало «нехристь», мол, Рогнеда не желала связывать свою судьбу с некрещеным князем. Однако сама Рогнеда крещеной не была, как и все Полоцкое княжество. Ярополк, как пишут летописи, тоже, он, как и его отец Святослав, не желал быть поднятым на смех дружиной. Так что с робичичем-нехристем, пожалуй, неувязочка. Скорее всего, означало то, что читается – сын рабыни.

Конечно, Владимир своего добился, не по-хорошему, так силой и насилием, но чувствовать себя уверенно даже при всеобщей любви не мог. Дружина дружиной, однако подрастал сын старшего брата Владимира Святополк, позже прозванный Окаянным (а в западных хрониках он Охаянный, что, согласитесь, несколько меняет смысл), даже признание его собственным сыном не гарантировало спокойствия. В любую минуту Святополк мог вспомнить о своих законных правах на киевский престол.

При чем здесь выбор веры?

Что на западе, что на востоке уже установилось наследование власти, и только Византия признавала узурпацию, причем константинопольские узурпаторы кем только не бывали! К власти приходили и полководцы, пользующиеся особой любовью императриц, и даже конюхи! Далеко не всегда самые умные, но обычно самые ловкие и пронырливые.

И никто не спрашивал об их родословной, не интересовался папой или мамой.

Мать Константина Великого, основателя Константинополя и, собственно, самой Византии, Елена была дочерью трактирщика; супруга императора Романа красавица-императрица Феофано (будущая теща князя Владимира), приведшая к власти полководца Иоанна Цимисхия, до замужества танцевала на столах в кабаке своего папаши, император Василий Македонянин был конюхом у предыдущего императора Михаила Пьяницы; Константин VI был ослеплен и свергнут собственной матерью императрицей Ириной, которую, в свою очередь, сверг и отправил в монастырь ее казначей Никифор…

И так далее…

Можно возразить, что не происхождение делает человека способным править разумно. Несмотря на все убийства, отравления, ослепления и прочие безобразия на троне, Византия процветала. Но сейчас важно не это, а то, что любые перестановки и свержения константинопольскую церковь устраивали, если не задевали ее собственные интересы. Это главное – церковь была готова признать всех конюхов, танцовщиц кабаков и прочих, если поток золотых монет в церковные закрома не иссякал. Ни происхождение, ни личные качества претендента роли не играли.

Кроме того, Западная церковь добивалась (и позже добилась) права утверждать любого из правителей на его троне, то есть без одобрения папы римского ни один наследник королем стать не мог. Не мог жениться или развестись (король Генрих VIII в Англии даже отделился от Римской церкви, создав Англиканскую, чтобы иметь возможность развестись с нелюбимой женой Екатериной Арагонской и жениться на любимой Анне Болейн; правда, потом ее казнил, чтобы жениться на следующей, а потом на следующей и еще… и так сменил восемь жен, последняя его пережила).

Конечно, все это во времена князя Владимира было в зачаточном состоянии, но надо же думать и о потомках…

Смею утверждать, что в выборе между западным и византийским вариантом христианства не последнюю роль сыграло именно непротивление византийского духовенства любым переменам на престоле.

Вообще-то так и должно быть, власть духовная не должна вмешиваться в дела власти официальной, разве что воспитывая ее представителей, но Рим уже показывал совсем иной пример. Папы римские желали довлеть над всем и вся.

На чем основывалось это требование? В Западной римской империи считали, что Святой Петр основал Римскую церковь, потому и Ватиканский престол называется престолом Святого Петра. Не будем сейчас спорить о том, бывал ли вообще Святой Петр в Риме и мог ли что-то основать там, не о Ватикане речь.

Для князя Владимира куда удобней был византийский вариант христианства с меньшим вмешательством в дела власти и признанием любого достойным трона, чем римский вариант с идеей непогрешимости папы и его полновластием даже над монархами.

Итак, само описание выбора веры, данное в «Повести…», просто коробит (что лишний раз доказывает, что понятия «хорошо-плохо» со временем основательно изменяются), но князь Владимир все же выбирал.