Славка подхватил так и не распакованный мягкий чемодан, сумку с визиографом и игровыми джойстиками повесил на плечо.
— Ну, я все.
Ника бросила последний взгляд на прозрачную крышу.
— А вид хороший.
— Ага, с него тоже снимали. Ну, пошли? — Славка схватился за круглую дверную ручку.
Дверь не открылась. Он подергал снова.
— Блин, одни и те же приемчики.
— Что? — спросила Ника.
— Не выпускает. — Славка постучал костяшкой пальца по пластиковой филенке. — Эй, это уже перебор.
— Я сейчас, — сообщил Генрих. И проорал уже в сторону: — Умри-умри-умри! Ага! Ф-фуууу… И контрольный.
— Мы хотим выйти, — сказала Ника сквозь шелест электричества.
Славка боднул дверь плечом.
— Да слышу я, слышу, — вяло отозвался дом. — Какие вы все же… Вот, честно, разве я не имею права на ошибку? Разве однажды оступившийся не достоин прощения? Порицать — порицайте, но дайте шанс и исправиться.
— Нет, — твердо сказал Славка. — Вы двери заперли.
— Ну, запер. — Генрих вздохнул. — Я старенький, мне одиноко. Мне так хочется потиска… кхм… Пожалейте, а?
— Вы сумасшедший! Вы это понимаете? — выкрикнула Ника.
Дом неожиданно хихикнул.
— Да где здесь сумасшествие? Здесь четкий расчет.
— Я сейчас дверь выбью, — пообещал Славка.
— Погодите, — сказал Генрих. — Давайте забудем все. Раз — и забыли. Я забываю про компенсацию…
— Какую компенсацию?
— Ну как же? Тварь-то вы принесли. Она у меня полдома — вдребезги. А сколько роботов погибло — ужас!
— Так вы же сами отправили нас к Эйглицу!
— Скажите еще, за этой тварью и отправил. Эх, молодые люди, люди ли вы после этого? Может, вы с Эйглицем сговорились.
— Что? — возмутилась Ника. — Это вы, скорее, сговорились!
— Зачем?
— Ха! — сказал Славка. — Чтобы с нас компенсацию потребовать!
— Ну нет, ну что вы! Чтобы я с Эйглицем… Вы меня за какой-то другой дом принимаете. Те, другие, возможно, но я — никогда!
— Тогда выпустите нас, — сказал Славка.
Генрих с минуту молчал, раздумывая.
— Знаете, — заявил он наконец, — я взорву нас. Вас и себя.
— У вас что, есть взрывчатка? — усмехнулся Славка.
— Ну, сожгу. Я вполне могу это сделать.
— Зачем?
— Потому что вы черствые, бездушные люди! День не прошел, а вы уже засобирались. А каково мне? Я же себя дряхлым казематом чувствую, архитектурным уродом, вековой развалиной. Все от меня бегу-ут…
Дом завсхлипывал.
— Да ладно вам.
Прислушавшись, Славка расслышал за дверью слабое позвякивание.
— Что вы там делаете? — крикнул он.
После толчка плечом, звяканье послышалось явственней. Славка отступил на метр.
— Слава, не смей! — произнес дом. — Мы можем договориться.
— Если только снаружи.
Славка с размаха пнул дверь ногой в район замка. Что-то в ней хрустнуло, щелкнуло, край отстал. Опять раздалось звяканье.
— Слава, Слава, ты меня разозлил…
Ника взвизгнула — из-под кровати на Славку грозно двинулся робот-уборщик, но он был маленький, и ему оказалось достаточно удара носком ботинка, чтобы откатиться к ванной и там замереть.
Славка почувствовал, как злой адреналин забурлил в крови. Нападение? Это уже ни в какие ворота! Безумие какое-то!
— Ах, так?
Оставив чемодан, он снова штурмовал дверь, теперь уже нацелившись плечом.
— Солдаты мои, сомкните ряды! — завопил Генрих.
Баммм! Филенка треснула и провалилась наружу. Дверь сорвало с верхней петли. За дверью раскатилась пирамида из роботов, которую Генрих строил, пытаясь замуровать Славку с Никой в комнате.
— Бежим! — Славка подал ладонь Нике.
Девушка поймала его пальцы.
Они выскочили на лестницу и, распинав роботов, устремились вниз.
— А-а-а! — орал Генрих. — Что у меня за солдаты такие! Бесполезные лилипуты! Мне бы кого-нибудь покрупнее… Ох, ребята, ох, дождались вы!
Ника чуть не грянула со ступенек, наступив на диск робополотера, но Славка вовремя ее поддержал. Они спустились на веранду, и молодой человек сначала вооружился поленом, а затем выхватил из подставки у камина длинную кочергу.
Из гостиной, поскрипывая, выехал им навстречу вооруженный ножом сервировщик.
— Ага! Не ожидали? — сказал Генрих.
Гремя вилками и ложками во внутренностях, сервировщик взял разгон.
— Осторожнее! — крикнула Ника.
Славка увернулся от громоздкой тумбы на колесиках, но робот успел пропороть ткань сумки с визиографом и споро развернулся.
— Что? Страшно? — засмеялся дом.
Сервировщик перекинул нож из одного манипулятора в другой.
Славка замахнулся кочергой. Металл ударился о металл. Проскочили искры. Сервировщик заскрипел колесами.
Ника застыла у лестницы.
— Беги из дома! — пропыхтел Славка, тесня робота в угол к камину.
— А ты? — испуганно спросила Ника.
— Да ничего со мною не случиться, — Славка попытался пнуть ногой по близкому колесу. — Беги!
— Хорошо.
Ника проскочила в гостиную. Какая-то железяка спланировала на нее с потолка, но девушка, взвизгнув, отбила ее рюкзачком.
Железяка свирепо зажужжала, на тонких ножках засеменила следом, но Ника уже выбралась в прихожую, обрушила баррикадой столик и тумбу в колониальном стиле (жужжание заглохло) и подбежала к входным дверям.
— Славка!
— Что?
— Здесь тоже заперто.
— Черт! Бей окна!
Славка отбил манипулятор с ножом, но получил в грудь выдвижным ящиком и в ворохе вилок с ложками отлетел к стене.
Сервировщик надвинулся.
Славка отпрыгнул в сторону. Нож вонзился в стеновую панель и застрял в ней.
— Черт! — прокомментировал дом.
Не давая Генриху опомниться, Славка с размаха опустил кочергу на манипулятор. Рука загудела от отдачи, но зато манипулятор лопнул детальками и со звоном отпал. Сервировщик опрокинулся, и Славка от души нанес по нему еще несколько ударов.
— Славка! — крикнула Ника, сражаясь с жалюзи, которые, шелестя, плавали вверх и вниз и не давали достать до окна. — Я не справляюсь!
— Сейчас.
Славка распинал железки, попадающиеся на пути, прошел гостиную, добивая мало-мальски жужжащую машинерию и перепрыгнул через столик в прихожую.
Ника бросилась ему на шею.
— Славка! Славочка.
— Что вы делаете? — запричитал дом. — Я же хотел с вами как с людьми… Я думал: эгей, заживем! А вы? Я просто не нахожу слов. Я жалею, что был знаком с вами. Вы глупые, эгоистичные, лживые…
— А сами-то вы? — спросила Ника.
— Я — хороший, — заявил Генрих. — Все, тушу свет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});