Читать интересную книгу Как не стать стукачом - Автор неизвестен

       Разобравшись с определением наиболее и наименее угрожающих Вам направлений, необходимо занять выжидательную позицию - до наступления того момента, когда оперативник или следователь ФСБ преступит к проявлению чего-либо весьма неожиданного. В ситуациях подобного рода не пугайтесь нелепой жуткости его обвинений. Если не найдётесь, что ответить на это ему сходу, постарайтесь выдержать некоторую паузу (путём выражения ему на своём лице откровенной усмешки), а затем быстро соберитесь своими мыслями. А ещё лучше произведите на него самого обескураживающее воздействие - типа задания ему вопроса "Сбить с толку - так называется Ваш приём?" или "И долго Вы думали, прежде чем спросить меня об этом?".  Можете быть твёрдо уверенными - после употребления Вами подобных психологических приёмов, представитель ГБ (изобразив в отношении Вас что-либо недоброе) быстро поубавит свой пыл и станет более осторожным в проявлениях своей неуёмной фантазии.

      Если же перейти к разговору об особенностях работы оперативных работников военной контрразведки, то прежде всего надо указать на тот момент, что с наибольшей отчётливостью они проявляются в условиях территорий и зон, находящихся на военном положении. Обладая в ситуациях подобного род чрезвычайными полномочиями - типа санкционирования задержаний на неопределённые сроки без предъявления каких-либо чётко обоснованных обвинений и фактического осуществления пыток и расстрелов отдельных категорий в чём-либо заподозренных лиц, исходя из своего усмотрения - оперативные работники военной контрразведки далеко не во всех случаях прибегают к подобного рода методам и применяют их весьма избирательным образом. Территории, на которых вводится военное положение, обычно оказываются зонами сосредоточения враждебно направленных усилий со стороны разного рода повстанцев, военных разведчиков и диверсантов, выявление и срывы действий со стороны которых и является главной задачей военной контрразведки. Представители таких враждебно настроенных и подрывных сил в целях решения поставленных перед ними задач нередко принимаются маскироваться под представителей местного населения или временно откомандированных туда военных лиц и гражданских специалистов. В ситуациях остановок и задержаний таких лиц военными патрулями по поводу чего-то на первый взгляд незначительного, они сплошь и рядом принимаются заявлять последним, что допустили административные нарушения из легкомысленности или возникновения каких-либо неотложных причин и просить тех проявить определённое снисхождение и их отпустить со словами о том, что они больше не допустят повторений чего-либо подобного.

       В тоже самое время если бы в условиях территорий находящихся на военном положении (с вводимыми в них ограничениями типа комендантского часа и разбиением их на множество локальных зон со специальными пропускными режимами) военные контрразведчики брались безоговорочно исполнять все даваемые им предписания на предмет проведения всесторонних проверок всех случаев мелких административных правонарушений и лиц их осуществивших (в плане того, не являются ли они замаскированными диверсантами, шпионами или их связными) , то в самом скором времени огромными количествами что-либо нарушивших лиц были бы переполненными все тюрьмы и пункты фильтрации таким образом задержанных лиц. Обеспечение возможности осуществления своевременных разбирательств по всем таким случаям в официальном порядке требует выделения огромных штатов военных следователей и задействования их в целях выполнение огромных массивов почти бесполезной работы.

         Из-за того, что подобное расходование своих сил и средств является для военной контрразведки непозволительной роскошью, её управления и отделы принимаются откомандировывать на территории с введённым военным положением таких своих многоопытных работников, которые благодаря полученному обучению и накопленному практическому опыту оказываются вполне способными осуществлять ускоренные разбирательства и приблизительным образом (или что называется на глаз) отличать случайных мелких правонарушителей от пытающихся под них маскироваться диверсантов, лазутчиков, курьеров и связников повстанческих сил. Такие различения (или разделения людей по принципу "свой - чужой") производятся военными контрразведчиками по двум направления. Первое из них заключается в определении того, искренне или неискренне ведёт себя тот или иной вероятный нарушитель порядка.

     Если задержанный ведёт себя весьма обеспокоенным образом, пытается отказываться или уклоняться от чего-то вполне очевидного либо просто отводит глаза куда-либо в сторону, то у оперативника военной контрразведки начинают возникать подозрения в том, что он вполне может оказаться врагом или серьёзным преступником, а раз так, то его следует подвергнут долговременному задержанию и затем разобраться с ним самым основательным и доскональным образом. Если же он не пытается отказываться от чего-то им ненароком допущенного и заявлять о том, что готов понести все положенные ему наказания, но тоже самое время указывает на уважительные или по-человечески понятные основания, послужившие причинами допущенных им административных нарушений, то такие поведенческие моменты говорят контрразведчику о том, что он по всей вероятности не "чужой", а "свой" и по этому его следует отпустить, предварительно высказав ему замечания по поводу недопустимости повторения чего-либо подобного впредь.

      Второе направление представляет собой определение степени соответствия того, что задержанное лицо говорит о себе всему тому, что отражается в тех или иных из проявляемых им выразительных и поведенческих моментов.

      Иначе говоря, выяснив то, что задержанный пытается заявить о себе (как на словах, так и посредством предъявления соответствующих документов) в плане указания своей профессии, места работы или службы, принадлежности к конкретным социальным, национальным или местным средам,  а также характеров своих текущих действий, времени убытия из одних мест и прибытия в другие, маршрутах передвижения, контрразведчик стремится найти в его внешнем виде, манерах, слова, интонациях и акцентах, а также в обнаруженных у них вещах и предметах, какие-либо детали или моменты, которые являются нехарактерными или нетипичными для представителей указанной профессии и среды или не подходящими для лиц, отправляющихся для получения или приобретения чего-то ими заявленного. В ситуациях, когда военным контрразведчикам не удаётся обнаружить таких несоответствий что называется сходу, они как правило не удовлетворяются этим и принимаются действовать более изощрённым образом. Суть таких изощрений обычно заключается в том, что военный контрразведчик от строгой манеры ведения беседы вдруг переходит на добродушный тон и принимается расспрашивать задержанного о чём-либо на первый взгляд весьма несущественном или случайном - типа могущих быть им известными фактов и новостей, вероятных знакомств с теми или иными лица, наличия особых познаний в областях их профессий, знания конкретных местонахождений определённых учреждений или объектов и характеров выполняемых теми задач. При обнаружении у задержанного готовности заняться предметным рассмотрением затронутой темы, контрразведчик со своей стороны также принимается демонстрировать первому свои познания и определённую информированность по данной теме. При этом военный контрразведчик принимается незаметно включать в состав выдаваемой им информации какие-либо моменты, которые не соответствуют реальной действительности или по логике излагаемых вещей не могут быть известными допрашиваемому лицу. Если подозреваемый принимается правильно поправлять контрразведчика в сознательно допущенных им неточностях или ссылаться на незнание ряда определённых моментов, последний быстро прекращает вести разговор на только что развитую им тему и неожиданно переключается на какую-либо другую. Если же подозреваемые соглашается с чем-то недостоверным, либо начинает демонстрировать знание того, чего по логике вещей он знать не должен, военный контрразведчик обычно тут же прерывает его на полуслове и в грубой форме заявляет ему что он есть враг или бандит, которого он поставит к стенке или предаст беспощадным пыткам, если тот сразу во всём не признается.

      Но привыкая чинить свои разбирательства над людьми, оказывающимися фактические поставленными в бесправное положение в силу своего нахождения в чрезвычайных условиях, оперативные работники военной контрразведки (а также, агенты, вышедшие из числа бывших представителей их среды) сплошь и рядом продолжают себя вести весьма наглым и бесцеремонным образом в условиях нормально гражданского общества - в отношениях с так или иначе становящихся зависимыми от них людьми. Подобная их наглость и бесцеремонность в нормальных условиях общественной жизни во многих случаях также оказывается способной обеспечивать им достижение желаемых результатов. Высокая результативность действий военных контрразведчиков (или иначе говоря, особистов) в условиях гражданского общества обычно обеспечивается ими за счёт наличия в их поведении двух очень устойчивых моментов. Первый из них заключается в несомненной способности контрразведчиков вызывать подсознательные страхи у большинства окружающих людей. Секрет подобной их способности заключается в выразительной натуральности всех заявляемых ими угроз. Иначе говоря, психология военных контрразведчиков является во многом сходной с психологией палачей - в их характерах всегда присутствует внутренняя готовность предавать бесчеловечным пыткам и расстрелам любых лиц, воспринимаемых ими в качестве изменников и врагов.