Читать интересную книгу Великая Война и Февральская Революция 1914-1917 годов - А Спиридович

Посещение Государем мечетей в узких восточных улицах, где едва проезжал автомобиль, произвело огромное впечатление на туземное население. Оно горячо обсуждалось простым народом.

Объехав храмы, Государь проехал во дворец. Его Величество прошел в комнату, где лежал больной Наместник и долго у него оставался. Во дворце разместились из свиты только: граф Бенкендорф, Воейков и граф Шереметьев (флигель-адъютант, зять Наместника). Всей свите во дворце места не хватало и на вопрос графа, кого в числе трех поместить там, Государь назвал именно этих лиц.

После завтрака Государь посетил три лазарета с ранеными и вернулся во дворец, где долго принимал доклад о положении на Кавказском фронте. Перед дворцом же, как лавина, переливался народ. Вечером же, когда окна дворца осветились, толпы народа все гуще и гуще заполняли площадь. Во дворце шел обед, а перед дворцом народ ожидал чего-то.

После обеда, перейдя в белый зал, выходивший на площадь, Государь слушал казачий хор песенников Наместника. Хор отлично исполнял казачьи песни. Государю особенно понравилась одна старая песня Запорожцев. Их взяли Турки в плен. И пленные казаки гребут на галерах и поют об утерянной воле. Песня плакала но далекой родине. Уже после Государь вспоминал об этой песне.

Во время концерта Государь разрешил ввести группу туземцев простолюдинов музыкантов-Дудукчи. Их ввели во главе с городским головой Хатисовым. Старший из них обратился к Государю с приветствием и благодарил за то, что Государь принял их - представителей простого народа, по старому кавказскому обычаю. Другие поднесли Государю кавказские фрукты и сласти "табахами". Затем "дудукчи" стали играть. Один забил в барабан, другой во что-то вроде бубна, а несколько человек принялись поочереди плясать кавказские танцы: "кинтоури", "лезгинку" и "узардары". Государь с любопытством смотрел на необычайное зрелище, ласково поблагодарил туземцев и затем подошел к раскрытому окну. Толпа на улице загремела ура. В воздух полетели шапки, папахи. Государь кланялся. Восторг был неописуемый.

Вечером лица свиты, которым не хватило места во дворце, поместились в той гостинице, где помещался и я. Князь Орлов, не зная истинной причины происшедшего, стал обвинять в интриге Воейкова. Когда все разъяснилось, он не преминул пройтись по адресу графини Воронцовой, называя ее Екатериной Великой за великолепие ее приема Государю. Князь не лишен был остроумия, за что его некоторые и не жаловали.

Вечером князь Орлов уже знал подробно насколько растерялся в те дни войны помощник Наместника по военной части генерал Мышлаевский. Командуя фронтом, он сидел в Тифлисе и доказывал Наместнику чуть ли не необходимость эвакуации Тифлиса. Такое паникерство не соответствовало ни положению на фронте, ни геройскому настроению войск. Но Мышлаевский был в панике. Наместник не разделял мнения своего помощника и оставался спокоен. Он был болен. Лежал. Приезд Государя и его спокойствие явились новым холодным душем для Мышлаевского. Ему были даны энергичные инструкции и он поневоле был принужден выехать на фронт. Генералу Мышлаевскому и его окружению приезд Государя был весьма неприятен. При больном Наместнике, когда Ставка была так далеко, было так спокойно. И вот приезд Государя нарушил этот покой. Вокруг Наместника и его помощника забурлило. А князь Орлов все собирал и собирал сведения, что и как делалось в Кавказской армии.

На второй день, 27-го утром состоялся высочайший прием воженных и гражданских чинов, представителей дворянства, городского самоуправления, купечества, крестьянства. Это был день праздника 17-го драгунского Нижегородского полка и Государь, как его шеф, был в полковой форме. После завтрака Государь посетил три лазарета с ранеными, много говорил с ними, многим дал награды. Вечером же, перед дворцом, состоялась грандиозная манифестация учащихся всех учебных заведений Тифлиса с оркестрами музыки, фонарями и флагами, обратившаяся вскоре во всенародную. Государь несколько раз подходил к раскрытому окну, кланялся. Овации продолжались до полуночи.

28-го ноября утром Государь посетил военный собор, военный музей или Храм Славы, мужскую гимназию, женский институт и епархиальное училище. После завтрака был принят экзарх Грузии Питирим, приобретший позже такую известность. Он благословил Государя образом от себя и от Миссионерского просветительного, братства, причем присутствовала председательница общества графиня Воронцова-Дашкова. Приняв затем депутации от молокан, Государь осмотрел подробно, склад Ее Величества во дворце, которым руководила сама графиня. Все работы были в полном ходу.

Подробным осмотром Государь, видимо, хотел доставить удовольствие хозяйке, которая по праву гордилась своим учреждением. Затем Государь посетил кадетский корпус и реальное училище, где были депутации от всех, вообще, учебных заведений Тифлиса.

В 5 час. Государь прибыл на чашку чая к дворянам. Прием этот был устроен в роскошном особняке Е. И. Сараджевой. Весь цвет кавказского дворянства был там. Среди местных красавиц, - а их было много, - выделялась княгиня Дадашкелиани, рожденная Гамкрелидзе. Среди гостей была и графиня Воронцова и экзарх Грузии. Государь обходил все залы, слушал музыку, очаровал всех простотою обращения и особенно тех, с кем разговаривал. В комнате, где был сервирован царский стол, Губернский предводитель князь Абхази поднес Государю огромный турий рог, оправленный в серебро, с надписью по грузински: "Великому Государю нашему Грузинское дворянство, 28 ноября 1914 года". Государь горячо благодарил и видимо был очень доволен. После чая Государь вышел из столовой и в одной из зал предводитель дворянства поднес Его Величеству бокал с кахетинским вином и провозгласил за Государя здравицу.

Государь сказал: "Сердечно благодарю вас за ваш радушный прием и от всей души пью за здоровье и процветание Тифлисского дворянства и за ваше здоровье, господа". Ура было ответом Государю, а оркестр играл "мравал-жамиер".

Государь подошел к музыкантам и просил исполнить известную грузинскую патриотическую песню: "самшобло" (родина). Оркестр исполнил ее вместе с хором. Прослушав затем еще несколько музыкальных и вокальных номеров, поблагодарив горячо хозяев и, поручив поблагодарить госпожу Сараджеву, Государь отбыл во дворец. Был седьмой час. Разъезд гостей начался много позже.

Приезд Государя в Тифлис всколыхнул весь Кавказ с его глубоких ущелий до снеговых вершин. Отовсюду стекался народ повидать Царя, присылались депутации из самых глухих мест Кавказа. И на 29 ноября с 10 ч. утра Государь принимал депутации от всех сословий всех народностей: от русских, молокан, грузин, армян, ишавов, хевсур, тушинов, осетин, мусульман Тифлисской и Елизаветпольской губерний, от горцев, от православных, сирийцев, католиков, лютеран, евреев Тифлиса и от горских евреев. Государь медленно обходил депутацию за депутацией, выслушивал приветствия, принимал подношения и отвечал каждой депутации отдельно, что производило большое впечатление. На этом приеме более наглядно, чем когда либо, особенна осязательно выяснилось, что для Русского Царя нет различий среди его подданных. Ему все одинаково равны, без различия положений, сословий, национальностей и религий.

Затем Государь посетил епархиальное женское училище и Военное училище. Юнкерам Государь сказал удивительную речь, проникнутую чисто христианской любовью. Через два дня юнкера становились офицерами. Училище представилось образцово. Государь благодарил и юнкеров, и офицеров.

В два с половиной часа Государь принял Католикоса всех армян.

Наместник вел политику благожелательную всем национальностям. Прием Государем Католикоса как бы подчеркивал правильность этой линии.

В шестом часу Государя принимало городское самоуправление в залах Артистического общества.

Городским головою был А. И. Хатисов, близко соприкасавшийся с революционной организацией Дашнакцутюн. Кое-кто интриговал против него, но Государь не желал никого обижать и банкет был введен в программу. Встреченный при входе Хатисовым, Государь прошел в зал. Хор и оркестр исполнили "Боже Царя храни". Ура неслось навстречу. Гимн повторили три раза. Государь беседовал с гласными, принял от Хатисова альбом с видами Тифлиса, и, в ответ на речь его сказал:

"Благодарю древний город Тифлис за горячий прием, который я встретил в стенах этого дома. От души осушаю бокал за население Тифлиса и за ваше здоровье, господа".

В седьмом часу Государь вернулся во дворец и в десять отбыл на фронт Кавказской армии, будучи в самом хорошем настроении от всего, что видел и слышал в Тифлисе.

Государь ехал по главному направлению, которое вело в Турцию: Тифлис, Александрополь, Каре, Сарыкамыш, Меджингерт, линия границы, Завинский перевал, позиция Ардост Баба и далее Эрзерум. По этому пути, начиная от Карса, уже были разбросаны наши войска и их тыловые учреждения, принадлежащие к Первому Кавказскому корпусу, которым командовал генерал Берхман. Главные же силы корпуса, перейдя с началом войны границу и отбросив турок, занимали позицию Дартос Дели-Баба, имея перед собой сильный 11-ый турецкий корпус, прикрывавший Эрзерум. 11, 10 и 9-ый турецкие корпуса составляли армию, оперировавшую против нас (два корпуса). Ею командовал знаменитый Энвер паша, младотурок - идеал наших подполковников генерального штаба, которые лебезили перед Гучковым в ожидании от него будущих революционных благ.