Никому живому… Хм, а ведь кроме живых есть еще существа другого порядка — кому, как не мне, это знать. А если и в самом деле это был вовсе не несчастный случай, что тогда? Тогда я найду того, кто это сделал, и, кем бы он ни был, обещаю: мало ему не покажется. Судьба того вокзального наперсточника — всего лишь легкие неприятности по сравнению с тем, что ожидает его!
Хорошо, а если никакого убийства не было и я сама все это себе напридумывала? Всему виной нервы и расстроенное воображение, как написали бы в романе позапрошлого века. Теперь я точно знаю, что не успокоюсь, пока не разберусь со всей этой историей. С чего в таком случае следует начать? А с чего бы начал следователь в детективе? Сказал бы какому-нибудь младшему помощнику: «нужно найти и опросить свидетелей». Помощников у меня нет, поэтому придется делать все самой. Никого, кроме тех садово-парковых рабочих, на ум не приходит. Легко сказать, а как их найти пятнадцать лет спустя? Не исключено, что все они давно передохли, отравившись дешевым пойлом подвального разлива.
Остается только сидеть и вспоминать дальше. А почему бы не попробовать, как тогда, в китайском ресторане, вдруг получится? Закрываю глаза и вижу все так ясно, как если бы время повернуло вспять.
Эти примитивные существа мародерствуют там внутри, а я сижу на дереве и плачу, не чувствуя себя в силах даже пошевелить крылом. Вынесена последняя вещь, а после нее пришла очередь и самих стен. Они разобрали кирпичную кладку, сложили в кузов миниатюрного грузовика и аккуратно вывезли. Готова спорить, что из этих кирпичей сложено теперь какое-нибудь уродство на шести сотках. Хотела бы я знать, хорошо ли хозяевам спится по ночам…
А дальше? Немного придя в себя, я лечу вслед за грабителями. Они сложили все в сарайчике на краю парка, где хранили метлы, лопаты и прочие орудия своего «высокоинтеллектуального» труда. Я беспокоюсь, что внутри нет никого, кто мог бы впустить меня. И почему только в начале двадцать первого века мы должны придерживаться подобных анахронизмов? Впрочем, вампир — тоже явление далеко не современное.
На мое счастье, один из «работничков» решил задержаться. Я осторожно стучу в дверь. Открыв ее, сотрудник садово-паркового хозяйства видит приятеля, с которым расстался несколько минут назад. Прижимая к себе бутыль, на которой сразу бросается в глаза многообещающая этикетка с тремя семерками, тот нерешительно перетаптывается на месте. Лицо открывшего расплывается в довольной улыбке.
— Чего стоишь как неродной? Входи, у меня и закусон имеется. Как чувствовал, что надо заначить… Эй, Колян, ты где? Показалось! С чего бы это, с самого вчерашнего утра капли во рту не было…
И, ворча себе под нос, что ни за что на свете не расскажет об этом жене, которая тут же начнет его пилить, чтобы начинал лечиться от пьянства, он наконец-то покидает сарайчик. Но я уже забыла о нем. Я начинаю осматриваться в поисках того, что хотела бы забрать, во что бы то ни стало. Нет, сначала я слизываю с какой-то торчащей железяки каплю крови. Я тогда еще вспомнила, что не ела уже около суток. Запах крови, я не забыла его, и это та самая информация, которая мне нужна. Ведь, несмотря на то, что групп крови всего четыре, кровь каждого человека имеет свой уникальный запах, присущий только ему, вроде отпечатков пальцев. А по запаху крови не так трудно найти ее хозяина. Во всяком случае, для меня.
Правильно! Именно с этого я и начну — полетаю над городом, понюхаю и постараюсь найти возможного свидетеля. А потом наведаюсь в парк, на то место, где прошло самое счастливое время моей… биографии. Тогда что же я теряю время?! Вскакиваю и бросаюсь прямо к выходу. Дверь распахивается, с грохотом ударяясь о стену. Отлетает несколько кусков штукатурки, довольно увесистый фрагмент лепнины падает с потолка. Наплевать, все это совершенно не важно. Скорее вперед, сколько времени уже потеряно!
Но тут я врезаюсь во что-то мягкое. Слышится звон разбитого стекла и приглушенное чертыханье. Кому это не повезло оказаться у меня на дороге? Оглянувшись, я вижу Сергея. Он встает, пытаясь отряхнуть со светлого спортивного костюма ярко-красные капли. У его ног в красной лужице плавают осколки хрустального бокала.
— Элеонора, извини, что потревожил. Я забеспокоился, что тебя нигде нет, а потом как-то вдруг понял, что ты здесь. Мне показалось, что ты хочешь гранатового сока, нес тебе, но… уронил. Кажется, нам надо о многом поговорить. Подожди, ты плакала? Что у тебя произошло?
— Спасибо, сок — это то, что мне надо. Извини, я страшно спешу, это очень важно. Прости, мне сейчас просто ни до чего, потом все обязательно обсудим, и твою новую пассию в том числе.
Становлюсь на четвереньки и одним длинным глотком втягиваю в себя разлитый гранатовый сок, сплевываю мелкие осколки. На мгновение поворачиваюсь к Сергею, целую его в щеку и, небрежно помахав рукой, исчезаю. Наверно, я веду себя с ним как последняя свинья, но сейчас для меня даже это не имеет значения.
Я должна выяснить все обстоятельства смерти дорогого мне существа — это единственное, что важно сейчас.
* * *
Я лечу над городом, внимательно вслушиваюсь в потоки эмоций, втягиваю в себя мешанину самых разнообразных запахов. Собственно говоря, с вылетом надо было бы подождать; еще не стемнело, и на фоне неба, светящегося сине-зеленым цветом, мой силуэт выделяется особенно ярко. Ну и наплевать! Кому не нравится — пусть не смотрит, а все прочие могут считать, что это такой голубь или ворона.
Кажется, насчет вороны я немного погорячилась. Ощущаю на себе взгляд, полный холодного пристального внимания. Окно легковушки, остановившейся на перекрестке перед светофором, медленно поползло вниз, и в полумраке салона что-то сверкнуло. Как же я могла забыть, ведь я недавно видела эту передачу. Среди морально неполноценных личностей стало модным отстреливать голубей и ворон прямо в черте города. Нет, не может быть, чтобы кто-то решил устроить охоту здесь, в центре, и потом, я ведь никого не трогаю, лечу по своим делам. Раздается тихий, едва различимый хлопок, и стальной шарик проходит сквозь меня, не причинив никакого вреда. Но, во-первых, хоть я и не принадлежу к миру живых, чувствовать боль я могу, особенно в последнее время, когда мой образ жизни максимально приблизился к человеческому. А во-вторых, спускать такие вещи я не намерена. Что же, расследование немного подождет.
Откормленный «мужчина в самом соку» был приятно удивлен, когда перед ним в лучах фар возникло юное создание с такими формами, каких не увидишь даже в отечественной порнухе. Но цыпочка, кажется, не спешила прыгать в его машину. Ладно, покажем ей, как ухаживают настоящие ковбои. Легковушка резко затормозила прямо перед слегка удивленной девушкой, и в окне появилась широко улыбающаяся физиономия патентованного «хорошего парня».