Даже склонилась к Малдеру с немым полувопросом: что-нибудь слышишь, напарник?
Напарник Малдер слышит только босса. Лучше бы не слышать! Тон у Скиннера… Впору подавать в отставку…
«Провал! Дилетанство! Вас, как детей! Ма-алчать!»
И это старина Уолтер? Это старина Уолтер. Доподлинно?
Доподлинно. Будто подменили босса! За неудачу, конечно, по головке подчиненных гладить — только портить. Но раньше вы, мистер Скиннер, любую неудачу подчиненных (редкую, заметьте, очень и очень редкую, по пальцам одной руки пересчитать!) воспринимали, гм, творчески. То есть позитивно, если можно так выразиться, — на перспективу. То есть: «Бывает! Никто не застрахован. Работаем дальше. Давайте подумаем, друзья…»
У-упс! Железный Винни осекся. Как услышал всплеск недоумения Скалли. Секундно замешкался. И — сменил пластинку. Теперь — с точностью до наоборот!
— Прошу прощения, Малдер. Прошу прощения, Скалли… Бывает. Никто не застрахован. Работаем дальше. Давайте подумаем, друзья…
Слишком быстро, мистер Скиннер. Слишком вдруг.
Слишком…
Повисла пауза. Скользкая, но прочная. На которой и повеситься недолго.
— А то по пиву, друзья? Чтобы снять напряжение? Чего-чего?! Железный Винни, мистер Скиннер, помощник директора ФБР, в собственном кабинете предлагает подчиненным «по пиву»?! И не просто на словах! На деле! Распахнул дверцу бара-холодильника, замаскированного под служебный сейф. Замялся, словно решая, как прихватить три бутылки одновременно, какой рукой. Левой! Прихватил. Выставил на стол.
— «Будвайзер», друзья! Это вам не пойло «Дракон» в Чайна-тауне! «Будвайзер»! Очень рекламируют!
Нет. Так не бывает. Да не бывает же! Настолько не в вашем характере, мистер Скиннер, что — просто не бывает!
Скалли чуть не брякнула вслух: «Вы в порядке, босс?!» Благо, не брякнула. Напарник Малдер перехватил на взлете, заговорил-заговорил. Впрочем, говорил чушь. Чушь собачью.
Впрочем, с боссом, вдруг понесшим собачью чушь, надлежит общаться на одном с ним языке. Во избежание…
— Видите ли, Уолтер. Я пил пиво на всей планете — в гостях, барах, ресторанах, практически везде, где предлагали. Часто сорта, наиболее рекламируемые. Но ни разу потребление пива не сделало меня красивым и сексуальным в собственных глазах и в глазах окружающих вопреки обещаниям ТВ-рекламы. И сколько бы раз я ни заказывал «Будвайзер», это не привлекло внимания ко мне красотки, на что однозначно намекала реклама. Нет, должен признаться, когда принятая норма значительно возрастала, почти до границ общественного приличия, я замечал, что окружающие становились гораздо симпатичней, но не до той степени, как это показывает ТВ-реклама. А значит…
— А значит, дружище?
— Всего лишь значит, что реклама пива — это визуальная гипотеза, логически противоречащая установленным фактам.
— Что вы имеете в виду, агент Малдер?
— Ничего особенного. Только то, что имею.
— В смысле?
— Я могу от рассвета до заката жевать мятные таблетки, носить костюмы от Хуго Босс, нижнее белье от «Фрут оф зе Лум», но от этого моя популярность в любой конторе, кроме моей собственной… то есть нашей совместной, разумеется… не станет больше, если я заявлюсь без пропуска. Меня просто проводят к выходу как незваного гостя. Но разве к этому всех нас мысленно готовят, отбирая наши денежки в супермаркете?
— Как-то не улавливаю… Вы о чем, Малдер? Я всего-то предложил по пиву.
— Рекламируемому!
— И что?
— Повторяю. Следите за артикуляцией! Визуальная гипотеза, логически противоречащая установленным фактам.
- Вы забываетесь, агент Фоке Малдер!
— А вы? А вы, господин помощник директора ФБР, Уолтер Скиннер?
— Я… Я вас более не задерживаю, Малдер!
— Честь имею, Скиннер!
— А вас, Скалли, я попрошу остаться.
— Да, мистер Скиннер.
— Нет, мистер Скиннер! Мой напарник, агент Скалли, не останется. Мы вместе вошли, вместе выйдем! У нас впереди большая работа. Мы продолжаем расследование. Не до пустой болтовни даже и с номинальным начальством.
— Что вы себе позволяете, Малдер! Я запрещаю!
— Чего именно? Продолжить расследование? Попробуйте!.. Скалли? Ты со мной? Или?
— Сэр?… Мистер Скиннер?… Я, право…
— Идите. Идите, агент Скалли. Раз так, то… идите.
— Сэр?
— Идите!
* * *
— Господи, Малдер! А тебя-то какая муха укусила?! Или лучший способ защиты — нападение?
— Никто меня не кусал. И защищаться нужно не мне, не нам.
— А кому?
— Кому? Как тебе показался Железный Винни?
— Будто подменили.
— Вот ты и ответила на свой же вопрос!
— Не понимаю, нет.
— Всему свое время, Скалли, всему свое время. И место.
— А что за белиберду ты нес? Или снова артикуляционное мышление? Нет, про пиво я поняла. В общих чертах. Но про «популярность в любой конторе»…
— Кодовая фраза, Скалли: «если я заявлюсь без пропуска».
— Все равно не понимаю!
— Почему бы нам вчера было не нагрянуть сразу на второй этаж к Э-Вану, к среднему? Почему бы сразу не сунуть ему в нос «пропуск», то есть значок ФБР? Почему бы не составить ему компанию в ожидании Сань-Вана, младшего. Почему бы не повязать их всех сразу по появлении?
— Малдер! У нас была иная вводная!
— Я о том и… Не будь у нас такой вводной от старины Уолтера, все получилось бы иначе! И ты была бы избавлена от… Как, кстати, чувствуешь себя, напарник?
— Лучше. Лучше, чем ночью.
— Оно и к лучшему. А то впереди у нас большая работа, напарник.
— Объяснись?
— Позже. Все-таки тебе сначала надо окончательно придти в форму.
— Я не в форме?
— Выглядишь ты, как всегда! А всегда ты выглядишь как никогда. Но все-таки…
— Заметно, да?
— Тому, кто плохо тебя знает, — нет. Мне — да.
Отдохни.
* * *
Она и сама себя знает неплохо. Всяко не хуже Малддера. Ну-ка? Да вроде ничего, в порядке.
И вообще при свете дня все воспринимается иначе. В перерыв навела макияж, глядясь в карманное зеркальце. Никто пальчиком не грозил, никто не подмигивал.
В лифте тоже все прошло гладко. Отражалась только она и так, как положено. Щелкнула пальцами — отражение тоже щелкнуло, поправила прическу — зеркальная Скалли сделала то же самое. В общем, все вернулось на круги своя.
А что же вчера?
О, вчера — всего лишь результат обжорства. На ночь глядя жирная пища в изобилии не рекомендуется. Да и Малдер, если честно, в изобилии противопоказан. Все хорошо в меру.
Отдыхай, сказал напарник? Что ж!
Молочная диета. Пушистые тапочки. Телевизор — мыльный сериал «Даллас». И — сон, сон, сон. Тишина и уют. Решено!
…Только дома решимость куда-то испарилась. Повинуясь неконтролируемому порыву, ругая себя на чем свет стоит, Скалли начала тихий уютный отдых с того, что занавесила все зеркала в доме. Вот жуть-то! Словно покойник в доме.
Сквозняк топорщил легкую ткань. Казалось, зеркала по мере сил пытаются освободиться от внезапного плена.
Скалли забилась в угол дивана и включила на полную мощь телевизор. Пальцы механически нажимали на кнопки, на экране мелькали лица, до слуха долетали обрывки слов, слова складывались во вполне осмысленные фразы:
ДЕЛАЙ. ВЫБОР. ОДИН. ДВА ТРИ. В ВОСТОРГЕ. ОТ ТЕБЯ. КОГДА ТЫ ПРИДЕШЬ.
Не думай о белой обезьяне. Чье изречение? Китайское? Тьфу! Куда ни плюнь — всюду след Поднебесной. Еда, одежда, обувь… Все яркое, пестрое. Красивая упаковка, затмевающая суть. Суть открыта избранным, но вот вопрос: хочет ли Скалли стать избранной?
Не хочет! Ее вполне устраивает минимальный объем счастья: из дома — на работу, с работы — домой. А философские изыски с удовольствием оставим другим!
Она раздраженно стукнула по поручню дивана, и в тот же момент оказалась на полу. Озадаченно уставилась на свое обезноженное лежбище — все четыре ножки одновременно подломились.
Тьма надвигается. Она почти рядом Первая черта говорит о твоей неуместной стойкости. Она лжива. У ложа разума разрушены ножки, ты испытываешь пренебрежение к миру.
Вздохнула. И направилась в кладовку. За спальным мешком. Вечер не удался. Отвлечься не удалось. Может, удастся поспать?
* * *
Розовые облака Поднебесной.
Аккуратные игрушечные пагоды.
Глянцевые листья лимонника.
Всполохи бумажных фонарей.
Придуманная страна, отражающаяся в выпуклом стекле. Проведи ладонью, изображение станет четче и. больше. Можно даже заглянуть в раскосые глаза людей, чтобы увидеть в них розовые облака Поднебесной.
Нравится, Скалли?
Кто здесь?! О-о. Снова вы! Снова в моем сне, мистер И-Ван!
Почему бы не предположить иное, Скалли: это ты в моем сне. Я пригласил. Но если тебя это смущает, то мы можем перейти в твои грезы…
Так просто?