Читать интересную книгу Терри Пратчетт. Жизнь со сносками. Официальная биография - Роб Уилкинс

ней, до самого Пенна. Был в этой панораме и дом презренного преподобного Маспратта, на который в светлый день падали солнечные лучи, давая отцу Терри повод пошутить подобающе зловещим тоном: «Солнце светит праведникам». Терри чувствовал, что поначалу родителям было грустно расставаться с прежним жилищем, даже несмотря на смертоносную черепицу. «Но после пары приемов ванны они передумали». В этом доме он прожил до самой женитьбы.

К этому времени интересы Терри начали распространяться дальше висения на деревьях. Быть может, школа его и не увлекала, но многое вне школы увлекало с легкостью. Как-то раз отец предложил Терри вместе собрать ламповый радиоприемник без батареек, чтобы он слушал его у себя в спальне. Вместе они обшарили пыльные ящики в садовом сарае и нашли старые наушники и все необходимое для антенны. «В тот вечер, – отметил Терри, – я, сам того не зная, стал нёрдом».

На катушке того первого приемника была надпись: «Что несут дикие волны?» Терри, в принципе не умевший расставаться с приборами, хранил его в коробке до конца жизни. Учитывая, что тогда первой среди помех проступала BBC Radio 3 с ее взрослым репертуаром серьезных дискуссий и классической музыки, обычно дикие волны полнились лекциями доктора Леона Рота «Миф, наука и религия» или музыкой Бузони в исполнении Альфреда Бренделя. Но Терри все равно сидел и слушал завороженный, потому что звуковые волны, попадающие из внешнего мира прямиком в спальню безо всяких батареек – это, как ни посмотри, волшебство. Чтобы позвать его за стол, родители вынуждены были ходить за ним в спальню и силком оттаскивать от наушников.

Под отцовским влиянием он стал тянуться к страницам журнала Practical Wireless («Практическое беспроводное радио», или «Практически беспроводное радио», как они его переименовали) – ежемесячной библии (цена – 1 шиллинг, 3 трехпенсовика) для апостолов, ищущих судьбоносного просветления в сложных монтажных схемах для создания, скажем, помехозащитных антенн или приемников средних волн.

Ограниченный бюджет научил его бережливости в отношении драгоценных компонентов. Терри помнил, как пришел с отцом в мастерскую по починке телевизоров в Беконсфилде, передал через стойку мелочь и гордо покинул помещение с бумажным кульком, где лежал один-единственный транзистор размером с наперсток. В дальнейшем он купил транзисторный соединитель, чтобы было проще переставлять этот незаменимый драгоценный транзистор в разные самоделки, не поломав его тонкие хрупкие «ножки». Узнал он и о том, что электричество – это весело, особенно если умеешь подвести провода от магнето к рукоятке двери сарая, чтобы папу ударило током. Когда в онемевшие пальцы вернулась чувствительность, отец даже якобы им гордился.

А еще был космос. Чтобы интересоваться ночным небом, лучше времени не придумаешь: шла вторая половина пятидесятых, когда Америка и Советский Союз наращивали свои конкурирующие исследовательские программы, а новости полнились разговорами о ракетах невообразимой мощности, спутниках и перспективе (когда же уже?) пилотируемого полета в космос. Терри, конечно же, был заворожен – а укрепляла эту завороженность чайная компания «Брук Бонд».

В 1956 году, когда ему было восемь, все его родственники и прочие знакомые получили требование, если их не затруднит, увеличить потребление чая, чтобы Терри собрал всю коллекцию карточек «Брук Бонд» из серии «В космос». У альбома для карточек (6 пенсов) была синяя обложка с внушительной надписью: «Серия из 50 карточек на тему астрономии, одобренная доктором наук Э. Хантером, секретарем Королевского астрономического общества». Терри любовался цветными рисунками планет, впитывал информацию с обратных сторон карточек, собрал их все. Так в нем пробудилась неугасимая любовь к астрономии.

Много лет спустя, когда его собственная коллекция уже давно пропала, Терри овладело внезапное желание снова заполучить альбом от «Брук Бонд» – просто проверить, сохранил ли он прежнее очарование. Работа в Часовне встала – мы зашли на eBay.

Как оказалось, серию выпускали дважды – в 1956‐м и в 1958‐м. Издание 1956 года было редким, на тыльной стороне этих карточек значилось: «Выпускается с чаем “Брук Бонд” “Чойсест” и “Эджлетс”», а на карточках издания 1958‐го – «Выпускается в пачках чая “Брук Бонд” “Чойсест”, “ПГ Типс” и “Эджлетс”». Для пуриста – разница немалая. Искомая версия 1956 года, когда-то принадлежавшая Терри, шла за 300 фунтов, а версия 1958‐го – за 60, и я знаю, какую бы требовал мой внутренний увлеченный коллекционер на месте Терри. Но он – не разбрасывавшийся деньгами, даже когда вполне мог себе это позволить, – купил версию за 60 фунтов. И правильно сделал – ее хватило. Когда пришла посылка, он аккуратно ее развернул и нерешительно листал страницы. Картинка «Планеты и их луны» на девятой карточке в серии, которую он в детстве увидел первой, вновь продемонстрировала свое гравитационное притяжение – и прошедших лет как не бывало. «Прямо как у того парня, Пруста, – произнес Терри с мечтательной улыбкой. – Он ест печеньку – и возвращается назад во времени». Ну, как-то так, да10.

Увидев зарождение нового интереса и, как обычно, стремясь лелеять все, что поможет сыну проложить путь к первопроходческой, внушительной и в потенциале даже переворачивающей мир работе, мать возила его на световое шоу в Лондонском планетарии со знаменитым бледно-зеленым куполом на Марилебон-роуд. Видимо, это произошло вскоре после открытия планетария в марте 1958 года, и та поездка стала для Терри очередным ошеломительным и формирующим опытом. Даже больше пятидесяти лет спустя он еще вспоминал, «как опустилась бархатная тишина, пролился свет, зарокотал оживший проектор и небеса раскрылись на земле». Потом мать предложила ему зайти в знаменитый музей восковых фигур мадам Тюссо по соседству – практически обязательный ритуал для большинства детей второй половины двадцатого века. Но Терри ответил, что лучше бы еще раз посмотрел световое шоу в планетарии, – что они и сделали.

Так с помощью маркетингового отдела «Брук Бонд» и специалистов по спецэффектам планетария Терри быстро стал юным знатоком астрономии. Однажды утром он – этот малец в шортах – даже заметил за завтраком ошибку в описании Марса на задней стороне пачки кукурузных хлопьев «Келлогг» и (неизвестно, по совету матери или исключительно по собственному не по-детски ответственному решению) прилежно известил об этом производителей.

Увы, ошибся на самом деле Терри: масса Марса оказалась именно такой, как указали в «Келлогг». Но все равно он получил от них вежливый ответ, а что еще лучше – несколько бесплатных пачек хлопьев, чем заслужил восхищение отца, чьи вечные старания найти дармовщинку Терри переплюнул с такой легкостью. Однажды Дэвид Пратчетт написал в компанию по производству бритв, что протянул на одном их лезвии целый год, – он был абсолютно уверен, что такая горячая похвала обязательно окупится. Спустя несколько дней пришел разочаровывающе маленький конверт с единственным новым лезвием и