из физиков — Мастеров откровенно сплоховал. Он наверняка знал, как действует Аура его командира, и решил не терять времени даром, бросившись в атаку. Что ж… Теперь он стоял на коленях и изумленно пытался запихнуть обратно в распоротый живот вывалившуюся требуху. Сам дурак!
Я снова бросился вперед, усилием воли зачерпнув из энергетического резерва, и отдав телу мысле-команду, начав плести «Танец Смерти». Сколько тысяч раз до этого я видел, как во время «танца» глаза врага расширяются в ужасе, а глотки выдают последний хрип. Как сильные умирают, а слабые пытаются убежать. Как храбрецы гадят в штаны, а трусы падают в обморок.
«Танец Смерти» — высшее мастерство владения холодным оружием, своего рода боевой транс, когда ты выпускаешь на волю все свои инстинкты и навыки, наработанные за долгие годы и десятилетия до этого. Во время «танца» нет времени думать… Думать нужно было раньше, а теперь ты просто опускаешься до уровня своих инстинктов и навыков, и мысленно молишь Вселенную, чтобы тебе хватило их для победы.
Я осознанно вошел в транс, хотя мог дальше сражаться или просто призвать тварей. Это было излишним, враги уже не представляли для меня смертельной опасности.
Просто… Эти враги заслуживали красивой смерти. Я не знаю, какие зверства они натворили ранее, но они прожили насыщенную жизнь, и я не дам умереть им от старости в постели. Лучше смерти в бою может быть только смерть после победы в бою. Но этого, конечно, у них не будет! Как говорится, чем могу!
Когда последний взмах Аквилы отделил голову от тела у последнего энергетика, я выпал из транса, и мгновенно напружинил ноги, чтобы ринуться на помощь Призраку. Но увидев открывшуюся картину, я просто рассмеялся.
Призрак сидел на груди командира «Экзекуторов», и тупо месил ему морду голыми кулаками, ритмично опуская руки и неотвратимо превращая лицо врага в кровавый фарш. Что-то при этом приговаривая, в основном — нецензурные выражения. Банши тоже не отставала от друга, работая ногами и, кажется, стараясь попасть в наиболее болезненные точки тела. Враг булькал и стонал, уже не в силах кричать. Я неторопливо подошел и стал рядом, наблюдая за избиением.
— Заслужил? — только поинтересовался я, обратив внимание, что Призрак бьет не в полную силу. Я видел раньше, как он, напитав силой кулак, пробивал бетонную стену. А тут — всего лишь человеческая голова, не прикрытая доспехом.
— Еще как! — ответила за Призрака Баньши, и пнула Ментата по почкам. — Он меня убил, сволочь!
— Опа! — хмыкнул я и, на всякий случай, проверил Баньши еще раз. Нет, не нежить! Но в этом деле лучше перестраховаться. — Но ты же жива?
— Это долгая история! — огрызнулась женщина.
— Так вы вроде и не спешите, — засмеялся я, и посмотрел через Шнырьку в офис «Корпорации Зла», после чего добавил. — А надо бы поторопиться. Сейчас здесь будет очень много людей. Слабых, но вооруженных. Хватит на сегодня смертей.
Призрак поднял на меня глаза, лицо перемазанное кровью исказила гримаса, и он замахнулся. Вот сейчас я вижу, что следующий удар расколет башку Ментату, и попутно пробьет дыру в асфальте.
Я перехватил руку Призрака, и тот зарычал, как зверь, у которого отобрали добычу. Кажется, он был немного не в себе.
— Тихо-тихо! — сказал я, оценив силу своего бойца, удерживать его руку было, ой, как непросто. — Я не буду уговаривать тебя его пощадить, это твоя месть. Я всего лишь прошу оставить его в живых ненадолго для допроса. Есть пару моментов, которые я хотел бы уточнить.
— Он ничего не скажет, — покачал головой Призрак, но ослабил давление. — Он садист и ублюдок, но крепкая падла!
— Это мы увидим, — улыбнулся я. Есть у меня пара интересных душ.
— Соберите оружие и артефакты… Я так понимаю, их игрушки вам знакомы?
— Безусловно, — улыбнулась Баньши, и бросилась выполнять приказ. К ней после секундной задержки присоединился Призрак.
Я же, вскинув на плечо бездыханное тело измочаленного Высшего Мага, бодро потопал в обратную сторону. В кольце у меня есть документы, на плече — пока еще живой важный свидетель. Кажется, мне везет! Возможно не придется ровнять с землей половину столицы, чтобы обеспечить безопасность своего нового бизнеса. Императрица мне, конечно же, благоволит, но её терпение испытывать не стоит. Женщина, у которой непонятно где шляется муж — как правило, очень психически нестабильна, и под горячую руку может попасться любой другой мужчина. А рука у нее «горячая», даже не в переносном смысле.
Еще и дочурка отжигает! Вон тот здоровенный внедорожник выглядит совсем не палевно. Я хмыкнул, и быстро перешел через дорогу, вежливо постучав по стеклу. Стекло опустилось, и я увидел курносое улыбающееся личико цесаревны Ольги, что сидела на пассажирском кресле. За рулем был Гермес, на заднем сиденье буравил меня тяжелым взглядом Арес. Все в боевой броне, и с оружием, явно не просто так проезжали мимо.
— Шеф, два счетчика! — весело обратился я к народу, торопливо добавив. — Плюс, компенсирую химчистку! Груз у меня сегодня сильно… гхм… маркий!
— Ну, Галактионов! Ну, сукин сын! — покачала головой цесаревна без улыбки, задумчиво накручивая на палец рыжую косичку.
Глава 4
Столица Империи
Где-то внутри городской черты
Цесаревна Ольга всегда мало интересовалась мужским полом. В какой-то момент она даже задумалась: возможно, её тянет к девушкам? Но посмотрев пару секунд на привлекательных служанок, она поняла, что и это ей неинтересно. С детства её гораздо больше интересовало оружие и тренировки. А ещё у неё были отличные преподаватели. Ворваться в Разлом и размотать пачку тварей, испробовав какой-нибудь новый подарок любимого батюшки — вот это настоящая жизнь! А бухать и крутить хвостом перед противоположным полом… этого Ольга не понимала. Пока не понимала.
Конечно, немаловажный факт ещё был в том, что в Империи, да и среди гостей Империи, существовало довольно много хороших бойцов. Вот только они рядом не стояли с её учителями/телохранителями — Аресом и Гермесом. Эти двое тренировали её буквально с младенчества, и каких-то особых чувств она к ним не испытывала. Да к чёрту, она к ним не испытывала вообще никаких чувств!
Арес и Гермес были с ней всегда. Они всегда прикроют спину, с ними интересно выпить пива, а также они разделяют её страсть к оружию. Осторожные намёки матушки о том, что надо бы оглядеться на молодых