Читать интересную книгу Патриот - Андрей Рубанов

Но главной своей и неотъемлемой собственностью валютчик Плоцкий считал опыт.

Женя крутился в бизнесе много лет; он ходил по офису, сунув руки глубоко в карманы штанов типа «слаксы», и каждая его фраза свидетельствовала о том, что он – стреляный воробей, тёртый калач, и обмануть его невозможно. Сам же он – объегорит кого угодно.

И, наконец, самое главное: Женя был много старше своего работника Сергея, жил взросло, сложно и не слишком весело.

Где-то в Питере у него были бывшая жена и маленькая дочь и имелись ещё какие-то долги, образовавшиеся с чрезвычайно отдалённых и мутных социалистических времён, с Олимпиады-80 или, может, ещё раньше.

Женя Плоцкий, то есть, уже успел прожить целую насыщенную жизнь, прежде чем грянули безбашенные перестроечные свободы.

Его деловых партнёров звали Нугзар, Ваха, Отари, Сильвестр, Шалва, Октай, Димон, Джуна, Ибрагим, все они были либо откровенные уголовники, либо дельцы, тесно связанные с уголовным миром; во времена развитого социализма они считались очень лихими ребятами, фарцевали икрой и джинсами, меняли марки на фунты, рискуя получить тюремный срок, – а теперь создавали собственные коммерческие банки и торговые кооперативы.

У наёмного перевозчика Сергея тоже имелось кое-что в активе: музыка, гитара, рок-н-ролл, ресторанные концерты, два года в армии и полгода спекуляций сливочным маслом. Но против Жени – валютной акулы – он, конечно, был юнец. «Пацан, мальчишка» (произносилось как одно слово, с мгновенной ухмылкой).

Наёмный перевозчик Сергей делал обычно два рейса в день.

В банке близ метро «Сокол», в подвале за двумя стальными дверями, взял рубли, отвёз в Солнцево, обменял на доллары, повёз доллары в Главное здание Университета – многоэтажную глыбу высотой до неба, – там доллары снова обменял на рубли, рубли привёз шефу, боссу, хитроумному Жене Плоцкому.

Не надо никакого товара, не надо сливочного масла, шоколада, пива, не надо нагружать автомобиль неподъёмными коробками и ящиками и мчаться за полтысячи километров.

Статья, запрещающая куплю-продажу валюты, ещё не была убрана из Уголовного кодекса. Но банки уже существовали: продавали хоть фунты, хоть крузейро.

В машине меж сидений всегда лежал хорошо смазанный газовый пистолет, под сиденьем – огромный кинжал и нунчаки.

Сам Женя Плоцкий в тот же самый день тоже вёз кому-то деньги на своей чёрной «волге»: это была машина дорогая, престижная, каждый рождённый в СССР знал, что на чёрных «волгах» перемещаются только космонавты, академики, звёзды кино и агенты КГБ.

Чем больше оборот, учил Женя, тем больше имеешь. Закон пропеллера. Быстрее крутишься – выше летишь. Знаеву очень нравился закон пропеллера.

Кроме того – очень нравился компьютер Жени Плоцкого, необыкновенно современный, модели «Personal Computer-386».

Каждый вечер шеф вносил в машинку все доходы и расходы, произведённые за день, и выводил итог. И пересчитывал его в доллары.

Нажатием кнопки тридцатилетний московский валютчик Женя выводил доходы и расходы за месяц, за три месяца, раскидывал по статьям: бензин, сигареты, штрафы ментам, подарки нужным людям, обязательная регулярная выплата бандитам, бухгалтерия и налоги, картриджи для ксерокса, бумага для факса, обеды, железная дверь, решётки на все окна, междугородные переговоры.

Он вынимал из копировальной машины чёрный картридж, показывал Знаеву.

– Это стоит семьдесят долларов. Я два дня работаю, чтоб купить всего-навсего какой-то картридж. Какую-то пластмассовую чепуху. Вот на что приходится тратить жизнь. Понимаешь?

Неопытного Сергея восхищала компьютерная логика, неумолимая, поистине палаческая. Многообразное человеческое существование, разъятое на нули и единицы, становилось наглядным и простым.

Деньги надо считать, имея статистику за год, учил опытный Плоцкий. Практически в любом бизнесе есть сезонный фактор. Январь – пустой, мёртвый месяц. Ноябрь и декабрь – самые урожайные. Цыплят по осени считают. В развитых странах контракты подписываются сроком на год.

Ты всё узнаешь про себя, учил Плоцкий, когда подсчитаешь доходы и расходы за 365 дней.

Миллион можно заработать только одним способом, учил Плоцкий. Тысячу раз по тысяче.

Бабло делается на одном жирном клиенте, учил Плоцкий. Остальные – мелочь. Заимей одного большого корефана – выйдешь в дамки. Например, я для тебя и есть тот самый большой корефан. На мне ты поднимешься, если не будешь дураком. Только не забывай, я – старше на полтора цикла, я – великий монстр, а ты – пацан, мальчишка.

Жизнь человека состоит из циклов, учил Женя Плоцкий. Каждый цикл – семь лет. Плюс-минус год. За семь лет все клетки в теле человека полностью обновляются. Каждые семь лет ты – новый. В конце первого цикла ты ещё ребёнок, но готов учиться и идёшь в первый класс. В конце второго цикла ты уже мастурбируешь: начинается половое созревание. Девочки готовы рожать. В конце третьего цикла тебе – двадцать один, по западным законам именно в этом возрасте ты считаешься совершеннолетним. Ещё семь лет – и ты уже женатый малый с детьми. Тридцать пять – возраст начала сомнений, первый кризис. Сорок два – второй кризис. Сорок девять – верхняя точка, мужчина в расцвете возможностей, женщина – наоборот, в климаксе. И так далее. Это не я придумал, добавлял Женя Плоцкий, это наука утверждает. Каждые семь лет человек меняет окружение. Как только цикличность сбивается, как только ты останавливаешься в развитии – ты начинаешь умирать. От возраста это вообще не зависит. Некоторые начинают умирать уже в двадцать восемь. Если перестают обновляться. Обновляйся, понял?

Все расчёты между начальником и исполнителем происходили в долларах, свой гонорар исполнитель Сергей тоже получал исключительно в долларах. И начальник Женя регулярно напоминал подчинённому Сергею, что тот не просто работает, но работает за твёрдую валюту: неслыханная удача в голодном и пустом девяносто первом году.

В ответ Сергей напоминал, что шёл работать именно на означенных условиях. Только зелёные наличные американские доллары.

За опоздание на работу полагался штраф: пять долларов. За невыход на работу – двадцать долларов.

Если подчинённый Сергей проваливал сделку, договариваясь, предположим, на пять двести, тогда как начальник велел стоять на пять триста, – подчинённый компенсировал начальнику недополученную прибыль из своего кармана.

Во всём мире было только одно живое разумное существо, на котором Женя Плоцкий не экономил: он сам.

Он любил двуцветные ботинки, клубные пиджаки, дорогие галстуки и массаж. Ещё любил сладкое: шоколад, амаретто, «Мартель», «Бейлис», сигариллы «Кафе Крем» и одеколоны с сильным запахом. Отдельно любил золотые наручные часы: то «Ролекс», то «Лонжин» можно было увидеть на его толстом запястье; однако в обычные дни Женя предпочитал вообще обходиться без часов.

Не дай бог ограбят, объяснял он. Всё отнимут. Хорошо, если отпустят, – а могут и завалить. Где угодно поймают. На дороге догонят, прижмут к обочине, стёкла в машине разобьют монтировками, вытащат за волосы – и заберут всё, что есть. Даже ремень из штанов вынут. Зубы могут выбить – тоже проблема: без зубов как будешь с людьми разговаривать?

Поэтому, повторял начальник Женя, глядя в глаза своего подчинённого, будь всегда на стрёме, дружище, смотри вокруг повнимательней, позорче, – чтоб издалека, заблаговременно увидеть каждого, кто захочет тебя обмануть, или ограбить, или убить. Будь на стрёме, повторял он: и в конкретном случае, когда деньги в багажнике везёшь, и вообще «по жизни». Осторожничай, не лезь ни в какое говно, обходи стороной.

Молодой Знаев слушал, помалкивал.

Ну и, конечно, рыхлый круглый Женя очень любил поесть.

Каждый день наёмная кухарка, краснолицая невозмутимая украинка без возраста, варила на его кухне, в его кастрюлях, сверканием никелированного металла напоминающих детали космических ракет, ядрёные рассольники, и харчо, и тройную уху, и куриный бульон с гренками, спаржей и редиской, и пельмени с олениной; жарила, парила и томила бараньи котлеты, свинину в орехах, утку с яблоками, гречневую кашу со шкварками, крольчатину с прованскими травами, спагетти под сливочным соусом, и помидоры, фаршированные беконом и пармезаном, и кулебяки с перепелиным яйцом и говяжьим фаршем, и горячие бутерброды с сардинами, и королевские креветки, обжаренные в оливковом масле, и гурьевскую кашу в четыре слоя с черничным и персиковым вареньем, и блины с икрой и сёмгой, и груши в меду, и творожное печенье. И покупалась обязательная бутыль красного бордо, и оливки с анчоусами, и поллитровка вискаря, и два-три пакетика жареного миндаля, и две-три фляги воды «Эвиан».

Воздухом сыт не будешь, учил Женя Плоцкий. Еда – это энергия. Заработал – пожрал. Особенно – зимой. Если не будешь сытым – ничего не поймёшь в этой жизни.

Молодой Знаев слушал и благодарно проглатывал. Сытость, как принципиальная позиция, была ему чрезвычайно близка.