С 15 июля 1939-го по 20 апреля 1940 года за дезорганизацию лагерной жизни и производства был приговорён к высшей мере наказания 201 заключённый. Однако затем части из них смертная казнь была заменена заключением на сроки от 10 до 15 лет[92].
В 1934 году в лагерях НКВД содержалось 3849 заключённых, осуждённых к высшей мере с заменой лишением свободы. В 1935 году таких заключённых было 5671, в 1936-м – 7303, в 1937-м – 6239, в 1938-м – 5926, в 1939-м – 3425, в 1940-м – 4037 человек[93].
Глава 2. Заключённые
Как мы наглядно убедились, многомиллионные цифры «умученных большевиками» имеют мало общего с действительностью. Разберёмся теперь с количеством заключённых, находившихся при Сталине в местах лишения свободы.
Полтора миллиарда арестованных
Именно такая фантастическая цифра прозвучала 8 мая 2010 года в эфире радиостанции «Эхо Москвы» в ходе беседы ведущей Нателлы Болтянской с заместителем председателя совета общества «Мемориал» Никитой Петровым:
«Н.Петров: Нет-нет. Это, действительно, произошло, но причина-то здесь вовсе не в том, что Лаврентий Павлович оказался добрый или Сталин вдруг внезапно подобрел. Надо же просто учитывать то, что при Ежове в годы большого террора, тех самых массовых операций НКВД было арестовано свыше полутора тысяч миллионов человек.
Н.Болтянская: “Тысяч миллионов”?
Н.Петров: Полторы тысячи миллионов было арестовано с июля 1937 года по ноябрь 1938-го.
Н.Болтянская: Так это же бешеные цифры.
Н.Петров: Да. По 100 тысяч человек в месяц примерно.
Н.Болтянская: Это тоже подтверждено?
Н.Петров: Конечно. Это подтверждено, опубликована статистика.
Н.Болтянская: Просто после каждой передачи нам же пишут, что “вы всё врёте ”.
Н.Петров: Ну, я понимаю, люди могут врать. Но пусть они тогда читают те документы, которые были изданы хотя бы в Международном фонде демократии.
Н.Болтянская: Полторы тысячи миллионов арестованных?
Н.Петров: Да, полторы тысячи миллионов арестованных.
Н.Болтянская: Фантастика».
Разумеется, в данном случае мы имеем дело с оговоркой. Однако несмотря на неоднократные намёки ведущей, историк-«мемориалец» даже не пытается задуматься, оценить звучащие цифры с точки зрения здравого смысла. Вместо этого он с упорством токующего тетерева вновь и вновь повторяет фразу насчёт «полутора тысяч миллионов».
Впрочем, в конце концов, ошибка была исправлена:
Н.Болтянская: Я, всё-таки, хочу вернуться чуть назад. Все-таки, цифра 1,5 миллиона или 1,5 тысячи миллионов? Я смотрю на вашу статью – там приводится цифра арестованных за период Большого террора 1,5 миллиона.
Н.Петров: 1,5 миллиона, конечно.
Н.Болтянская: Потому что мы с вами как-то немножечко увеличили эту цифру несколько минут назад.
П.Петров: Нет, 1,5 миллиона, конечно».
Совсем «немножечко» – всего лишь в тысячу раз. Цифра вышла совершенно несуразная, неудивительно, что ведущая спохватилась. А вот если бы господин Петров ошибся не в тысячу, а, скажем, в десять раз, то его «откровения» вполне могли принять всерьёз. Как это случилось с небезызвестной О.Г. Шатуновской.
Отсидев при Сталине по обвинению в троцкистской контрреволюционной деятельности, в 1955 году Ольга Григорьевна была включена в состав Комитета партийного контроля (КПК) при ЦК КПСС. Следующие несколько лет Шатуновская активно занималась разоблачением «культа личности». В частности, она входила в состав комиссии, созданной Президиумом ЦК КПСС в 1960 году для расследования убийства С.М. Кирова.
После начала «перестройки» Шатуновская приняла посильное участие в инициированной Горбачёвым истерической антисталинской кампании. Её воспоминания активнейшим образом использовались тогдашней прессой для обличения «преступлений сталинского режима»:
«Комитет госбезопасности СССР прислал в комиссию по расследованию документ с цифрами репрессий. С 1 января 1935 г. по 22 июня 1941 г. было арестовано 19 млн 840 тыс. “врагов народа ”. Из них 7 млн было расстреляно. Большинство остальных погибло в лагерях»[94].
Эта мифическая «справка КГБ» получила широчайшее хождение в перестроечной литературе. В частности, на неё ссылается всё тот же A.B. Антонов-Овсеенко[95].
Увы, начавшееся в скором времени открытие советских архивов нанесло антисталинской мифологии сокрушительный удар. Оказалось, что Ольга Григорьевна либо страдает потерей памяти по причине преклонного возраста (Шатуновская родилась в 1901 году), либо сознательно врёт. О чём бы ни шла речь, будь то обстоятельства, связанные с убийством Кирова, или вопрос о масштабах репрессий, её рассказы вступали в вопиющее противоречие с документально установленными фактами.
Будучи уличённой во лжи, Шатуновская попыталась неуклюже оправдаться:
«После того, как 64 тома материалов были сданы в архив, а я была вынуждена уйти из КПК (1962 г.), сотрудники КПК совершили подлог – часть основных документов они уничтожили, а часть – подделали…
Как сообщил Н.Катков, им не обнаружен важнейший документ – сводка КГБ о количестве репрессированных с 1935 по 1941 г.»[96]
Однако как сказано в записке Центральной контрольной комиссии (ЦКК) Компартии РСФСР в ЦК КПСС «О результатах проверки заявлений О.Г. Шатуновской об обстоятельствах убийства С.М. Кирова» от 22 августа 1991 года, подписанной заместителем председателя ЦКК Н.Ф. Катковым:
«Сообщение Шатуновской о подмене и исчезновении ряда “важных ” документов не нашло подтверждения.
Приведённые Шатуновской сведения о том, что КГБ СССР представлял в комиссию по расследованию данные о репрессировании в 1935–1941 гг. 19 миллионов 840 тысяч человек, противоречат её же сообщению в ЦК КПСС за 1960 год, в котором названа цифра – 2 млн человек»[97].
Нетрудно заметить, что Шатуновская фактически приписала лишний нуль к реальным цифрам.
Аналогичным образом поступил и A.B. Антонов-Овсеенко:
«По данным Управления общего снабжения ГУЛАГа, на довольствии в местах заключения состояло без малого 16 миллионов – по числу пайкодач в первые послевоенные годы. То был пик, но не первый, такой же крутой высится над годом тридцать девятым»[98].
Увы, вскоре выяснилось, что мы имеем дело с вульгарной подтасовкой:
«Статистика заключённых ГУЛАГа, приводимая A.B. Антоновым-Овсеенко, построена на сеидетельствах, как правило, далёких от истины. Так, он, в частности, пишет в упомянутой статье: “По данным Управления общего снабжения ГУЛАГа, на довольствии в местах заключения состояло без малого 16 миллионов – по числу пайкодач в первые послевоенные годы ”. В списке лиц, пользовавшихся этим документом, фамилия Антонова-Овсеенко отсутствует. Следовательно, он не видел этого документа и приводит его с чьих-то слов, причём с грубейшим искажением смысла. Если бы A.B. Антонов-Овсеенко видел этот документ, то наверняка бы обратил внимание на запятую между цифрами 1 и 6, так как в действительности осенью 1945 г. в лагерях и колониях ГУЛАГа содержалось не 16 млн, а 1,6 млн заключённых.
Тот факт, что предположительная статистика A.B. Антонова-Овсеенко, равно как и сведения О.Г. Шатуновской, опровергаются данными первичных гулаговских материалов, делает дальнейшее ведение полемики на эту тему совершенно бессмысленной. Добавим только, что в материалах всесоюзных переписей населения 1937 и 1939 гг. численность спецконтингента НКВД группы “В” (заключённые и трудпоселенцы) совпадает с нашими данными, взятыми из статистической отчётности ГУЛАГа НКВД СССР, тюремного управления НКВД СССР и Отдела трудовых поселений ГУЛАГа НКВД СССР»[99].