За 10 минут до старта я перешел в бункер. Яздовский был уже там — на стартовой позиции он вел себя неспокойно, по-видимому, побаивался. Из бункера Королев, Кириллов и Воскресенский управляли пуском. Командовал подполковник Кириллов, а роль Королева сводилась к приему докладов о ходе полета. За 2–3 минуты до старта и в течение трех минут после пуска я принимал с борта магнитофонную запись отсчета секунд и песни. Через 18 минут поступил сигнал об отделении корабля от носителя и выходе его на орбиту.
Посоветовавшись с Королевым и Келдышем, я принял решение отправить в Москву тремя самолетами Ил-14 всех космонавтов и офицеров ВВС (всего 34 человека). Перед нашим отлетом Бушуев передал по телефону, что в районе посадки приняты сигналы от передатчиков П-37 и Р-126. Это означало, что парашюты раскрылись, и корабль приземлился. В Москву прилетели уже ночью. Дежурный по КП ВВС доложил: «Корабль приземлился отлично в районе Ижевска».
27 марта. Москва.
Корабль приземлился в 45 километрах юго-восточнее Воткинска. Манекен приземлился нормально, животные чувствуют себя хорошо. Собака Звездочка перенесла полет благополучно и сегодня весь день будет «выступать» перед журналистами и корреспондентами. Идут непрерывные звонки, все хотят побыстрее заснять знаменитую «космонавтку». Между прочим, Звездочкой ее окрестил накануне полета Юрий Гагарин. Остальные космонавты его дружно поддержали, я «утвердил» их предложение, и собака Удача стала Звездочкой. Теперь у нас уже четыре собаки совершили космический полет.
Итак, подготовка к космическому полету человека, в основном, закончена. Есть большая уверенность, что одновитковый полет и приземление космонавта пройдут хорошо. Сами космонавты после наблюдения старта корабля и ознакомления с результатами посадки высказали мнение: «Все готово, можно лететь». Да, все готово для полета, рассчитанного на один виток с приземлением на нашу территорию. Но мы еще не готовы полностью к аварийным ситуациям в полете. Нет уверенности в аппаратуре обеспечения жизнедеятельности космонавта в случае спуска корабля за счет естественного торможения (при этом длительность полета может составить 2-10 суток). Последние испытания в тепловом макете корабля оказались неудовлетворительными, осушитель не поглощает всей влаги, выделяемой человеком. Все еще не проведены морские испытания НАЗа и не отработана методика приводнения космонавта. НАЗ пока негерметичен и плохо остойчив: его содержимое будет заливаться водой и радиопередатчики могут быстро выйти из строя. Корабль при приводнении может скоро затонуть (открыты два люка). Скафандр и лодка позволяют космонавту держаться на воде более суток, но отыскать его в океане и даже на море будет крайне трудно из-за отсутствия средств обозначения его местонахождения.
Сегодня началась энергичная (пока словесная, телефонная и заседательская) подготовка к полету космонавта. Звонили Королев и Кобзарев. Завтра поедем к Воронину, а затем к Дементьеву обсуждать все вопросы обеспечения жизнедеятельности и спуска космонавта. На среду планируется встреча с Д. Ф. Устиновым и Ф. Р. Козловым. Вечером доложил Главкому о состоявшемся пуске корабля, о занятиях космонавтов, их настроении и впечатлениях от пребывания на полигоне. Главком решил несколько важных вопросов:
1. Согласился с решением комиссии дать сообщение о полете космонавта немедленно после выхода корабля на орбиту.
2. Разрешил значительно усилить оснащение самолетов и вертолетов всем необходимым для эвакуации космонавта в любых условиях приземления или приводнения. Разрешил вызвать командующих ВВС военных округов и проинструктировать их по организации поиска.
3. Подписал адресованное Москаленко письмо с просьбой разрешить киносъемку космонавтов на полигоне.
4. Дал указание организовать экзамены для одиннадцати слушателей-космонавтов на присвоение звания космонавта.
28 марта.
С утра были в ОКБ-124 (Главный конструктор Г. И. Воронин), осмотрели завод (бывший «Дукс»). Директором завода работает И. И. Румянцев, бывший секретарь московского обкома КПСС. Заместителем Воронина работает мой земляк Горин. Вместе с Гориным мы работали в меленковской(город Меленки, где прошла юность Н. П. Каманина, — Ред.) комсомольской организации и последний раз виделись лет 10 тому назад, когда он работал начальником главка в Министерстве авиационной промышленности. ОКБ и завод производят аппаратуру для обеспечения высотных полетов и жизнедеятельности космонавта. Завод в сравнении с другими авиазаводами отличается в худшую сторону. Для обеспечения космических полетов завод необходимо реконструировать и расширить.
На совещании в ОКБ-124, которое проводил Кобзарев, присутствовали: Королев, Келдыш, Бабийчук, Холодков, Яздовский, Генин, Смирнов, Воронин, Николаев, Румянцев, Горин и другие. Обсуждался главный вопрос: как быть с осушителем системы регенерации воздуха в кабине космического корабля? Осушитель, прошедший 10-суточные испытания в тепловом макете корабля, «выдал» четыре литра раствора хлористого лития. Врачи утверждают, что частицы этого раствора, попав в дыхательные органы космонавта, могут его отравить, а Воронин и его замы утверждают, что хлористый литий безвреден и его даже можно есть. Воронин предложил в качестве поглощающего влагу вещества использовать уголь, растворенный в хлористом литии. Этот состав трое суток испытывался в Институте авиационной и космической медицины при повышенных температурах и дал удовлетворительный результат (выделения раствора не было). После очень жарких дебатов решили провести 5-суточные испытания в повышенном температурном режиме с тем же наполнением осушителя, только несколько изменив пропорции составляющих компонентов, и одновременно провести лабораторные испытания с древесным углем, насыщенным хлористым литием.
В 12:00 все поехали к председателю ГКАТ(Государственный комитет по авиационной технике — Ред.) П. В. Дементьеву. У него на совещании решили:
1. Выполнить 2–4 катапультирования в ЛИИ с самолета Ил-28.
2. Провести в Феодосии морские испытания НАЗа и подвесной парашютной системы.
3. Утвердить решение о 5-суточном испытании осушителя.
4. Согласиться с предложением Королева — отключить газоанализатор от приборной доски (он дает завышенные показания), но оставить его на борту корабля и контролировать его работу по телевидению.
Дементьев, Руднев и Королев дали нам почувствовать, что они очень недовольны письмом Вершинина к Устинову, в котором Главком с подачи Бабийчука изложил недостатки системы регенерации воздуха и газоанализатора. Пришлось выступить и защищать честь мундира ВВС, хотя я лично не стал бы писать такое письмо. Дело в том, что над системой регенерации воздуха уже более полугода совместно работают ОКБ -124 и Институт авиакосмической медицины. Как я установил, в недостатках системы регенерации воздуха есть доля вины и института. В этом в первую очередь повинны Яздовский и Генин, но виноват и я, так как безраздельно верил Яздовскому, а ознакомление с материалами испытаний показывает, что он прохладно относился к столь важному вопросу.
Два дня тому назад генерал-лейтенант Клоков передал слушателям-космонавтам не согласованное со мной решение Главкома об их переводе в космонавты без выпускных экзаменов. Сегодня я доложил Главкому, что такое решение неправильно. Вершинин согласился, что экзамены нужны. Он подписал приказ о назначении экзаменационной комиссии и сказал: Клоков меня неправильно понял и все перепутал. Генералу Клокову придется теперь отрекаться от своих необдуманных и излишне поспешных обещаний.
29 марта.
С 16:00 до 18:00 заседала Государственная комиссия у Руднева по итогам последнего пуска космического корабля и готовности к полету космонавта. Королев коротко доложил об итогах пуска семи кораблей «Восток»: в 1960 году — 15 мая, 28 июля, 19 августа, 1 и 22 декабря; в 1961 году — 9 и 25 марта. Особое внимание он уделил двум последним удачным пускам и сделал вывод, что ракета-носитель и корабль «Восток-3А» готовы к полету человека. После других выступлений Руднев опросил всех персонально: «Кто за полет человека в космическом корабле»? Все были за полёт.
В 18:30 все собрались у Устинова. Доклад такой же, как и у Руднева, сделал Королев. Он продемонстрировал два альбома фотоснимков, сделанных 9 и 25 марта при пролете кораблей над Африкой и Турцией. На одном из снимков отчетливо виден турецкий город Александретта и бетонная полоса аэродрома. Есть несколько снимков летающих тарелок. По форме это не тарелки, а рюмки или вазы, поставленные одна на другую. Очертания этих красивых и несколько фантастических фигур очень четкие, я бы сказал, даже резкие. Не верится, что это оптические «фокусы» в атмосфере; «тарелочки» воспринимаются как реальные предметы — так и хочется дотронуться до них рукой.