Читать интересную книгу Ледяное ложе для брачной ночи - Анна Данилова

Гортензия присела на постель рядом с Караваевым и взяла его за руку. Мягкий тонкий шелк халата сползал с нее, как вторая кожа. В вырезе показалась белая полная грудь.

И из-за этой вот грудастой девки Караваев, можно сказать, потерял Миру. Мало того, что он заставил ее выйти за него замуж, дав ей на размышление всего лишь несколько дней, так теперь еще и это! Что она подумает о нем? И разве поверит в следующий раз, когда он станет клясться ей в своей любви? А ведь он любит ее, так любит, что просто потерял голову. Если бы ему когда-нибудь кто-нибудь сказал, что он таким вот образом, неожиданно и скоропалительно, женится, он расхохотался бы в лицо этому человеку. Но ведь женился! Как увидел Миру, так – все. Понял, что это – его женщина. Вот и сейчас при мысли о ней, представляя себе ее, он, несмотря на щекотливость положения, почувствовал к ней сильное, жгучее чувство, как если бы знал, что она где-то рядом и ждет его. Понятное дело, когда он приедет за ней и станет уговаривать ее вернуться к нему, она будет рыдать и скажет, что совершила ошибку, согласившись выйти за него замуж, попытается прогнать его. Но она просто еще не знает его, не знает, что он все равно никуда не уйдет, потому что он выбрал ее и собирается жить с ней.

– Послушайте-ка, как вас там, Гортензия, Герань ли, Гуля… Встаньте-ка с постели, и нечего демонстрировать мне ваши… Гм…

– Вы будете вызывать милицию? – Гортензия сдвинула тонкие черные брови. – Да? Вы решили наказать меня за вчерашнее?

Ее лицо было так близко от Дмитрия, что он вдруг почувствовал запах спиртного. Герань была пьяна. И это с самого утра – часы на стене показывали девять часов.

– Вы что же – алкоголичка?

– Думаю, что да, – всхлипнула она. – И ничего не могу с собой поделать. Это мой муж, понимаете? Это он во всем виноват. Вы посмотрите на меня, разве я не красива? Разве у меня не роскошная грудь? Почему он проводит ночи неизвестно где, почему вместо того, чтобы любить меня, он любит каких-то других женщин? Что мне делать? Как мне дальше жить?

Он вдруг с ужасом понял, что у нее начинается истерика. Надо бы раньше догадаться. Красивый дом, красивая женщина, и все это принадлежит мужчине, который умеет причинять боль, самую настоящую боль. Конечно, он постарается обойтись без милиции. Вот только как доказать Мире, что ночью его действительно сбила машина, что он не сбежал от своей жены и совершенно случайно оказался в загородном доме этой Герани, тьфу, Гортензии? Если Мира увидит ее, она ни за что не поверит, что он провел здесь ночь, не прикасаясь к этой… Гуле. Да и кто на месте Миры сможет в это поверить, если эта Гортензия, от которой попахивает алкоголем, – весьма привлекательная женщина? Такие женщины словно созданы специально для мужчин, для их удовольствий.

– Послушайте, Гуля, вы не представляете, что вы натворили. Вам даже в голову такое не может прийти!

– Я готова заплатить, только, пожалуйста, не вызывайте милицию, – глаза ее вдруг наполнились слезами. – Мне так плохо, так плохо… Просто невыносимо!

Она даже кулаки сжала.

– Я вчера женился, привез невесту, то есть жену, к себе домой и, пока она принимала ванну и готовилась, извините, к брачной ночи, решил сбегать за сигаретами… И сбегал.

– У вас вчера была свадьба? Так вот почему на вас был такой шикарный костюм.

Она плавно перешла от агрессивного «ты» на «вы» и прониклась уважением к своей жертве. Лицо ее раскраснелось, а из глаз покатились пьяные слезы.

– Какой ужас! Господи, бедная ваша невеста… Она прождала вас всю ночь! Могу представить себе, как же она страдала, как рыдала… Главное, чтобы она не напилась. Мой муж терпеть не может, когда от меня пахнет водкой. Но она спасает меня. На время, конечно…

– Мне надо срочно ехать домой. Немедленно! Сколько времени мне понадобится, чтобы добраться отсюда до города?

– Минут сорок, если ехать быстро.

– Вы позволите мне воспользоваться вашей машиной? Надеюсь, она на ходу?

– Да, конечно. Можете взять ее себе.

– Да нет, мне бы только добраться до дома, а потом мы с вами свяжемся, и вы сможете забрать ее обратно.

– Вы простите меня? Вы не станете обращаться в милицию? Ведь я же всю ночь не спала, боялась, что вы умрете…

– А если бы я действительно умер? Вы бы закопали меня в вашем саду?

– Не знаю… Смотря сколько выпить, – честно ответила она и икнула.

Караваев встал, оделся.

– Подождите, я принесу вам кофе. У меня в термосе. И сок. Могу предложить хорошее средство от головной боли.

От кофе и таблетки он не отказался.

– У меня что, на лбу написано, что болит голова?

– Вы постоянно морщите лоб, да, чувствуется, что у вас болит голова. Хотя, я думаю, и душа тоже. Знаете, если надо будет подтвердить вашей невесте, где вы были и с кем, я всегда к вашим услугам. Я – ваше живое алиби.

– Ну уж нет, Гуля, вот только без этих ваших штучек. С таким алиби она меня точно выгонит. Вы – девушка яркая, с пышными формами, не уверен, что, увидев вас, моя жена поверит в то, что эту ночь я провел один на один с подушкой… без вас.

– Дались вам мои формы! Я вам дело говорю, а вы о моих сиськах… Между прочим, у меня еще и душа имеется. И сердце. А вы… вы, как и все остальные… Забирайте машину и убирайтесь!

– Дайте-ка мне ваш телефон, я запишу. Вдруг на дороге остановят, скажут еще, что я угнал вашу машину. А так я хотя бы позвоню.

– А вы возьмите меня с собой, я скажу, что позволила вам вести мою машину.

– Вас? Чтобы моя невеста увидела вас? Ну уж нет. Господи, да у меня же и прав с собой нет! Они дома остались. Поэтому какая разница… Но телефон все равно дайте.

Гортензия принесла листок с номером телефона, протянула Караваеву.

– Да уж, я не завидую вам. Могу себе представить, как встретит вас ваша невеста! Я бы лично запустила в вашу голову бутылкой. Причем не пустой. Или придумала еще чего-нибудь похлеще.

– Советую вам бросить пить и взять себя в руки. Не сидите здесь одна, как в заточении. Позвоните подруге, попросите ее к вам приехать. Если вы не позаботитесь о себе – кто вам поможет? А о муже не думайте. Думайте о себе.

Он еще что-то говорил, затем по-мужски крепко пожал Гуле руку. Оба спустились вниз, в гараж, где стояла машина. Красная. Яркая. Точно, такую остановят. Ну и пусть. Он объяснит, что произошло, решил Караваев. Хотя что он может объяснить? Что Гуля на него наехала? Он же пообещал ей, что не будет сообщать о наезде в милицию. Он просто скажет, что произошло недоразумение.

– Послушайте, Гуля, я вот что придумал. В случае, если меня вдруг остановят, я скажу, что ночью отправился за сигаретами.

– Это я уже слышала, – капризно протянула она.

– А что было потом – не помню. Проснулся я уже у вас. И вы рассказали мне, что нашли меня на дороге, ведущей как раз к вашему дому. Видимо, кто-то привез меня сюда, предварительно ударив по голове. А вы спасли меня. Ну, как вам мой план?

– Грандиозный! Мне нравится. Особенно та его часть, где я выступаю в роли спасительницы.

– Очнувшись и вспомнив, что дома меня ждет невеста, я взял вашу машину и поехал к ней.

– Очень романтично. По этому поводу надо бы выпить…

Герань была права – Караваев, даже любя Миру, все равно не мог оторвать глаз от пышной груди Гортензии, ее тонкой белой шеи и розовых нежных щек, влажных губ. Но это было совершенно другое чувство, не имевшее ничего общего с его любовью к Мире.

Он сел в машину, Гуля протянула ему ключи.

– Я позвоню вам… тебе. – И Караваев, не удержавшись, поцеловал ее в щеку.

– Тогда напишите и свой номер телефона.

– Да, конечно, сейчас. Ты – просто потрясающе красивая девушка, и нечего тебе рыдать по поводу твоего мужа-кобеля. У тебя такая кожа… Алкоголь разрушит все, ты слышишь меня? – Он протянул ей клочок записной книжки с номером.

– Слышу. – Она коснулась губами его губ, вздохнула и захлопнула за ним дверцу машины. – Езжай уже, жених. Говорю же, все вы одинаковые.

Дома он был уже через полчаса. Гнал, рискуя быть остановленным на дороге, понимая, что каждая минута приближает встречу с Мирой.

Поднимаясь по лестнице, он испытал чувство, очень похожее на страх. Ему было страшно не за себя, а именно за нее, за Миру. Как она теперь? Что она ему скажет? Наверное, заучила целую речь. Бедняжка… Как же она натерпелась, настрадалась…

Как ни странно, но у него руки дрожали, когда он открывал дверь. Судя по тому, что она была заперта на один замок – английский, – оставалась надежда, что Мира все-таки там. Перед тем как лечь спать, она предусмотрительно захлопнула дверь. Если бы она ушла, не помня себя от злости, то и дверь бы не захлопнула, не посчитала бы нужным подумать о сохранности квартиры, даже нарочно распахнула бы ее пошире – специально для воров: заходите, берите все, что пожелаете. И ее можно было понять.

«Господи, ну о чем я думаю?! Вот сейчас открою дверь и увижу все собственными глазами».

В ванной комнате Миры не было. Шампанское стояло нетронутым, не считая отсутствия одной бутылки. Не было Миры ни в кухне, ни в гостиной. Дверцы шкафов были распахнуты. Вероятно, она искала, во что переодеться, чтобы не возвращаться к себе домой в свадебном платье, не позориться перед таксистом и теми, кто может ее увидеть возле ее дома и в подъезде.