Читать интересную книгу Золотой берег - Нельсон Демилль

— У меня есть одна клиентка, женщина лет семидесяти. Так вот, недавно она пришла, чтобы проконсультироваться по поводу пятидесяти тысяч акций «Чейз нэшнл бэнк». Время их выпуска — 1928 и 1929 годы…

Лестер наклонился ко мне.

— Ты имеешь в виду, что у нее на руках сертификаты этих акций?

— Ну да. Она притащила в мой офис в Локаст-Вэлли целый чемодан этих сертификатов. Они достались ей в наследство от мужа, он умер в прошлом месяце.

— О Боже, — воскликнул Лестер, — никогда в жизни не видел сертификаты «Чейз нэшнл». Теперь ведь этот банк называется «Чейз Манхэттен», ты знал об этом?

— Нет, не знал. Я как раз хотел расспросить все подробности у тебя. — Конечно, я прекрасно об этом знал, но мне приятно было видеть, как разглаживается нахмуренное лицо Лестера и на нем начинает играть довольство собой.

— А как они выглядят? — поинтересовался Лестер. Некоторых мужчин возбуждает фильм «Шлюха» — Лестера же, по всей видимости, возбуждали сертификаты старых акций. Причем это случалось при любых обстоятельствах.

— Они такого светло-зеленого оттенка с замысловатым черным шрифтом и выгравированным изображением здания банка. — Я, как мог, описал вид сертификатов, но по глазам Лестера можно было подумать, что у описываемого предмета огромные груди. — Так вот, — продолжал я, — послушай лучше, в чем загвоздка. На обратной стороне сертификатов имеется следующая надпись: «Указанное число акций данного сертификата может быть обменено один к одному на акции „Амерекс корпорейшн“». — Я пожал плечами, давая понять, что не понимаю в этом ни бельмеса. Я на самом деле не понимал.

Лестер приподнялся на стуле.

— «Амерекс» теперь превратился в «Америкэн экспресс», а тогда это была совсем скромная компания. Там действительно так написано?

— Да. — Даже я был слегка возбужден этой новостью.

— «Америкэн экспресс» шел по тридцать три с половиной при закрытии торгов. Это составляет…

Я увидел, как между глаз Лестера включился главный компьютер. Через секунду он выдал:

— Это будет один миллион шестьсот семьдесят пять тысяч. А для «Чейз Манхэттен» курс закрытия был на сегодня тридцать четыре с четвертью… — Лестер сдвинул брови, закрыл глаза и открыл рот. — Это будет один миллион семьсот двадцать тысяч пятьсот.

Лестер ни разу не произнес слова «долларов». В клубе никто не произносит это слово. Вероятно, служение деньгам накладывает некоторые табу, так же, как у древних иудеев было запрещено употреблять слово «Бог».

— Так значит, эти сертификаты действительны в любом случае? — уточнил я.

— Я не могу сказать точно, пока не осмотрю их, но, судя по тому, что ты рассказал, так оно и есть. И, конечно, цифры, которые я назвал, не учитывают разницу в номиналах между нынешними акциями и акциями 1929 года. Это может быть коэффициент 1:10 или 1:10,5.

Это значит, что речь идет о сумме в десять с половиной миллионов. Имеются в виду доллары. Приятное известие для моей клиентки, впрочем, она никогда не испытывала недостатка в деньгах.

— Вдова будет просто счастлива, — сказал я.

— Она получала дивиденды по этим акциям?

— Не знаю. Но я занимался делами ее покойного мужа и могу уточнить это по бумагам.

Лестер задумчиво покачал головой.

— Если по какой-то причине «Чейз» или «Америкэн экспресс» потеряли контакт с этими акционерами, то должна была набежать еще кругленькая сумма по дивидендам.

Я кивнул.

— Моя клиентка слабо разбирается в этих делах. Ты же знаешь этих старых вдов.

— Конечно, знаю, — сказал Лестер. — Если хочешь, я с удовольствием проверю информацию по этим бумагам. Тебе нужно только прислать мне ксерокопии сертификатов. Мы узнаем, какой коэффициент у этих акций, сколько они сейчас стоят, и уточним, какие по ним положены дивиденды.

— Ты возьмешься за это? Буду очень признателен.

— Их придется проверить на подлинность, а затем обменять на сертификаты современного образца. А еще лучше передать их в управление какой-нибудь брокерской конторе. Не стоит хранить такие вещи дома. Я вообще удивляюсь, как они еще остались целы.

— Хороший совет. Пожалуй, я открою у тебя счет на имя моей клиентки.

— Можешь привезти эти сертификаты прямо ко мне в офис в понедельник. И по возможности захвати свою клиентку. Ей надо будет расписаться в бумагах; а я договорюсь о передаче ее бумаг в управление нашей конторе и все такое.

— Было бы лучше, если бы ты сам зашел ко мне в офис примерно в половине пятого в понедельник.

— Конечно, зайду. Где сейчас хранятся акции?

— В банковском хранилище. Но мне не хотелось бы, чтобы они там долго лежали.

Лестер о чем-то задумался, затем расплылся в улыбке.

— Знаешь, Джон, у тебя есть возможность обратить эти бумаги в наличные. Ты ведь полностью распоряжаешься акциями своей клиентки.

— Зачем мне это нужно?

Лестер натужно рассмеялся.

— Если ты позволишь мне провернуть эту сделку, мы заработаем миллионов десять на двоих. — Он снова рассмеялся, показывая этим, что пошутил.

— Ха, ха, ха, — не отстал от него и я. — Даже по нынешним правилам на Уолл-стрит это будет расценено как неэтичное поведение. — Я улыбнулся, сделав вид, что оценил шутку Лестера. Лестер тоже расплылся в улыбке, но по его глазам я понял, что он-то точно не оставил бы лежать десять миллионов в банковском хранилище.

Через несколько минут к нам присоединились Рендал и Мартин, и речь зашла о гольфе, теннисе, стрельбе по тарелочкам и яхтенном спорте. В этот вечер пятницы во всех пабах Америки только и говорили, что о спорте, то есть о футболе, бейсболе, баскетболе, но здесь, в клубе, упоминание о них сочли бы дурным тоном.

Другие запретные темы весьма обычны — религия, политика и секс. Таковы неписаные законы клуба. Когда мы подошли к «запретной» теме секса, Бэрил Карлейль, сидевшая рядом со своим ублюдком-мужем, поймала мой взгляд и улыбнулась мне. Если бы мы с моими соседями сидели в обычном баре, не обошлось бы без шуточек типа: «Джонни, кажется, эта девчонка совсем не прочь», но в клубе, казалось, никто ничего не заметил. Лестер опять затянул песню о тире со стрельбой по тарелочкам, а я взвешивал про себя «за» и «против» небольшого флирта с Бэрил Карлейль.

— Джон?

Я понял, что ко мне обращается Рендал Поттер.

— Да?

— Лестер мне рассказал, что на днях ты видел Фрэнка Белларозу.

Видимо, во время моих размышлений тема разговора переменилась. Я покашлял для порядка и начал:

— Да… было дело. Мы и виделись-то на бегу. В питомнике у Хикса.

— Хороший парень этот Фрэнк?

Я покосился на Лестера, который упорно не желал смотреть мне в глаза и признаваться в том, что проболтался.

— Правильней было бы назвать его «вежливым парнем», — ответил я Рендалу Поттеру.

Ко мне склонился Мартин Вандермеер. Мартин — прямой потомок знаменитых Никербокеров, то есть представитель того типа людей, которые постоянно напоминают англосаксам, что их предки встретили когда-то первое судно англичан пушечным огнем в бухте Нового Амстердама.

— В каком смысле вежливый? — уточнил Мартин.

— Ну, может быть, ему больше подходит слово «солидный», — ответил я, подыскивая нужные прилагательные и спасая свою репутацию.

Мартин Вандермеер закивал головой в неподражаемой манере чопорных голландцев.

Не подумайте, что я испугался реакции этих людей, нет, чаще случается так, что они побаиваются меня. Но тут был особый случай — я дал маху, назвав главаря мафии приятным парнем и подчеркнув, что предпочитаю его соседство соседству сотни Лестеров Ремсенов. Надо было исправлять положение. Кстати, политики заняты этим постоянно. Не понимаю, чем была недовольна эта троица, ведь жить по соседству с Фрэнком Белларозой предстояло мне, а не им.

Рендал, не скрывая жгучего интереса, спросил:

— А телохранители с ним были?

— Я видел только водителя, который помог погрузить ему рассаду в багажник. Он ездит на черном «кадиллаке». — Я ухмыльнулся, чтобы показать, какого я мнения о черных «кадиллаках».

— Интересно, они всегда ходят с оружием? — произнес Мартин.

Я подумал, что, пожалуй, стану теперь клубным экспертом по мафии, поэтому важно заметил:

— Нет, главари не ходят с оружием. Им это ни к чему. Зачем им неприятности с полицией?

— Но разве не Беллароза убил колумбийского наркодельца несколько месяцев назад? — не отставал Рендал.

По правде сказать, мне не очень хотелось, чтобы меня держали за специалиста по мафиозным разборкам, поэтому я просто пожал плечами. Помнится, еще в январе я читал какие-то статьи об этом деле — меня тогда удивило, что столь крупная фигура, как Беллароза, оказался замешанным в историю с банальным убийством.

— Как ты думаешь, что он делал у Хикса? — задал вопрос Лестер.