Читать интересную книгу Пара беллум - Александр Зиновьев

Рутина

Чтобы «убрать» советского человека, находящегося за границей, нужна санкция по крайней мере трех лиц из числа высших руководителей страны, в том числе того, кто курирует всю заграничную сферу советской секретной деятельности. Высшие лица были заняты другими, более важными делами. Их помощники просто не пропускали «наверх» такое ничтожное дело, каким им казалось дело дирижера К. Время шло. Западник был вне себя от возмущения, хотя он давно привык к такой бюрократической волоките. Надо было давать разрешение на поездки другим лицам и группам, а гарантий, что они не последуют примеру дирижера, не было. Западник всячески откладывал эти поездки. Многие из них пришлось вовсе отменить. На Западе это заметили. В прессе заговорили об «ожесточении советского режима», о «тенденции к сталинизму».

А беглец почувствовал себя в безопасности и опубликовал резкую антисоветскую статью. Лишь после этого дело дирижера стало предметом внимания на высшем уровне. На особом заседании Политбюро Западник был подвергнут резкой критике за «медлительность» и «бюрократическую волокиту». Критика была явно нацелена в самого Генсека. Но Западнику от этого было не легче. Возник слух, будто ему «на Политбюро шею намылили». Политбюро одобрило резолюцию совещания, имевшего место по поводу дирижера, отметив, что это надо было сделать раньше. Одному из членов Политбюро поручили создать особую комиссию с целью изучить положение в сфере наших культурных контактов с Западом, навести должный порядок и принять меры, предупреждающие и исключающие...

После заседания Политбюро Западник в мрачном Расположении духа уехал сразу домой, заперся в кабинете и обратился к единственному лекарству от всех советских болезней – к водке.

В нашей системе никакое серьезное дело не сделаешь толком, так, как это требуется интересами самого дела. Либо делай так, чтобы Они не знали, и тогда на тебя обязательно донесут, и все твои усилия пойдут насмарку. Либо добивайся их одобрения, и тогда Они сами испортят все своим одобрением. Где выход? Выход очень простой: еще одна бутылка водки.

Будь готов к войне

На совещании градостроителей вспыхнула острая дискуссия по вопросу, на какой срок рассчитывать новые дома. Одни настаивали на том, что дома надо строить с расчетом на сто лет. Другие же считали, что в будущей войне все дома будут разрушены, и потому рассчитывать на сто лет бессмысленно, достаточно и тридцати лет. Дома, рассчитанные на тридцать лет, возражали «столетники», начнут разрушаться уже через год, их придется постоянно ремонтировать, что обойдется дороже домов, рассчитанных на сто лет. Победила, как всегда, генеральная линия Партии: строить дома с расчетом на пятьдесят лет. Такие дома тоже начнут быстро разрушаться. Но в них можно будет до новой войны дожить без капитального ремонта. И совсем не жалко будет, если эти развалины превратятся в пыль во время войны (а еще лучше – до войны).

Он и Генсек

Его отношения с Генсеком никогда не были отношениями равных и взаимно независимых партнеров, как это необходимо для дружбы. Он был всего лишь андроповским холуем, как о нем говорили в КГБ и в аппарате ЦК. Благодаря этому ему позволили подняться на вершину канцелярской иерархии власти. Но в этом был свой минус: его положение оказалось полностью зависимым от положения его покровителя. Брежневский холуй Черненко благодаря холуйству выбрался в члены Политбюро. Ему же, Западнику, вряд ли удастся такое: Андропов не имеет впереди столько лет власти, как Брежнев. В их отношениях один мог позволить себе выдвигать идеи, другой же вынужден был находить для них подходящее оформление. Вот, например, их обычный разговор «за чашкой чая» (Генсек не пьет водку из-за болезни). Генсек говорит о том, что народ распустился, а в верхах моральное разложение достигло критических размеров. Надо полностью реорганизовать всю систему управления. Надо произвести омоложение руководства на всех уровнях. Надо укрепить трудовую дисциплину, объявить решительную войну пьянству и коррупции. Надо наводить суровый порядок в стране. Сознательность и энтузиазм народа хороши, когда они подкрепляются разумными мерами принуждения. Брежневский стиль руководства себя изжил. Нельзя с порога отвергать сталинский стиль руководства. В нем были и свои достоинства. Западник соглашается, но вносит один «маленький корректив»: надо ставить вопрос не о сталинском, а об андроповском стиле. Именно благодаря андроповскому стилю руководства КГБ стал самой эффективной и прогрессивной (!) организацией в стране. Генсеку такой поворот мыслей нравится, но он призывает к скромности: и в работе КГБ были недостатки. Западник говорит, что недостатков не имеет лишь тот, кто не имеет достоинств, что если бы все учреждения страны удалось заставить работать так, как работает КГБ, то можно было бы спокойно спать.

– Именно заставить, – соглашается Генсек. – Наш народ добровольно не будет делать ничего, что идет ему на пользу. Сталин был прав, когда говорил, что «наша историческая задача – заставить советский народ быть счастливым». Именно заставить!

Легко сказать – заставить, думает Западник. Теперь другие времена. Наш народ уже отравлен ложными Представлениями о райской жизни на Западе. И Запад следит за всем, что творится у нас, не упуская даже малейшего повода для антисоветской пропаганды, разъедающей наше общество. Пора с этим покончить. Чтобы заставить людей быть счастливыми, им надо запретить быть несчастными. А для этого надо нейтрализовать тлетворное влияние Запада. Наш идеологический аппарат с этой задачей справляется плохо.

Этапы пути

После нескольких крупных провалов советских шпионов на Западе вопрос о деятельности советской агентуры на Западе стал предметом внимания Политбюро. Некоторые члены Политбюро, чувствовавшие непомерное усиление влияния КГБ и его главы, стали поговаривать о необходимости «реорганизации» и об «укреплении руководства» КГБ. Это был самый критический момент в карьере нынешнего Генсека. Ему уже был высказан упрек за «излишнюю мягкость» в подавлении диссидентского движения внутри страны. Большинство членов Политбюро не могли понять, почему борьба против «ничтожной горстки отщепенцев», которых можно было ликвидировать в течение нескольких дней и даже часов, растянулась на много лет. Стоило большого труда убедить их в том, что в сложившейся обстановке со всех точек зрения было выгоднее растянуть расправу. Главная проблема заключалась не в том, чтобы уничтожить эту «горстку отщепенцев», а в том, чтобы нанести удар по социальной среде, порождавшей этих отщепенцев и поддерживавшей их. А для этого нужны были годы. «И мы блестяще справились с этой задачей, – резюмировал тогда свой доклад глава КГБ. – Теперь мы можем быть спокойны: мы не только разгромили диссидентство, мы уничтожили почву, на которой могло бы произрасти новое явление такого рода. Это особенно важно в случае войны: мы ликвидровали потенциальных предателей».

Тогда попытка «сковырнуть» одного из опаснейших претендентов на «престол» не увенчалась успехом, и он отделался устным упреком в «излишней мягкости». Теперь положение сложилось более серьезное. И тут в памяти Председателя КГБ всплыл образ Западника, когда-то написавшего иезуитски хитрое заключение о политической агентуре на Западе.

В послевоенные годы, писал Западник (и говорил шеф КГБ), мы совершили историческую революцию в агентурном деле за рубежом. Мы создали агентурную сеть, которая не имеет себе равных как по масштабам, так и по разнообразию выполняемых функций. Теперь нельзя назвать точку на планете, где бы так или иначе не присутствовала наша агентура. Во всех странах мира, во всех сферах общественной жизни есть наши агенты. Причем задача нашей агентуры выходит далеко за рамки традиционных задач разведывательных служб. Более того, в настоящее время доминирующим является активное вмешательство в жизнь зарубежных стран. Можно смело утверждать, что победа социалистического строя во многих странах мира была результатом деятельности нашей агентуры.

Далее шеф КГБ охарактеризовал планы на ближайшее будущее, от которых у членов Политбюро захватило дух. Особенно сильное впечатление на них произвели перспективы в Центральной и Южной Америке. Глобальная изоляция главного врага – США – выглядела вполне реальной.

В заключение шеф КГБ сказал, что в работе такого масштаба неизбежны и промахи вроде тех, которые имели место в последнее время. Но в сравнении с тем положительным, что достигнуто, это ничтожно малая величина. «Между прочим, – позволил он себе Пошутить, – наша агентурная сеть с точки зрения Научно-технических открытий во много превосходит нашу Академию наук».

Так Западник стал полезным самому могущественному человеку в стране. И тот не остался в долгу.

Рутина