И хотя, по ее задумке, имя происходило от обычных игральных костяшек, иногда (например, сейчас), Домино думала, что ей бы не помешали кое-какие силы героини комиксов, если бы только это гарантировало, что удача будет на ее стороне.
Любимая музыка помогала расслабиться, но Домино была на взводе, и не могла уснуть. Поэтому она взялась за новую постройку, аккуратно выложив доминошки на безукоризненно гладком паркете из твердых пород дерева.
Домино жила в этой просторной квартире на окраине Вашингтона уже шесть лет, хотя и приходилось часто уезжать по работе. Кроме книг и компактов, там было мало личных вещей, и всюду царила такая строгость и простота, что казалось, хозяйка только-только переехала на новое место. Никаких картин или постеров на безукоризненно-белых стенах, никаких журналов на журнальном столике.
Вообще-то, Домино не хватало уюта, а некоторые места, которые она посетила, она хотела бы украсть у вечности, запечатлев на пленке. Куда только ни забрасывали ее задания, и хотя она была «при исполнении», каждую свободную минуту Домино посвящала созерцанию красот окружающих ландшафтов.
Ради работы она могла отключить все эмоции, а могла отключиться от работы ради пары минут умиротворения. Только поражение, не обернувшееся никакими последствиями, могло дать ей такие ощущения. Как в церкви. Или в храме. Но щелканье затвором между заданиями было ей недоступно. Первое правило – никаких свидетельств того, что ты была там-то и там-то.
В спальне у нее были шкаф, стол и …матрас на сдвинутых вместе ящиках. Диван в гостиной стоял напротив огромного, во всю стену, окна с видом на город. В кухне – только холодильник и раковина: Домино никогда не готовила. Во всей квартире – только одно зеркало – и то в аптечке. Минилампы с изменяемым направлением освещения льют мягкий приглушенный свет.
Повсюду – высокие стеллажи, от пола до потолка, уставленные книгами. В сиди-ченджере ее проигрывателя последней модели – побывали сотни интереснейших дисков, в ее руках побывали тысячи книг – Домино постоянно училась. Читала она не для удовольствия, а ради новых знаний, и в ее библиотеке преобладали издания серьезной литературы. Здесь были книги из разных областей науки – социологии, психологии, фотографии и проч.
Минималистично оформленное жилище во многом отражало ее суть, но, главное, предоставляло достаточно места для того, чтобы расставлять домино, впрочем, она никогда это так не называла. «Костяшки», – именно так, на жаргоне игроков.
Четыреста тридцать семь штук составляли на полу причудливую фигуру. Незадолго до рассвета Домино снова позвонили из ОЭН и сообщили, что единственный экземпляр записи убийства Гирреро исчез из отделения полиции Майами.
Домино было приказано оставаться на связи и не выезжать из города.
ВторникНа часах было четыре утра. Терренс Барроус спал на диване в своем кабинете, когда ему первый раз перезвонили и сказали, что пленка получена, находится в надежных руках, и ему остается только отдать дальнейшие приказания. Все обошлось ему в десять тысяч долларов. Он поблагодарил Джеки и объяснил новое задание. На это ушло около сорока минут.
– Мы ее нашли, – ответ Джеки звучал сухо. – Информацию по факсу сейчас передать?
– Да, отлично, – он задержал звонок Джеки, пока сканировал документы. Под заголовком «Личные данные» значилось:
Возраст: 29
Рост: 162 см
Цвет волос: золотисто-каштановый
Цвет глаз: карие
Не замужем. Живет одна в двухкомнатной квартире. Ниже приведен адрес. Американка шотландского происхождения. Оба родителя живы. Мать занимается благотворительностью, отец банкир на пенсии. Один брат, Тед, сорок семь лет, сержант Армии США, женат, двое детей. Одна сестра, Клодетт, тридцать четыре, не работает, замужем, тоже двое детей. Имена и адреса членов семьи даны ниже.
Следующий раздел был посвящен образованию и карьере. Закончила школу медсестер, работала в больнице в Балтиморе два года, потом поступила в университет, получила диплом журналиста, несколько месяцев работала на мелкую еженедельную газетенку, а два года назад утроилась в Baltimore Dispatch, и работает там по сей день.
– Отлично, Джеки, – Терренс выключил факс и потянулся к записке, сделанной от руки. – Так, теперь отправь пленку на ее домашний адрес, и приложи следующий текст, я тебе сейчас продиктую… Доставь запись на место как можно скорее, но удостоверься, чтобы никто не узнал, от кого посылка.
Ему было безразлично, докопаются ли ОЭН до того, что пленка была у Хэйли, это только усилило бы их паранойю. Но он должен был быть уверен, что его собственная причастность к этому не раскроется.
– Да, конечно. Все будет по телефону.
– Отлично. Так, вот, что нужно будет написать, – он собирался сжечь свой рукописный текст сразу, как только повесит трубку. – Все понятно?
– Да. Что-нибудь еще?
– Пока нет. Я дам тебе знать.
Когда он закончил с Джеки, было уже 5 утра. Он понимал, власти Майами узнают, что пленка пропала, когда дневная смена заступит на дежурство, поэтому он позвонил Пирсу немедленно. Терренс должен был связаться с ним, пока СМИ не пронюхали о случившемся.
– Я звоню по поводу пленки, – сказал он, когда Пирс поднял трубку.
– Угу, – вяло ответил Пирс.
– Меня кто-то опередил, – солгал Терренс, – я пытался ее достать, сразу, как только ты позвонил мне, но мой человек не смог подобраться к ней. Следователи, которые ведут дело, постоянно ее гоняли. Потом он сунулся еще раз, через какое-то время, а пленки уже не было.
– Проклятье! – внезапно Пирс стал звучать куда бодрее. – Что-нибудь еще? Может, копии?
– Мой человек сказал, не было ни одной. Это все, что я знаю.
– Ладно. Я свяжусь с тобой, если мне понадобится что-то еще, – сказал Пирс прежде, чем повесить трубку.
Терренс выключил телефон, а потом стал разминать себе шею сзади, где, казалось, что-то защемило. Пирс никогда не упускал возможности укоротить его поводок. Всякий раз напоминал ему, что ОЭН рядом, смотрит из-за его плеча, готовые попросить об очередной услуге. Что ж, теперь оставалось недолго потерпеть.
Глава пятая
Хэйли Вард бросила ключи на кухонный стол, рядом со стопкой бесполезной рекламной почты, венчавшей подборку газетных и журнальных вырезок, откуда Хэйли черпала идеи для будущих собственных сюжетов. Вырезки были повсюду: на тумбочке у кровати, доске для заметок, на журнальном столике и холодильнике. Почти все рабочее время, когда она не спала (а это около 20 часов из каждых суток) Хэйли искала материал для первой колонки, хотя лучше чем на третью страницу ни одна ее статья пока рассчитывать не могла.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});