Читать интересную книгу Терской фронт (сборник) - Борис Громов

– Спасибо тебе, парень, – говорит старик, подходя ко мне и протягивая руку. – Виноват я перед тобой, извини.

– Брось, Владимирыч, в чем виноват-то? – отвечаю я, пожав протянутую ладонь. – В том, что с ходу подозрительному типу не поверил? Так я, честно говоря, на твоем месте точно так же себя вел бы. Не пристрелил, оружие и снаряжение вернул – уже не мало. Так что не за что тебе извиняться.

– Да что ты заладил, Владимирыч, Владимирыч, зови дед Тимоха, меня все так зовут.

– Ладно, договорились.

– А ведь ты не местный, Миша, – вдруг задумчиво говорит старик. – Издалека?

– Да уж, не местный…

– Оно и видно. Местные б уже давно с нохчей «волчьи головы» резать кинулись.

Когда я шмонал трупы, то и впрямь заметил на рукавах у всех пяти чеченцев почти одинаковые вышитые гладью оскаленные волчьи головы на фоне двух тейповых башен.

– А что, за них что-то получить можно?

– Так генерал-губернатор, дай бог ему здоровья, еще когда за каждый такой десять рублей серебром назначил. Сдать за награду можно в любой комендатуре.

– И что, никто не мухлюет?

– Да были желающие. Поймали и вздернули. Новых не нашлось пока.

– Однако… Спасибо за совет, не знал. Да, кстати, а с оружием стражи чего?

– Ну, вообще, конечно, можешь и себе забрать или в ближайший отдел дорожной стражи сдать за выкуп. Но это тебе в минус будет. Не дело это, на смерти братьев по вере деньгу зашибать. Не по-христиански.

Я киваю, мол, понял, и, отойдя на обочину к трупам боевиков, ножом отхватываю от рукавов куски ткани с вышивками.

Когда возвращаюсь, Оксана уже сидит в кабине ЗИЛа, а дед Тимоха стоит у кучи моих трофеев.

– Ну, чего, Миша, предложение у меня к тебе есть: может, с нами в Червленную двинешь? Или какие иные планы есть? У нас там и оружейная лавка есть, туда можно все это добро сдать, если оно тебе не нужно. И комендатура, за «бошки» деньги получить. И трактир хороший, там как раз ваши собираются.

– Что, на всю Червленную один трактир?

– Почему один? – даже обижается Тимофей Владимирович. – Трактиров у нас только больших четыре, но ваши только в «Псарне» сидят. Ее бывший наемник Кузьма Четверть держит, вашему брату у него скидка. Давай, поехали. Опять же, маскхалат твой вернуть надо. Не здесь же Ксюшке его снимать?

От такого предположения Оксана залилась краской и стрельнула в мою сторону чернючими глазами. Не собираюсь ли я свое имущество назад прямо сейчас потребовать? Причем по взгляду и не понять, боится она этого или совсем даже наоборот. Тьфу, блин, так и не научился я в свои тридцать четыре женщин понимать!

– Ладно, дед Тимоха, уболтал, поехали. А с этими, – я киваю в сторону трупов на обочине, – и с «уазиком» чего делать будем?

– А что мы можем? УАЗу хана, радиатор и движок пулями сильно побило. Так что в Червленной на въезде старшему наряда стражи скажем, они за своей техникой точно поедут. Если не починят, так на запчасти разберут. Ну, и этих прикопают заодно.

– Понятно.

Я закидываю свои трофеи в кузов «Бычка» на какие-то плотно набитые брезентовые баулы рядом с Егором и лезу в кабину. Поехали.

Едем довольно шустро, насколько позволяет состояние дороги. Нет, можно было бы и побыстрее, не развалились бы, но с раненым в кузове играть в Шумахера не стоит. Я загодя достал из трофейного ранца несколько кусков мяса и сейчас с удовольствием лопаю. Вкусно. Похоже на говяжий балык, что я когда-то пробовал на Украине. Вот только специй, на мой взгляд, многовато. Я хоть острое и люблю, но тут – явный перебор. А дед Тимоха рассказывает мне про свое житье-бытье, про то, что держит в Червленной небольшую, но популярную в народе лавочку, торгующую экипировкой, снаряжением и форменной одеждой и обувью. Товар закупает оптом в Моздоке. Решаю кинуть первый пробный камень и проверить, сильно ли изменился Моздок за эти тридцать лет.

– В «Икаре»[13] покупаешь?

– Не только, но и там тоже, – отвечает дед Тимоха и продолжает свой рассказ.

Домой они обычно возвращаются с большими военными конвоями, такой как раз выйдет из Моздока и пойдет в Ханкалу послезавтра. Но у какой-то подружки Егора и Оксаны завтра день рождения, они вскладчину уже и подарок прикупили. Вот и уговорили отца выехать вчера, напросившись в компанию к знакомому патрулю дорожной стражи. М-да, вот и прокатились…

Доедаю мясо и достаю из РДшки флягу с зеленым чаем. Делаю пару больших глотков. Нет, жить определенно хорошо! Спохватившись, предлагаю угоститься попутчикам. Дед Тимоха, объезжающий очередную промоину на дороге, только отрицательно крутит головой, а вот Оксана берет у меня протянутую флягу.

– Ой, а что это такое?

А, ну да, видимо, чай «Липтон» тут не так хорошо известен, как в наше время. Вдруг захотелось подурить. Я делаю страшное лицо и зловещим хрипящим шепотом сиплю:

– А это, девица, зелье приворотное! Теперь навек моя будешь!!!

Несколько секунд наблюдаю, как испуганно вытягивается ее симпатичное личико и широко раскрываются и без того большущие глаза, а потом, не выдержав, сначала прыскаю в кулак, а потом начинаю хохотать в голос.

– И не стыдно тебе, взрослому мужику, девчонку-то кошмарить? – укоризненно, но широко при этом улыбаясь, качает головой дед Тимоха.

Оксана, сообразив, что я пошутил, фыркает, будто возмущенная кошка, бросает фляжку мне на колени и отворачивается. Сквозь шум двигателя и дребезжание кузова слышу ее обиженный шепот:

– Дурак.

Снова ухмыляюсь, а потом пробую вытянуть из словоохотливого Тимофея Владимировича еще хоть какую-нибудь информацию.

– А что, чеченцы у вас тут часто такие фортели выкидывают?

– Да что ты, Мишань. Местные-то, равнинные, только сразу после Большой Тьмы, когда мы с Америкой друг друга расфигачили, бузили. Побандитствовали не слабо, но только после того, что им ханкалинские устроили, затихли, как отрезало. А все это уже сколько лет назад-то было! Так, сейчас, ну да, аккурат в тринадцатом году вояки по ним утюгом и проползли. И вот уже двадцать семь лет – тишина. Живут как нормальные люди: торгуют, скот, виноград и хлебушек растят. В комендатурах служат и в дорожной страже. Только вот развалины тут да вокруг Шали на память о тех временах и остались. Мертвая Земля… А эти, – он неопределенно махнул рукой себе за спину, – они не местные. Из горских непримиримых тейпов. У них как молодняк подрастет, так идут в набег на равнину. Обряд этой, пни… или… тьфу, блин, посвящение в воины, короче.

– Инициация? – автоматически подсказываю я, а у самого голова занята совсем другими мыслями. Значит, Большая Тьма – это война, причем скорее всего ядерная. Центральная власть, похоже, физически исчезла вместе с Москвой. И местные «зверьки» начали вовсю резвиться, позабыв, что вместе с Москвой и центральной властью исчезли и те, кто не давал военным порвать их в клочья. И военные устроили то, что дед Тимоха назвал коротким, но емким словом «резня». Судя по тому, как сейчас выглядит Алпатово, было весело.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});