Да, что и говорить, дальновиден и решителен был И.В. Сталин.
АДОРАТСКИЙ Владимир Викторович (1878–1945), советский историк.
Участник революции 1905–1907. Директор Института Маркса – Энгельса – Ленина (1931–1939). Академик Академии наук СССР (1932). Редактор Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса. Один из редакторов Сочинений В.И. Ленина.
В 1929 к 50-летию со дня рождения И.В. Сталина выпустил Сборник «Сталин». Авторами статей выступили И.И. Калинин, А.И. Микоян, Г.К. Орджоникидзе, Е.М. Ярославский, А.С. Бубнов, А.С. Енукидзе. Дм. Бедный и другие деятели.
И.В.Сталин требовал от издателя трудов К.Маркса и Ф.Энгельса, от директора ИМЛа В.В.Адоратского точного перевода трудов, писем и других документов классиков марксизма, не допускать ни малейшего искажения их мыслей. И.В.Сталин направлял В.В.Адоратского в Париж для изучения и выкупа Архивов К.Маркса и Ф.Энгельса.
АКТ О БЕЗОГОВОРОЧНОЙ КАПИТУЛЯЦИИ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ ФАШИСТСКОЙ ГЕРМАНИИ 1945.
«Капитуляция, – заявлял И. В. Сталин 7 мая 1945, – должна быть учинена как важнейший исторический факт и принята не на территории победителей, а там, откуда пришла фашистская агрессия: в Берлине, и не в одностороннем порядке, а обязательно верховным командованием всех стран антигитлеровской коалиции. Пусть ее подпишет кто-то из главарей бывшего фашистского государства или целая группа нацистов, ответственных за все их злодеяния против человечества».
И.В. Сталин позвонил в Берлин Г.К. Жукову и сообщил, что он как заместитель Верховного Главнокомандующего уполномочен подписать от имени СССР Акт о безоговорочной капитуляции Германии, а на последующее время назначается главнокомандующим Группой войск в советской зоне оккупации. Сталин просил Жукова подыскать подходящее помещение для торжественного подписания такого всемирно-исторического документа.
Подписание в Карлсхорсте (пригород Берлина) Акта о безоговорочной капитуляции Германии. 1945 г.
Подписание акта состоялось в юго-восточной части Берлина, в Карлсхорсте, в здании военно-инженерного училища. Церемонию подписания акта открыл маршал Г.К. Жуков. Он приветствовал представителей союзных армий в занятом Советской Армией Берлине в исторический момент капитуляции общего врага – фашистской Германии. Затем в зал вошли представители немецкого верховного командования. Когда процедура подписания акта была завершена, немецкой делегации предложили покинуть зал.
Девятое мая стало Днем Победы.
АКТ О БЕЗОГОВОРОЧНОЙ КАПИТУЛЯЦИИ ЯПОНИИ 1945
Подписан 2 сентября в Токийском заливе, на борту американского линкора «Миссури». От имени Советского Союза подписал генерал-лейтенант К.Н. Деревянко.
Япония обязывалась устранить милитаризм, лишить власти и влияния виновников развязывания войны, разоружить и распустить все вооруженные силы, установить в стране демократические свободы. Суверенитет Японии распространялся только на ее собственную территорию – острова Хонсю, Хоккайдо, Кюсю и Сикоку, то есть без территорий, захваченных силой. Согласно Акту о капитуляции император и правительство Японии были подчинены верховному главнокомандующему союзных держав, наиболее важные пункты страны оккупировались американскими войсками.
Победа над Японией означала, что Южный Сахалин и Курильские острова отходят к Советскому Союзу.
АЛЕКСАНДРОВ Александр Васильевич (1883–1946), советский композитор, педагог и дирижер.
Народный артист СССР (1937). Доктор искусствоведения (1940). Генерал-майор (1943). В 1928 создал Ансамбль песни и пляски Красной Армии. Одна из лучших его песен «Священная война» (слова В.И. Лебедева-Кумача). Лауреат Сталинской премии: 1942 – за ряд популярных песен, 1946 – за концертно-исполнительскую деятельность. А.В. Александров автор музыки Государственного Гимна Советского Союза (1943).
Вспоминая 30-е годы, когда коллектив ансамбля состоял из 25–30 исполнителей, А.В. Александров писал, что встал вопрос, «как строить свой репертуар, как искать наиболее яркий и совершенный стиль исполнения. Много раз мы ставили перед собой эти вопросы и не находили ясного ответа.
И вот, – это было в 1933 г., – ансамбль выступал на торжественном вечере в Центральном Доме Красной Армии. В зале присутствовали руководители партии и правительства.
– С вами хочет поговорить товарищ Сталин, – сказали мне после заключительного номера нашей программы.
Иосиф Виссарионович тепло поблагодарил ансамбль за выступление и стал говорить о самом главном, самом жизненно необходимом для нашего коллектива.
– Вам нужно пополнить свой репертуар народными песнями, – сказал он. – Как вы думаете? Я откровенно рассказал товарищу Сталину о наших сомнениях. Мы представляли себе, что если наш ансамбль военный, то он должен исполнять военные песни. Это ограничивает нашу работу, а расширить ее рамки побаиваемся.
– Не бойтесь, – ободряюще сказал товарищ Сталин. – Используйте народную песню как можно шире. Включите в свой репертуар и лучшие классические произведения. У вас есть все возможности для этого.
Товарищ Сталин обратил также внимание на малый состав ансамбля и указал, что его надо значительно расширить. Радостные, окрыленные покинули мы в этот вечер здание ЦДКА. Перед ансамблем красноармейской песни и пляски открылся новый путь, все стало ясным, все сомнения были разрешены.
Выступление Ансамбля песни и пляски Красной Армии
…За последние годы нам неоднократно приходилось выступать на приемах в Кремле, на торжественных вечерах в Большом театре. Однажды мы исполняли в Кремле песню «Волжская бурлацкая»:
Истоптав зеленый бархат,Вдоль по берегу рекиТащат парусную баркуЮноши и старики.
И покуда бороздамиРежет плечи бечева,Волга-мать не перестанетПенной злобой бушевать.
Нет, не барки с парусами, —С кандалами на ногахЖизнь свою же тащат самиИ не вытащат никак…
После исполнения меня подозвал к себе Иосиф Виссарионович.
– Замечательная песня, – сказал он. – Но чего-то в ней не хватает.
– Чего именно, Иосиф Виссарионович?
Он взглянул, спрятав улыбку:
– Вы композитор. Подумайте.
Вернувшись после концерта домой, я сел за рояль и несколько раз проиграл песню, вдумываясь в текст и проверяя характер исполнения. Да, вот в чем дело! Товарищ Сталин был совершенно прав. Есть ошибка в тематической последовательности текста. Второй куплет песни надо перенести в конец. Как же мы сами не заметили? Ведь это сразу дает песне новый, высокий разлет, позволяет вести непрерывное нарастание к финалу!
Были сделаны поправки в тексте и в исполнении – и «Волжская бурлацкая» зазвучала с такой силой, которую мы и сами в ней не подозревали.
На одном из концертов товарищ Сталин услышал в исполнении ансамбля популярную песню «Розпрягайте, хлопцi, конi». Мы исполняли ее в маршевом темпе.
– Мне кажется, ее нужно петь медленнее, – сказал Иосиф Виссарионович.
И, очевидно, заметив вопрос в глазах собеседника, добавил просто и убедительно:
– Это же степная, широкая песня.
В репертуаре ансамбля есть ряд произведений, которые навсегда связаны в нашей памяти с оценкой и указаниями товарища Сталина. К XVIII съезду партии мы приготовили «Песню о партии» на слова Лебедева-Кумача. Ансамбль исполнял ее на концерте в Кремле.
– Когда закончите программу, спойте эту песню еще раз, – попросил товарищ Сталин. – Только попробуйте дать ее более торжественно, как гимн. И «Песня о партии», исполненная вторично, – уже не в первоначальном темпе походного марша, – прозвучала как откровение для самого композитора, написавшего эту песню.
– Назовите ее «Гимн партии большевиков», – сказал товарищ Сталин.
Участникам ансамбля хорошо запомнился мягкий, но внушительный урок художественного вкуса и стиля исполнения, полученный ими на одном из концертов, где присутствовали руководители партии и правительства. Исполнялась русская пляска. Один из наших солистов-плясунов пытался превзойти самого себя в замысловатых пируэтах-прыжках.
Этот номер всегда вызывал одобрение у публики. Но сейчас мы смотрели со сцены вниз с чувством разочарования: по-видимому, это выступление не понравилось товарищу Сталину.
После окончания программы к нам подошел товарищ Ворошилов.
– Климент Ефремович, – спросил я его, – почему товарищу Сталину и вам не понравилась русская пляска?
Он ответил коротко, со своей обычной прямотой:
– Бывают комики и бывают чудаки. Ваш плясун, исполняющий комическую пляску, ведет себя на сцене не как комик, а как чудак. И потом – где вы видели, чтобы народная пляска превращалась в акробатический танец?
Не меньше, чем безошибочный художественный вкус, поражала нас удивительная память Иосифа Виссарионовича, его глубокое знание народного песенного творчества. Он не один раз подсказывал ансамблю выбор репертуара, напоминал о какой-нибудь яркой песне, которую мы забыли или не исполняли очень давно.