Читать интересную книгу Оборотная сторона правды - Дженн Мари Торн

похвалить Гейба, но он спрятался за дубом, погруженный в эскиз белки, взгромоздившейся на верхушку. У меня возникло такое чувство, что прерви я этот момент, вокруг меня порушится вся картина: деревья, небо, семья, да всё.

Затаив дыхание, я отступила в сторонку.

• • •

Обычно Куперы каждое лето отправлялись в двухнедельные поездки к виноградникам Марты, но в этом году вынуждены были пропустить, потому что, как выразилась Грейси, «Папочка должен встретиться с большим количеством людей и сообщить им, что баллотируется в президенты».

Это заявление сорвалось с уст Грейси таким же образом, каким другие рассказывают о своих родителях — мама дантист ковыряется в зубах или отец-бухгалтер подсчитал налоги.

— Она естественна, — сказала мне за обедом в пятницу Мег, наблюдая, как Гейб и Грейси бултыхались в только что отделанном плиткой бассейне. — Закатила бы возвышенные речи, позволь я ей.

— И Гейб? — спросила я.

— Нет. — Она вздрогнула. — Габриэль ненавидит камеры. И толпы. Бедный ребенок. Я позволила ему оставаться дома столько, сколько можно, но кампания это бой. Им нужно выставить близнецов вперед.

Это «они» поразило меня. Они — команда, помощники. Не «мы хотим» или «Марк хочет», а «они хотят». Я уже не в первый раз заметила, что Мег так называет кампанию. Всегда кисло, словно говорит о нашествии муравьев.

— Я не позволю им здесь обретаться, — ответила она, когда я похвалила чистоту в доме. — Это свободная от кампании зона.

Отношение Мег удивило меня. Она выглядела неуверенной, смирившись с кампанией как с неизбежным условием ее брака. Наверное, я ожидала, что положение современной леди Макбет так же амбициозно для ее мужа, как и его собственное, особенное учитывая, какое смутное представление я имела о сенаторе. Казалось, он взобрался на парадный кораблик, маша и улыбаясь, позволяя кораблю доставить его туда, куда хотелось. В телевизоре он был страстным, оптимистичным, харизматичным. В реальной же жизни он был… ну, он отсутствовал. Мне пришлось напомнить, что я пока его не знаю. Но только пока.

• • •

Несмотря на наше поэтапное знакомство, оказалось, что Мег по-настоящему нравится садоводство.

— Она профи, — произнесла на следующее утро Грейси, наблюдая с веранды за матерью, смерив ее оценивающим прищуром. — Но не как ба.

Мой пульс так участился, что пришлось ухватиться за кресло.

— Ба?

— Она живет в Массачусетсе. Мы нечасто с ней видимся.

— Ох. — Я постаралась сделать голос нормальным. — А у вас есть еще… другие бабушка с дедушкой?

— Они давным-давно умерли, еще до нашего с Гейбом рождения.

Она произнесла это грустно, но нараспев, что соответствовало, по ее мнению, подобным обстоятельствам. — Так что теперь у меня одна бабушка.

Она похлопала ресницами. Я не расшифровала ее мимику. «Моя бабушка», потом прочитала я. «Не твоя». Видимо, мать Мег.

Прежде чем я меня накрыло разочарование, мне махнула Мег.

— Заскучала? Могу пристроить твои руки.

После получаса компанейского копания в земле я, наконец, набралась наглости задать волнующий меня с самого отъезда сенатора вопрос.

— Я правда рада, что мне выпала возможность встретиться с вами, люди, — начала я. Одной рукой я придерживала луковицу, пока она лопатой зарывала ее землей, будто разозлившись на нее за что-то. — Это было здорово. Но…

Она подняла глаза на меня.

— Я… в бегах?

Она воткнула лопату в землю, развернувшись послушать. Я вытерла с запястья струйку пота и подошла ближе.

— У меня сложилось такое впечатление, что меня пригласили сюда дабы знать мое местонахождение. — Я, как и остальные, стала произносить О с большой буквы — Они. — Таким образом Они точно знают, что я не давала никаких интервью и не сболтнула чего-то, что разрушило бы… их планы.

— Проницательно. — Она забрала у меня луковицу, вымучив или выстрадав улыбку — тут я не могу сказать. — А мышление у тебя политическое.

Я чуть не поблагодарила, но в случае с Мег я не была уверена, комплимент ли это. Она зарыла луковицу и встала, подавая мне руку.

— Они не хотят, чтобы я рванула с места в карьер, Кейт, но мне кажется, ты сумеешь.

Я проглотила выпад. От грязи у меня зачесался нос, но я не решилась почесаться под ее взглядом.

Она смотрела мимо меня на охранников, патрулирующих края газона.

— Завтра утром из Мичигана вернется вся команда, — сказала она, стягивая перчатки. — Марк возьмет тебя с собой на ужин и попросит присоединиться к нам на лето. — Сердцебиение участилось. — К нашей кампании. Вот для чего были эти выходные. Посмотреть, поладим ли мы. Убить двух зайцев.

Солнце вышло из-за уголка облака и внезапно двор озарился столь ясно, что мои колени подогнулись.

Целое лето. Кампания. «Наша». Я — часть их. Мег взглянула на небо, будто ожидая, что они разверзнутся.

— И что вы намерены делать? — поинтересовалась я.

Она вздохнула.

— Ситуация не из легких.

Несмотря на разочарование, я кивнула. Разумеется, не из легких. В эти выходные она строила хорошую мину при плохой игре, но я-то видела стоящие за этим усилия. Каждая ее улыбка была напряженной как у больного, притворяющегося здоровым. Только вот она не больна. Только грустна. И сбита с толку.

Ее имя тоже звучало в новостях. Вся Америка выставляла ее потерпевшей. Что-то мне подсказывало: эта роль ей не по нутру.

— Но, — продолжала она, — Если спросишь меня, каков результат этого социального эксперимента, то… — она задумчиво нахмурилась. — Да, думаю, мы поладим.

Выражение ее лица после этих слов не изменилось. Несмотря на это я предвкушала веселье. Мы с нею поладили. Она не ненавидит меня. Она готова рвануть с места в карьер.

— Другое дело тактика на эти выходные, — продолжила она, кивком позвав меня прогуляться к заднему крыльцу. — Они хотят усыпить твою бдительность, посчитав, что это будет легко. Нет. Ты не в силах отсиживаться, забывая, кто ты. Ты станешь частью кампании, как и все мы. Ты достаточно для этого сильная?

Я открыла рот, уже готовая поклясться чем угодно, но прежде чем хоть и слово вымолвила, она со смехом отвернулась, запустив руку в растрепанные волосы.

— Что я несу? Ты и понятия не имеешь, достаточно ли сильна. Ты не представляешь, что тебя ждет. — Я поморщилась, но, видимо осознав, что прозвучало это как-то покровительственно, Мег взглянула мне прямо в глаза.

— Предварительные выборы были жесткими. Жесткими. Мы надеялись, что до официальных выборов будет тишь да гладь, но…

Она проглотила слова.

И я закончила за нее.

— И тут я.

— Да.

Я склонила голову. Медленно сняла перчатки, палец за пальцем. Ногти испачкались, под ними тоже была грязь. И как я так умудрилась?

— Я предупредила. Он