Несколько особняком стоят правила склонения азербайджанских и армянских фамилий, но я сейчас не буду их затрагивать.
Звезда театрального искусства Грузии
Следующий текст принадлежит перу А.А. Васадзе и является чисто мемуарным.
Режиссёр, актёр театра и кино, талантливый педагог, Народный артист СССР Акакий Алексеевич Васадзе (1899–1978) был заметной фигурой в среде деятелей советского театрального искусства. Без него невозможно представить плеяду мастеров грузинской культуры.
Он родился в городе Кутаисе, где в юности совершил первые, любительские шаги на театральных подмостках. Накануне советизации Грузии в 1921 году он закончил драматическую студию Г.Джабадари в Тбилиси. С этого момента А.Васадзе на долгие годы связал свою судьбу с Тбилисским государственным академическим театром имени Шота Руставели – театром, который стал ведущим храмом сценического искусства республики и одним из признанных очагов сценического мастерства в масштабах всего Советского Союза. Отмечу, что этот крупнейший и старейший драмтеатр Грузии был основан по окончании последней русско-турецкой войны в 1878 году.
Наставниками Акакия Васадзе были великие мастера грузинского театра – Котэ Марджанишвили и Сандро Ахметели. Партнёрами являлись такие корифеи сцены, как Верико Анджапаридзе, Акакий Хорава, Ушанги Чхеидзе. Завзятому театралу эти имена говорят об очень многом. В том числе – далеко за пределами Грузии.
Будучи профессором театрального института, А.Васадзе сумел вырастить много способных артистов, дав им дорогу в волшебный мир сценического искусства.
Сам он был актёром широкого творческого диапазона. С равным блеском исполнял роли трагедийные и комедийные, владея особым, индивидуальным стилем игры и удивительной способностью перевоплощения. Критики и все современники отмечали его умение глубоко реалистично отображать сложнейшие хитросплетения жизни и нюансы человеческой психологии. У него были тонкий музыкальный слух и превосходное чувство ритма.
За своё многогранное и плодотворное служение искусству А.Васадзе был удостоен Сталинских премий – в 1942, в 1946 и в 1951 годах.[10]
В 1935 году в непростое время в культурной и общеполитической жизни республики А.Васадзе возглавил творческий коллектив руставелевцев в качестве художественного руководителя и пребывал на этой должности по 1955-й. Двадцатилетний «начальственный» период подтвердил высокий интеллект и такие же организаторские способности этого замечательного человека. Да простит меня читатель, но в ту эпоху, в отличие от нынешних времён, на руководящие посты, особенно в сфере искусства редко назначали бездарей.
Это было ещё и потому, что у Сталина имелась отличительная черта: он терпеть не мог дураков, несмотря на то, что ими легче управлять. Последнее есть истина, хорошо усвоенная современными, настоящими властителями – теми, что скрываются за спиной властителей формальных: президентов, премьер-министров, канцлеров и монархов. Вот и недоумевают наивные люди, видя, как посты глав государств и правительств сплошь и рядом занимают, прямо скажем, бездарности и посредственности, серые, безликие фигуры.
Сталин ценил, поощрял и продвигал людей ищущих, неравнодушных, инициативных в любом деле, будь то металлургическое производство или балетная труппа. Если же организатор являлся одновременно и первоклассным специалистом, человеком высокого творческого накала, то сталинское отношение к нему можно было выразить словом «лелеял».
Поэтому нет ничего удивительного в том, что, когда однажды Сталин в очередной раз собрал у себя гостей, то наряду с другими пригласил к себе Акакия Васадзе.
У Сталина на даче
О том, что значили любые встречи со Сталиным для тех, кто посещал его, видно из рассказов многих мемуаристов. Васадзе тоже расскажет читателю об этом. Не открою никакого секрета, если добавлю, что подобное общение в неформальной обстановке, было по-особому памятным для его участников. Судя по всему, оно являлось крайне важным и для самого Сталина.
Ему, сверх всякой меры загруженному делами, работавшему на пределе человеческих сил и возможностей, в редкие периоды отдыха были крайне необходимы эти внешне малозначительные встречи. Они давали возможность, если так можно выразиться, держать руку на пульсе бурных течений жизни – больших и малых. Наконец, они позволяли окунуться в глубинные и вроде бы спокойные слои бытия, воплощённого в конкретных процессах и людях, на которых было обращено его частное внимание. Что же касается общего сталинского внимания, то здесь диапазон охвата им явлений и людей был столь великим и всепроникающим, что многочисленные официальные встречи Сталина становились вехами истории.
И всё же именно неформальное общение с вождём, где отходят на второй план неизбежные условности, когда можно позволить себе «лишнего», привлекает и интересует специалистов-историков и простых читателей. Дело не в обывательской жажде отдать дань сплетням и слухам, покопаться в интимных подробностях из жизни знаменитостей. Как говорится, нездоровый интерес он и в Африке нездоров. Дело в нормальном стремлении нормального человека изучать знаменитость в том числе по мелочам и деталям, которые могут поведать об истоках появления выдающегося ума не меньше, чем выдающиеся его свершения.
Явственно чувствуешь, как эти встречи предоставляли Сталину и его гостям уникальную, обоюдную возможность оживлять память, заряжаться энергетикой минувшего для вдохновения в настоящем и её использования в будущем.
На склоне лет, незадолго до своей кончины А.Васадзе подготовил двухтомник мемуаров. Он увидел только первый том, который в 1977 году был издан Театральным обществом Грузии (впоследствии – Союз театральных деятелей). Второй том вышел в свет уже после его кончины – в 1983 году. Оба напечатаны на грузинском языке и достаточно большим для республики тиражом: по 15 тысяч экземпляров.
В его мемуарах не могла не найти места история о времени, проведённом им со Сталиным на сочинской госдаче.
Пожалуй, здесь самое время сделать примечание о том, что дачи, называемые всеми по давно укоренившейся привычке сталинскими, ни де-юре, ни де-факто не были в личной собственности Сталина. Они являлись государственными объектами. На этих госдачах отдыхали и лечились многие руководители. Существовала лишь одна дача, которой пользовался исключительно Сталин и которую можно назвать его домом – та, что располагалась близ Москвы, в Кунцево, и фактически выполняла функцию резиденции главы советского государства.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});