Читать интересную книгу Операция «Тоталайз». Последний бой Михаэля Виттмана - Евгений Хитряк

Распределение командования в колоннах также разительно отличалось от британской схемы. Уимен разбил всю массу атакующих войск на несколько целевых групп: группу прорыва, штурмовую группу и оборонительную группу. Общее командование группами прорыва в колоннах правой оси было возложено на командира 27-го бронетанкового полка (канадского полка Шербрукских фузилеров) подполковника Гордона. Группы отвечали за навигацию и разметку маршрута движения. По достижении района спешивания их главной задачей становилось обеспечение огневого прикрытия пехотных батальонов, штурмующих целевые объекты. В каждой из трех наступающих колонн группа прорыва состояла из двух взводов 27-го бронетанкового полка, двух взводов танков-тральщиков и взвода инженерных танков AVRE. Штурмовые группы войск правой оси возглавил командир 4-й пехотной бригады бригадир Кенонг. Задача групп состояла в захвате и последующей обороне целевых объектов. Каждая из трех штурмовых групп включала в себя эскадрон (роту) 27-го бронетанкового полка без двух взводов, пехотный батальон 4-й бригады на бронетранспортерах, два взвода противотанковых орудий (из 56-й и 74-й противотанковых батарей), пулеметный взвод пулеметно-минометного полка 2-й пехотной дивизии и отделение саперов. На левой оси руководство всей колонной было возложено на командира 8-го разведывательного полка подполковника Олвея. Группа прорыва здесь была сходна по составу с аналогичными группами левой оси с тем лишь отличием, что роль танковой компоненты выполняли здесь два взвода эскадрона «С» 10-го бронетанкового полка. Штурмовая группа в свою очередь состояла из оставшейся части эскадрона «С» указанного бронетанкового полка, собственно 8-го разведывательного полка (включающего в себя штаб и три разведывательных эскадрона), двух взводов ПТО, пулеметного взвода и отделения саперов. Третью крупную группировку – оборонительную – формировал 10-й бронетанковый полк (без одного эскадрона). Ему предстояло следовать за основными силами правой оси и прикрывать зону спешивания от возможных фланговых атак противника. После этого полк переходил в тактический резерв. В тылу колонн будут следовать штабы 2-й бронетанковой и 4-й пехотной бригад, сведенные в так называемую «тактическую штабную группу», а также медицинские и ремонтные подразделения бригад.

Уже совсем стемнело, когда первые из 1019 тяжелых бомбардировщиков Королевских ВВС, задействованных в воздушной поддержке фазы 1 операции «Тоталайз», достигли французского побережья. Они двигались двумя параллельными колоннами с севера на юг. В 22.55 специально выделенные орудия отметили цели бомбардировки световыми снарядами: зеленого цвета на западном фланге и красного – на восточном. Непосредственно бомбардировка должна была продолжаться с 23.00 до 23.40. Первыми, в 23.00, удару подвергнутся деревни Ме-сюр-Орн и Ла Ог, затем в 23.20 – Фонтене-ле-Мармьон и Секвиль-ла-Кампань и, наконец, в 23.40 – Мар-де-Мань. Небо было относительно чистым, видимость – удовлетворительной. Самолеты наведения, двигаясь на высоте 1,2–1,5 км, идентифицировали цели и пометили их цветными маяками, хотя в послеполетном рапорте было отмечено, что на западном фланге артиллерия прекратила огонь световыми снарядами прежде, чем цели 1 (Фонтене-ле-Мармьон) и 3 (Ме-сюр-Орн) удалось пометить точно. После этого в дело вступили главные силы. Генерал-лейтенант Симондс, чья работа с началом активной фазы операции свелась лишь к ожиданию, так описал этот налет: «Самый ужасный шторм, какой только можно себе представить… Земля под ногами сотрясалась в конвульсиях».

Генерал-полковник Крерар, не дожидаясь конца бомбардировки, поспешил отправить в штаб Харриса пылкое сообщение, в котором высоко оценил точность и меткость британских пилотов. Харрис позже признался, что поначалу даже растерялся, посчитав, что это некий подвох. В отличие от Крерара, он был более осведомлен о технической стороне проведенного налета и его ответ был осторожным и взвешенным:

«Спасибо за сообщение. Досадное отсутствие ветра и накопившийся густой дым сделали невозможным сброс почти трети бомбового тоннажа на каждый из выбранных объектов, но, надеюсь, что остальные две трети попали точно в цель. Не стесняйтесь просить о помощи в будущем. Удачи».

Реальное положение дел, действительно, было совсем не радужным. Дым от разрывов, смешавшись с густой пылью, довольно быстро закрыл и цели, и маркеры, поставленные самолетами-наводчиками. Из опасения, что сброшенные вслепую бомбы, упадут на изготовившиеся к атаке наземные войска, экипажи более чем трети участвовавших в налете машин приняли решение отказаться от бомбометания. В результате только 642 самолета фактически атаковали цели, сбросив суммарно 3456 тонн фугасных бомб. Хотя (опираясь главным образом на оптимистическое послание Крерара) ВВС охарактеризовали налет как точный и эффективный, по-настоящему действенным он был только для двух целей восточного фланга – Ла Ог и Мар-де-Мань. Еще одна цель – деревня Секвиль-ла-Кампань – попала в зону рассеивания бомб – то есть хотя бы часть сброшенных на нее бомб достигла цели. А вот на западном фланге дела обстояли совсем плохо. Деревня Фонтене-ле-Мармьон была поражена незначительно, поскольку основной удар самолетов пришелся по местности немного западнее. Цель № 3 – деревня Ме-сюр-Орн, которую атаковали 89 «Галифаксов» и три «Ланкастера», практически не пострадала. Основная масса бомб упала в поля неподалеку от Сен-Мартен-де-Фонтене. Несколько бомб разорвалось в порядках изготовившегося к атаке Монт-Рояльского фузилерского полка 6-й канадской пехотной бригады. При этом массированный налет бомбардировщиков поднял по тревоге немецкие гарнизоны по всей линии предстоящего наступления союзников. Цена, которую бомбардировочной авиации пришлось заплатить за все это – одиннадцать машин (десять было сбито и один разбился при посадке).

Эти два бронетранспортера «Кенгуру» использовались в ходе ночного марша для доставки пехоты 51-й Хайлэндской дивизии. Судя по дорожному знаку, снимок сделан в районе временной дислокации штаба одного из артполков дивизии.

Самолеты только приближались к целям бомбардировки, когда в районах сосредоточения заревели сотни тяжелых моторов. Построенные в колонны танки и бронетранспортеры начали выдвижение к стартовой линии, пересечь которую передовые части должны были ровно в 23.30. Маршруты движения были заблаговременно помечены светящимися маркерами. Солдатам передовых подразделений по требованию ВВС были розданы беруши, однако они не понадобились. Как вспоминал командир 144-го бронетанкового полка подполковник Алан Джолли, «рев танковых моторов был действительно оглушительным, и мы поняли, что налет начался, только по вспышкам разрывов впереди». Пройдя стартовую линию, колонны увеличили скорость до 5 миль в час, чтобы подойти максимально близко к зоне артиллерийского заграждения. В 23.45 сотни орудий на позициях у южных предместий Кана открыли беглый огонь, и грохот выстрелов очень скоро превратился в непрерывный рев.[8]

Артподготовка такой интенсивности проводилась в Нормандии впервые. В течение часа 360 орудий вели огонь при средней норме на один ствол – два выстрела в минуту. За огневым валом, соблюдая радиомолчание, шли бронетанковые колонны. Одновременно с полевыми орудиями открыли огонь зенитные пушки Бофорса. 40-мм трассирующие снаряды летели над головами наступающих войск, указывая направление движения. Но довольно скоро стало ясно, что штурманам придется в большей степени рассчитывать на собственные головы, карты и везение, чем на все прочие средства навигации. Артналет поднял облака пыли, настолько плотные, что свет фар не способен был пробить их. Вдобавок немцы принялись обстреливать дымовыми снарядами район сразу за огневым валом, и в результате видимость снизилась практически до нуля. «Лунный свет Монти», создаваемый восемью установками 344-й прожекторной батареи, хотя и разогнал тьму, но пользы от него было немного – светлое облако пыли и дыма мало чем отличалось от темного. Стрелки компасов, установленных в танках британцев, бешено крутились, морзянку в наушниках заглушал рев моторов, кроме того, сигнал пропадал всякий раз, когда танк делал резкий поворот, чтобы объехать воронку или иную преграду. Когда атакующие машины канадцев перевалили через гряду Верьер и стали спускаться вниз по обратному скату высоты, принимать радиосигнал стало невозможно. Продвижение вперед все больше и больше напоминало слепое прощупывание местности в поисках подходящего для бронетехники пути. Ни водители, ни штурманы не имели практического опыта вождения в подобных условиях, и неудивительно, что по мере удаления от стартовой линии колонны все больше и больше рассеивались, утрачивая целостность.